Снеговик

— Ну, и чего застыла? — недоумённый вопрос из отражения сзади, — только увидела себя, впервые?

— Ага, — особенно на фоне красивого полуголого мужика без единого изъяна, — лучше ослепнуть!

— Не кисни, — утешает, потом подходит ближе, совсем вплотную, так что дыхание его начинает шевелить мелкие подволоски на затылке, замурашкалась вся, — вот это убрать, — слегка похлопывает по животу, отчего пытаюсь его втянуть рефлекторно, но малоэффективно, — вот это подтянуть, — подхватив по-хозяйски снизу, приподнимает мою грудь прямо с зайцем на ней! Косой, кажется, подмигивает, предатель, а я забыла, сделала вдох или нет?! — ты о контактных линзах что-нибудь слышала? — интересуется участливо.

— Слышала и видела! — дать бы ему в лоб сейчас, чем-нибудь тяжёлым!

Только хотела оглядеться, нет ли чего поблизости под рукой, а он отправил меня в туман, сняв очки,

— Так носи! А то и глаз не видать! — тут же садит их снова на нос, пока я совсем не потерялась со своими минус пять, — а посмотреть есть на что!

— Дурак! — хватаюсь за дужки обеими руками, чувствуя, что он ещё, что-то замыслил, но ошибаюсь,

— Вот это, — выдёргивает шпильку из косматого пучка, похожего на розетку листьев африканской пальмы, — вообще, фигня! Стилисту на один зуб! Будешь красоткой!

Я заливаюсь румянцем по самые уши, лучше бы действительно на исповедь к нормальному батюшке сходила! Слушать дружеские подбадривания от мужика, который сорит эндорфинами вперемешку с тестостероном, как дышит, при этом равнодушно поддёргивает мою несчастную грудь — верх оскорбления,

— А не пошёл бы ты! — срываюсь на грубость, так разозлил, что окуляры начали запотевать! Отталкиваю мачо в сторону и двигаю на кухню. Совершенно трезво осознавая, что обижаться не на что, сама же в зеркале всё видела. Он за мной,

— Ну, ладно, подруга, не злись! Как тебя звать-то, скажешь, может? А то меня окрестила, а сама без имени ходишь.

— С именем всё в порядке, — продолжаю кипеть уже по инерции, — меня никто из снега не слепил! Папа с мамой родили, как положено, и Мариной назвали!

— Марина, значит, — задумывается, — Ма-ри-на, — повторяет нараспев, и так это у него нежно и красиво получается, что я будто впервые слышу своё имя! Я ведь не люблю его особо. Кругом Настеньки да Катеньки, Дашеньки всякие, а тут Марина. А он продолжает смаковать,

— Марина, значит, морская! Значит, русалка, сирена! — во, куда завернул! — я море очень люблю! — ловлю на слове,

— Море, значит? Это снеговик-то!

— Я ж не всегда снеговиком был, — оправдывается.

— Ну, да, ну, да! Ты был атмосферными осадками в виде кристаллов! Наверное, морских?

— Не отвлекайся, готовь еду, — командует ещё, — накормишь, расскажу тебе свою историю, — я уже уши навострила, а он, — может быть…

Глава 4

— Последний раз такой деликатес пробовал в школьной столовке, когда бесплатными обедами кормили, — интересно, сарказм или комплимент на мои макароны с сыром?

— В школе снеговиков учился? Вот и наслаждайся!

— Чем? — спрашивает, потом отставляет тарелку и топает к холодильнику, — тебя ещё и готовить надо учить. Та-ак, что тут завалялось у хорошей хозяйки? — и принимается перечислять: пара йогуртов — просрочка уже! Ты хоть на даты-то смотришь?

— Да чё им будет, подумаешь, два-три дня! — отмахиваюсь.

— А это что за зелёная лягушка?

— Желе моё любимое, на место поставь!

— Копчёные сардельки, так — так, сливки вижу, — поворачивается от холодильника, — специи, где?

— Вон там! — на шкафчик настенный киваю.

Дальше он, не спрашивая, начинает чего-то мудрить в маленькой кастрюльке на плите, мурлыча себе под нос весёленький мотивчик, подсыпает, подливает, помешивает, пробует.

А я, пока не застукали, беззастенчиво любуюсь его спиной с неимоверной татухой в виде крыльев, начинающихся чуть ниже лопаток и распахивающихся на плечах! Охренительная картина в целом: длинные ровные ноги, упругая задница в моих, ничего не скрывающих штанах, узкая талия, расширяющаяся прямыми линиями мышц к крылатым широким плечам! Хочу коснуться их! Аж руки чешутся, так хочу, что сжимаю кулаки под столом. А Айс в это время разворачивается от плиты со своей микрокастрюлькой, и командует,

— Давай спасать твою стряпню, подставляй тарелку! И я послушно подставляю. Тем более, что пахнет от его зелья довольно заманчиво.

Он поливает мои макароны, каким-то мудрёным вязким соусом кремового цвета с кусочками чего-то, потом свои и усаживается снова за стол. Это хорошо, потому что так я вижу его хотя бы по пояс! Надо где-то раздобыть нормальные мужские штаны и футболку, а то я сломаю об него глаза!

— Ну, как? Лучше? — о чём это он? Ах, да, про макароны. Я ещё и не пробовала,

— Ага! А грибы откуда?

— Ты хоть иногда ревизию в своих запасах делай! Шампиньоны нашёл в шкафу со специями, прованские травы там же, сливки в холодильнике были!

— А-аа… — возразить нечего. Живу одна, готовить лень, чаю выпила с бутером и за комп, чего время терять. Ну, прикупила под настроение, может, рецепт увидала в интернете, а потом забыла.

— Марина-а, ау! Ты где? Так дело не пойдёт! Сейчас поедим, набросаю тебе список полезных продуктов, и шуруй в магазин!

— Угу, — рот занят, возражать некогда, да и не хочется. Надеюсь, пока я по этому списку отовариваюсь, дежавю прошлого года не повториться? Мистер Снеговик не унесёт остатки моего добра? В принципе, брать-то и нечего, банковская карта со всем бюджетом при мне, старенький компьютер, да телек не первой свежести — не велика добыча. Да и, куда он в таком виде? Заодно к подружке загляну, выпрошу с её мужа штаны да рубашку…

Собираюсь быстро, а чего, тянуть-то: болоньевые стёганые штаны да куртку на пижаму, сверху шапка, на шею шарф, на руки — варежки, вот я и готова!

Айс недовольно мотает головой, чего не понравилось? Киваю, мол, что не так?

— И кто так делает? — спрашивает с укором, — а макияж? А шубка, а каблучки?

— С ума сошёл?! Каблучки! Все мозги на льду оставлю с каблучками-то! Я и без каблучков такие пируэты выделываю, мама не горюй, уже открыла падучий сезон в этом году и неоднократно! А он про каблучки! Насмешил!

— Давай свой список! — нечего опытную женщину учить, как падать, я сама умею! Беру у него бумажку, не читая, и отправляюсь за покупками…

Так, так, что он там понаписал: брокколи — фу-у, терпеть не могу! Йогурт не сладкий, натуральный, творог обезжиренный, яблоки — у меня на них изжога с детства! Мюсли! А вот этот продукт не беру принципиально! Слово противное, чуть-чуть буквы переверни, и получатся слюни, ну почти! В общем, список большой, а еды в нём нет!

Тем не менее, покупаю эту дребедень, там у него ещё куриная грудка значится, овощи разные, что ни возьми — трава травой. Ладно, так и быть, добра ведь желает, наверное, но в шоколадке отказать себе я просто не в силах! И в рафаэлках тоже! А что там на другой стороне листка? Скакалка? Хула-хуп? Гантели килограммовые? Он решил меня уморить?! И надо ещё в спорттовары топать?

Ну, нет! Это уж слишком! Скакалку в супермаркете я таки нашла, но чтобы себя гантелями мучить? Не штангист же!

С пакетом продуктов захожу к подруге, благо по пути. Трезвоню в домофон, знаю, что дома,

— Алло! — это Машка.

— Машунь, пусти на огонёк!

— Мариш, ты, что ли?

— Угу! — про снеговика говорить не буду, скажет, совсем на сказках своих помешалась.

— Заходи! — топаю в подъезд и в лифт. Машка уже встречает,

— С Рождеством, Машута!

— И тебя, заходи, мы с Мишкой, как раз чай пьём с тортиком!

— Да я на минутку, — чего мне рассиживать, на семейство колобков любоваться, у меня там такой Айсмен в одиночестве прозябает! — мне бы с тобой пошушукаться, — зажимаю её в коридоре.

— Ну, говори! — шепчет в ответ, — а в глазах уже любопытство горит огнём. И как ей преподнести мою нелепую просьбу?