Страница 30 из 40
— Давно отдала им свою душу? — Шиплю я словно кошка, поднимаясь на ноги.
— Тебе не понять — кидает она, а я замечаю рядом еще один цветок и безжалостно его ломаю. — К тому же, скоро у меня будет твоя. — Говорит она и кидается на меня.
— Посмотрим. — Я снова размахиваюсь кинжалом, представляя на его месте хлыст и внезапно белое небо разрезает огненный всполох, который наотмашь бьет по лицу эту ведьду и она падает на колени. Но Аликата поднимается и снова бросается на меня. Хорошенько замахиваюсь, и снова её бью, не подпуская близко к себе. Она закрывает лицо руками и шипит от боли, еще одним ударом подбиваю её ноги, и когда она падает, снопа призываю молнию и та бьет в неё как прирученная. Её крик, запах подпаленой кожи и волос, но мне уже нет до этого дела. Потому что тварей вокруг очень много и они уже бросаются ко мне в попытке сожрать.
Я бегу к Лисии. Снимаю амулет со своей шее, и кольцо с пальца. Отдаю ей. Откуда-то я знаю, что мне туда нельзя. А вот она выжевет.
— Ты знаешь, что нужно сделать? — Спрашиваю я её. Она кивает. Умный Кай, подстраховался. Хоть ты не подведи.
— Вперед. Я прикрою. — Вижу в глазах женщины сомнение. В этот момент что-то невидимое сжимает мою шею, словно удавка и начинает душить. Да, как же ты меня достала!
— Сейчас, Лиса! — Кричу я, медленно разворачиваюсь, и сама иду на Аликанту. Снова бью её огненным хлыстом. За унижение. За боль, которую она мне причинила. За тот ужас, через который мы сейчас проходим с Каем. За предательство. За меня. За него.
— Она не успеет. — Говорит она окровавленными губами, наконец, падая на спину. — А когда он поймает тебя, я снова буду молодой. Мы вас все-таки переиграли. Рядом с ним, вы просто маленькие детишки, которые играют в песочнице на обочине мира. Делай со мной, что хочешь. Мне уже не страшно.
— Мне тоже. — Подхожу я к ней и с силой бью по лицу кулаком, в котором сжимаю рукоятку кинжала — хлыста.
— Клео! — Кричит Лисия, и я следую за ней, стараясь отогнать ударами молний от неё взбесившихся монстров и попутно лупя по Орхидеям своими огненными хлыстами. Так почему-то говорит мой внутренний голос. И кто я такая, чтобы сейчас его не слушать.
Вот только тварей вокруг слишком много, одна против них я не выстою. Но нам надо перекрыть поток энергии. Слышу, как за спиной неистово ревет мой стальной дракон, стараясь не пропустить ко мне Блэйза и тварь, которую я считала своей матерью.
Тут что-то с силой дергает меня вниз и быстро начинает утягивать под земле. И молнию не призовешь, меня спалит.
Оглядываюсь.
Замечаю статую, которая единственная из всех почему-то не оживает и уже довольно глубоко ушла под землю. Цепляюсь за неё хлыстом. Но вместе помощи, она лишь ползет ко мне. Стараюсь, хоть как-то вылезти, но у меня ничего не получается.
В какой-то момент каменная фигура оказывается рядом со мной. Все, что я могу сделать — это лишь вцепиться в неё, пачкая своей кровью и молиться. И в качестве молитвы использовать ту самую песню, которой я когда-то оглушила Пушка и его стаю. Если у меня божественная суть — она не зависит от моей в неё веры. Она просто есть, а значит, есть и силы.
Закрываю глаза. И как заведенная начинаю повторять:
Я не знаю, кем был ты, когда появился,
Я не знаю твой возраст, пол, расу, судьбу.
Я хочу лишь, что б мир в твоем сердце родился,
А страдания канули в гулкую тьму.
Что-то неотвратимо утаскивает меня в глубину. Вместе со статуей. Но все, что мне нужно сейчас сделать, это еще один шаг. Один шаг. И я продолжаю.
Я забуду обиды, я не вспомню потери,
Что принес ты, когда душу свою потерял.
И открою я настежь чудес тайных двери,
Чтоб лицо ты свое снова к солнцу поднял.
В какой-то момент чувствую шевеление, рядом с собой. Но, может быть это другие каменные монстры, которых сейчас полно в округе? Но я продолжаю.
Я увижу что было, что есть и что будет
Я найду в тебе свет, невзирая на тьму.
Пусть огонь моей силы с тобой в жизни пребудет,
Правом, данным богами мне. Быть по сему!
Не замечаю момент, когда движение вниз прекращается.
Не замечаю момент, когда мои ноги касаются чего-то твердого.
Поэтому звук чужого, мужского голоса резко выводит меня из оцепенения, и заставляет вздрогнуть. Медленно поднимаю голову, внутренне готовясь увидеть очередного демона хаоса, и встречаюсь взглядом с ярко-синими глазами. Такими же, как у Кая, только оттенок другой.
— Итак, когда вы снова со мной — говорит он своим глубоким, низким и немного хриплым голосом — я задам свой вопрос еще раз. Вы, не могли бы мне объяснить, какого демона здесь происходит?
17
Архей ДэльмАс
Я смотрю в глаза оцепеневшей богине возрождения. Юной. Неинициированной. Она почему-то вцепилась в меня так, словно я её последняя надежда. Зову её раз, не помогает. Наконец, замечаю проблеск осмысленности в её глазах.
— Итак, когда вы снова со мной, я задам свой вопрос еще раз. Вы не могли бы мне объяснить, какого демона здесь происходит? — Она моргает.
— Вы не похожи на тварь хаоса. — Наконец, говорит девушка тихо. Интересный вывод. Что это, шок? Стресс?
— Спасибо. Вы тоже. — Говорю я и делаю попытку улыбнуться. Она не реагирует, продолжая завораженно смотреть на меня. Я, в свою очередь, все-таки очень хочу получить ответ на свой вопрос. Замечаю, что обвит хлыстом, видимо, чтобы не сбежал. Пытаюсь вспомнить, хоть что-то, но в голове звенящая пустота.
— Вы какая-то боевая богиня? — Спрашиваю я. Она снова моргает, а потом говорит на одном дыхании.
— Нам нужно снять барьер, который не дает нам покинуть это место. Для этого надо перекрыть источник энергии, который его питает. И я как раз хотела это сделать, но меня уволокли сюда. Вы были статуей, и я пыталась с помощью вас спастись. Наверху мой — она осекается на этой слове — друг. Ему нужна помощь. А еще девушка дракон с примесью бабочки, которая нам помогает, но без меня она не справится. Вы можете мне помочь? — Качаю головой. Пока ничего не понятно, но очень интересно.
— Знаете, вы бы хорошо поладили с моим сыном. У него тоже богатая фантазия. — Сначала говорю, потом понимаю смысл сказанного. У меня есть сын. Хм.
— Простите, кем вы сказали я был? — я мыслю слишком медленно, и тело меня плохо слушается. Похоже на какую-то древнюю магию.
— Статуей. И не двигались. В отличии от остальных. Просто вокруг нас полуразумные вампиры полиморфы, они подчиняются ведьме Аликанте, которая хотела — но я перестаю её слушать. Догадка ранит мое сердце. А образы прошлого острым мечом проходятся по разуму. Они налетают на меня вихрем и показывают последние моменты моей жизни, перед тем, как я впал в каменную кому. А еще я вижу того, кто это сделал. Мой лучший друг, почти брат, тот, кого я столько раз спасал от неминуемой смерти, оказался предателем.
— Что это за место? Где мы? — Отвлекает она меня от невесёлых мыслей, выпускает из своих объятий, убирает хлыст и делает пару шагов назад.
Осматриваюсь. Мы стоим в центре небольшого коридора, в конце которого мерцает свет.
— В гробнице древних богов. — Говорю я. — Когда-то этот мир был верхним, но потом что-то случилось, и он стремительно полетел вниз, в лапы хаоса. Я был одним из инквизиторов, которые расследовали это дело. Там — я показываю на свет — кладбище тех, кто здесь когда-то жил. В том числе и таких, как вы. Если завладеть этой силой — можно творить во истину страшные вещи. Захватывать власть, ставить на колени даже очень сильные расы, ослаблять свет и увеличивать силу хаоса.
— А можете пояснить? Как мертвые боги могут быть настолько опасны? Простите, только недавно начала с этим со всем разбираться. — Немного виновато оправдывается девушка.
— Видите ли, они не умирают в полном понимании этого слова. Просто перерождаются в других существ наделенных бОльшей силой. Это сложно и сейчас не имеет отношения к делу. Главное, что здесь — они заперты без права на следующую жизнь, с полным сохранением сознания. Можно сказать, что это для них тюрьма очень строгого режима. И, судя по звукам, которые от туда доносятся — они уже порядком вышли из себя от сложившейся ситуации. Я бы даже сказал, обезумили от злости. И выбраться отсюда они не могут. Без материальных оболочек — их сразу же поглотит хаос, превратив в своих слуг. Страшных, сильных, возможно безмозлых слуг. Для тех, кто правил мирами стать рабами? Уж лучше так. — Девушка кивает, хотя я вижу, что её мысли сейчас поглощены чем-то другим.