Страница 42 из 59
Все в порядке, говорит она. Это просто папа. Спи дальше.
Джордж спускается сначала по одной лестнице, потом по другой. Он мог потерять ключи, или они завалились глубоко в карман, и он спьяну не найдет их, а может, и вовсе забыл, что они у него были.
Она смотрит в глазок, но там ничего не видно. Там никого нет.
И тут в поле зрения появляется человек на крыльце и снова стучит. Джордж в изумлении.
Это девочка из ее школы, Хелена Фискер.
Хелена Фискер с темными от дождя плечами, да и волосы у нее тоже довольно мокрые, стоит по ту сторону парадной двери дома Джордж.
Она снова стучит — и внутри у Джордж, стоящей вплотную к двери, все буквально подпрыгивает. Будто Хелена Фискер стучит прямо по Джордж.
Хелена Фискер была в женском туалете, когда к Джордж прицепились эти дурищи из девятого класса, у которых мания записывать на диктофон, как кто-то мочится. Поэтому происходило примерно следующее: если ты девочка и идешь в туалет, то на следующем уроке все будут хихикать над тобой, потому что им разошлют на телефоны звук твоего мочеиспускания и видео, на котором открывается кабинка туалета, и ты оттуда выходишь. Парочку таких видео даже вывесили на YouTube, и там они продержались несколько дней.
Все подряд, и парни в том числе, какое-то время, говоря о ком-то (если этот кто-то был девочкой), вспоминали, тихо она мочится или шумно. Это породило среди девочек особую форму мании — экзистенциальную панику относительно того, не слишком ли много звуков они издают. Теперь они ходили в туалет исключительно парами, чтобы та, что оставалась под дверью кабинки, слушала и следила за тем, слышно что-нибудь или нет.
Однажды Джордж вышла из кабинки — а за дверью стоит группка малознакомых и практически незнакомых девочек, в центре которой одна, у которой в руке смартфон.
И в то же мгновение, будто заранее отрепетировав, все они хором начали издавать отвратительные звуки, вытаращившись на нее.
Но в этот момент позади них в туалет вошла Хелена Фискер.
Большинство старшеклассников в их школе уважали Хелену Фискер.
Хелена Фискер совсем недавно получила выговор. Джордж знала об этом от учителя рисования. За то, как она оформила рождественскую открытку. Хелена — об этом все знали — замечательно рисовала. Нарисованная ею картинка с птицей оказалась до того симпатичной, что Хелене позволили внести ее прямо в компьютер — а оттуда отправили файл в типографию. За открытку заплатила школа, на оборотной стороне разметили ее название. Пятьсот штук — весь тираж — привезли из типографии в большой коробке.
Когда же коробку открыли, оказалось, что никакой птицы на открытке нет, а просто какая-то невзрачная стена, освещенная солнцем.
Рассказывали, что Хелена Фискер, когда ее вызвали в кабинет директора, улыбнулась ему так, словно совершенно не понимает, в чем причина всей этой кутерьмы.
Но ведь это же в Вифлееме! сказала она.
А теперь свора девчонок окружила Джордж, ее снимают, визжат, насмехаются, даже не подозревая, что позади стоит Хелена Фискер.
Взглянув поверх их голов, Джордж заметила Хелену. А та, глядя прямо ей в глаза, пожала плечами. Будто отправила всех этих девиц вместе с тем, что они говорили и делали, в страну, где-ничто-ничего-не-значит.
Хелена Фискер протянула руку поверх голов и выхватила телефон из рук заводилы.
Все девчонки одновременно развернулись.
Привет, сказала Хелена Фискер.
А затем сообщила им, что они — жалкая кучка придурковатых дрочилок. Затем поинтересовалась, почему их так интересует моча, и в чем заключается их проблема. После этого она растолкала их и занесла смартфон над унитазом, в котором Джордж только что спустила воду.
Все девчонки заверещали, в особенности владелица телефона.
У вас есть выбор. Стираете все записи, или я роняю его туда, проговорила Хелена Фискер.
Он непромокаемый, корова ты этическая, встряла одна из девочек.
Это меня здесь кто-то назвал коровой? спросила Хелена Фискер. Прекрасно. А вот вам бонус.
Хелена Фискер врезала дисплеем смартфона по двери туалета. Посыпались осколки пластика.
Ну, а теперь проверим, действительно ли ваш телефончик остался непромокаемым, а заодно и политику школы в отношении расизма, добавила она, когда Джордж вышла.
Спасибо, сказала Джордж позже, когда обе они стояли перед кабинетом истории.
Раньше она никогда не разговаривала с Хеленой Фискер.
Мне понравился твой прошлый доклад на уроке английского, проговорила Хелена Фискер. Когда ты рассказывала про Британскую телебашню.
(Как раз на том уроке Джордж, как и все прочие, должна была произнести трехминутный спич о сочувствии. Она понятия не имела, что говорить. Тогда миссис Максвелл перед всем классом, но вполне добродушно, сказала: ничего страшного, если ты произнесешь свою маленькую речь в следующий раз. От этого Джордж, наоборот, преисполнилась решимости. Но когда она все-таки поднялась с места — из головы у нее все вылетело. И она начала с того, что всегда говорила ее мать: почти невозможно поставить себя на место другого человека — и не важно, живет ли этот другой в Парагвае, или на твоей улице, или даже в соседней комнате, или сидит на стуле рядом, а закончила историей про одну поп-певицу, которая обедала в ресторане на Британской телебашне, когда в шестидесятых годах ее еще называли Почтовой башней, и эта певица так возмутилась, услышав, как метрдотель помыкает официантами, что взяла булочку со своей тарелки, бросила в метрдотеля и попала ему точно в затылок.)
Вот и все, что они с Хеленой Фискер сказали друг другу.
Пару раз после инцидента в туалете Джордж, однако, ловила себя на каких-то неожиданных мыслях. Она размышляла вот о чем: удалили ли те девочки, та владелица телефона — если, конечно, он не потерял память, записанное ими видео, или все-таки сохранили его.
Если запись до сих пор существует, то на ней она смотрит поверх чужих голов прямо в глаза Хелены Фискер.
Джордж открывает дверь.
А я думала, вас дома нет, говорит Хелена Фискер.
А я дома, сообщает Джордж.
Хорошо, говорит Хелена Фискер. С Новым годом.
Генри садится в кровати, когда Джордж с Хеленой Фискер входят в комнату Джордж.
Ты кто? спрашивает Генри.
Я — Эйч, говорит Хелена Фискер. А ты кто?
А я Генри. Что это у тебя за имя? говорит Генри.
Это первая буква моего имени, отвечает Хелена Фискер. Люди, которые не знают меня как следует, обычно зовут меня Хеленой. Но я знаю твою сестру. Мы дружим в школе. Поэтому и ты можешь называть меня по первой букве — Эйч.
А у меня имя на ту же самую букву, говорит Генри. Ты подарок принесла?
Генри! говорит Джордж.
Она извиняется. Объясняет Хелене Фискер, что с тех пор, как их мать умерла, все, кто приходит в их дом, приносят Генри какой-нибудь презент, а часто и не один.
А тебе? спрашивает Хелена Фискер.
Не так часто, говорит Джордж. Думаю, они считают, что я уже слишком взрослая для подарков. Или боятся мне что-нибудь дарить.
Так она принесла подарок или нет? гнет свое Генри.
Да, говорит Хелена Фискер. Я принесла тебе капусту.
Капуста — это не подарок, говорит Генри.
Если ты заяц — то вполне, говорит Хелена Фискер.
Джордж громко смеется.
Генри тоже, судя по всему, считает эту шутку забавной. Он сворачивается в постели в хохочущий клубок.
У тебя голова вся мокрая, говорит он, отсмеявшись.
Вот что бывает, если ходить под дождем без шляпы, капюшона или зонтика, замечает Хелена Фискер.
Джордж подводит ее к книжному шкафу и показывает место, где каждые несколько минут капает вода на обложки лежащих наверху книг.
Когда-нибудь, говорит Джордж, эта крыша провалится.
Круто! говорит Хелена Фискер. Сможешь смотреть прямо на созвездия!
Между мной и звездами ничего не будет, говорит Джордж.
Только изредка полицейский вертолет, подхватывает Хелена Фискер. Большая небесная газонокосилка.
Джордж смеется.