Страшно Упрямый

Я не решила, чем себя занять. Так и сидела на краю кровати и качалась вперед-назад, то и дело поглядывая на дверь ванной комнаты. Но лишь до той поры, пока на телефон Бейрута не стали приходить звонки от очень навязчивого абонента.

Тихо подкравшись к тумбочке, на которой лежал телефон, гудя и вибрируя без передышки, чем раздражал меня, я убедилась в своих догадках.

От Мишки звонки поступали.

Само собой, от кого же еще. От Михуила. Главаря.

Естественно, на Мишкины звонки я не отвечала, и Бейрута не тревожила. Вообще не трогала телефон, не брала его в руки. Не отваживалась, ведь Бейрут мог выйти из ванной в любую минуту и застать меня за подлым делом. А мне не хотелось портить с ним отношения сегодня.

После того, как настойчивые названивания прекратились, не успела порадоваться, что не услышу поднадоевший вибро минимум до завтра, как на телефон стали приходить сообщения.

От того же Мишки.

Пачками. Одна за другой, в перерывах секунда-две.

Вот уж неуемный. Может Бейрут спит, потому не отвечает, а он все строчит и строчит…

Тут уж моё любопытство одержало верх над принципиальным нежеланием попасться лезущей не в свое дело. И я открыла ту переписку. Как ни странно, она была обо мне.

"Она слишком много знает. Дашь ей рассекретить нас?"

"Не понимаю тебя. Хочешь предать всех из-за чмошной бабы? Ты все еще за нас или уже против нас?"

"Отдай ее мне. Я ее сохраню. А ты не сможешь."

"Подумай, Бейрут. Взвесь, что для тебя важней. Мы или она."

Пролистав чуть выше, где наличествовали ответы Бейрута, я присела на кровать и принялась внимательно читать.

«Она не сдаст нас. Всё под контролем.»

«Включи мозги. Где гарантии, что она не подставит нас?»

«Она немая.»

«Если она не умеет говорить, это не значит, что она не умеет писать. Уверен, что она не запомнит, как ты выглядишь, и потом с ее описания не составят твой фоторобот? Или мой фоторобот? Эта баба опасна. Ее надо устранить.»

«Не сделает она этого. Ручаюсь.»

«Нет. Слишком рискованно оставлять ее. Я настаиваю, чтобы ты от нее избавился. Даю неделю на поиграться, и дальше все. Если не сделаешь сам, я пришлю Махмуда.»

Помимо Мишки, требующего отдать меня ему, либо убить, Бейруту писал Махмуд. Который монобровый длинновяз, и которого я ошибочно приняла за цыгана в ту ночь на Хаммере.

«Набери меня, как сможешь.»

Судя по сообщениям ранее, ему Бейрут поручил разыскать некого Антона. Кроме имени и номера телефона, никакой информации об этом Антоне не имелось. Однако номер телефона был мне очень хорошо знаком, я знала его наизусть. Это же Антона номер. Моего бывшего.

В «принятых звонках» номер Антона также числился. Бейрут общался с Антоном и сегодня тоже. По их друг с другом переписке ясно, что Антон нарывается на встречу. Грозится, что сам найдет Бейрута и порешит одной рукой.

Неужели Антон настолько прибитый идиот? Похоже, да. А ведь я подумать не могла, что он абсолютно с головой не дружит. Почуял себя Валуевым, блин. Тоже мне боец сыскался. Куда ему, дрыщу коротконогому, тягаться с Бейрутом? Вот же дебил, ей Богу.

Такое впечатление, что это не Антон буйство свое проявляет, а кто-то другой с его номера Бейрута злит.

В итоге, выяснив, что стрелка между Бейрутом и Антоном, между бывшим моим и, с позволения помечтать, нынешним, забита, но все время переносится именно Антоном на «завтра», я не придала значения этой переписке. Ведь трепать языком, а потом нестись пулей, трусливо поджав хвост — вполне в духе Антона.

Как, впрочем, и отмела зачаточные сомнения, что телефон Антона мог каким-то образом попасть в руки кому-то другому. Тому, кто всамделишно может накостылять Бейруту и ставит это своей целью.

Все интересующее меня далее прочесть не успела. Так как дверь ванной комнаты распахнулась. Быстро выйдя из «сообщений» и откинув телефон подальше от себя, я сделала вид, что смотрю телевизионную передачу.

Весь в зеленых точках, словно ветряночный, Бейрут зашёл в комнату в одном лишь полотенце, повязанном на бедрах.

— Ого, какой пятнистый. — подметила я с иронией, ненадолго повернувшись к Бейруту. — Много стекла вынул?

— Не очень. Куртка спасла. Если б не куртка — был бы как решето. Все нормально. А ты как? Болит нога?

— Гораздо лучше мне. Почти не болит. Заживает как на собаке.

— Мазать надо всё равно. Иначе загноится, и на ногу не встанешь. Иди купайся.

Напоследок окинув Бейрута любопытным взглядом и немного понаблюдав за тем, как он копошится в сумке в поисках чистой одежды, я покосолапила в ванную комнату.

После душа закутавшись в белый халат, предоставленный отелем, завязала пояс на тугой узел, чтобы халат не спал с меня раньше времени, затем подошла к зеркалу и протяжно вздохнула.

Столько всего случилось со мной за это короткое время, что переваривать едва успеваю, а надо. Столько всего изменилось за какую-то неделю, и моя скучная жизнь превратилась в бурную смесь чего-то с чем-то. Все так быстро повернулось на триста шестьдесят градусов, что даже себя в зеркале с трудом узнавать стала, не говоря уже о том, что творится внутри меня, в моей голове. И кажется, сердце.

Размышляя, привела в порядок волосы, умылась, почистила зубы. Затем причесала пальцем брови, облизала губы, чтоб выглядели повкуснее. И перед самим выходом, снова посмотрелась в зеркало, чтобы убедиться в том, что выгляжу привлекательно, и что я готова.

Морально готова к тому, что должно было случиться между мной и Бейрутом гораздо раньше, чем сегодня. Еще в тот день, когда мы с ним познакомились.

Очевидно, на фоне случившегося и регулярно случающегося со мной, мое либидо обострилось. И не на шутку обострилось.

Это так волнительно… В груди прям трепещет. Я конечно, не девственница. Но с Бейрутом все интимное ощущается как будто впервые в жизни.

Так что сегодня у меня будет секс. Никто не отвлечет нас сегодня, никто не застукает и не войдет сюда. Мы здесь одни, и мы оба готовы к тому, чтобы стать ближе. Мы оба понимаем, что дальше тянуть нельзя. Да и зачем тянуть, ведь мы оба желаем познать друг друга, насладиться друг другом.

И все-таки он безупречен, Бейрут. Мой Бейрут, неповторимый и уникальный. Ну всё идеально в нем.

Жаль только, что с законом у него проблемы. А хотя… Разве это имеет значение?

Я и Бейрут уже не отдельные единицы из разных миров, разных категорий и сортов. Мы уже мы, а не я и он, как было неделю назад. И моя ненависть к нему чудесным образом перевоплотилась в нечто противоположное, теплое, нужное, обволакивающее. Это случилось без моего ведома, я даже не заметила, когда настал тот момент. Когда был тот шаг от любви до ненависти.

Пусть опасно доверять Бейруту, и я в этом убедилась, прочитав переписку с Мишкой. И пусть он чаще молчит, чем говорит о себе. Пусть он скрытный, хмурый, сам себе на уме, и порой загоняет и бесит. И пусть не знаю его настоящего имени. Но он пойдет на многое, чтобы защитить меня. На многое, если не на всё, и он это доказал сегодня.

Бейрут не отдаст меня Мишке, невзирая на угрозы. Ни за что меня не отдаст. Потому что я ему нужна. А он нужен мне. Я бы с ним не только на год замутила, но и жизнь прожила в законном браке. Если б предложил. И уговаривать не пришлось бы, побежала бы в ЗАГС в тот же день…

Оставив мысли о ЗАГСе и прочем несбыточном, я в очередной раз осмотрела себя и покинула ванную. В конце концов, не факт, что Бейрут не послушается Мишку и не устранит меня. Ни сегодня так через год. Когда мой долг будет погашен. Так что нечего тешить себя надеждами.

Глава 22

Невзирая на смутные неопределенности в наших, с позволения сказать, отношениях, я намеревалась тонко намекнуть Бейруту, что сегодня не возведу на кровати стену из подушек, чтоб не лез на мою половину. Но стоило зайти в комнату и увидеть, что за сюрприз ждет меня, дар речи куда-то пропал, а нужные мысли выветрились.

Свечи, шампанское в ведерке, роза красная и большое блюдо под куполом…