Страница 21 из 81
Я почувствовал, как по спине пробежал неприятный такой холодок. Бояться я ничего не боялся, пуганый, но как это заявление по партийной линии не пошло, как до столичного совета не добралось… вон там бы случились настоящие неприятности, недолго за решетку отправиться. Оставалось понять — зачем меня вызвали в клуб, если сотрудником я больше не являюсь и нужный компромат на игрока Иванова — тоже в наличии.
— Ну а теперь рассказывай, какие у тебя проблемы и как докатился до жизни такой, — попросил Николай Петрович.
А сам продолжил внимательно изучать свой листок, видимо планируя расписание на день.
Ловко.
И не подготовишься же к такому! Я полагал, что сам буду бочку катить на «Спартак», а получалось совсем наоборот. Николай Петрович подвёл, что я — сам дурак. И действительно же дурак, раз такую дурь удосужился в заявлении написать и ещё по почте официально отправить.
Сказать мне было нечего, все обернулось так, что это ещё надо благодарить клуб, раз заявление вверх не пошло и в ящике стола начальника команды осело. Везением называть, что меня в тот же день не выперли со скандалом. И в таком свете работа сторожем в таксопарке теперь не видилась такой уж ужасной, учитывая имеющиеся вводные.Дожить в квартире дали к тому же… Мда, теперь вопросов к Спартаку не осталось. Действительно, что сам дурак.
Я заерзал на стуле. Что же, теперь надо набраться мужества и уйти, признав, что каждый сам кузнец своего счастья, а своё счастье я так глупо упустил. Пусть и не совсем своими руками.
— Извиняюсь искренне за своё баламутство, — я поднялся со стула, готовясь прощаться и уходить. — Была бы возможность что-либо изменить, изменил, но такой возможности нет.
В голове уже вращались мысли о том, где искать новую работу и куда устраиваться, когда начальник команды остановил меня, не дав уйти.
— Присядь, Иван, я тебя никуда не отпускал. Я теперь твой непосредственный начальник и будь так любезен меня внимательно выслушать.
— Так вы же сами говорите, что уволили…
Чапай в ответ скомкал мое заявление с угрозами и требованиями, выбросил в ведро.
— Вижу же что ты красно-белый, иначе бы про название клуба не спрашивал, — умиротворённо по отечески сказал он. — Вот ты спрашивал про философию клуба, а философия такая, что «Спартак» своих не бросает, даже если они отворачиваются от красно-белых цветов.
Помолчали. Я пытался понять, что все это может значить. Николай Петрович снова поразминал губы.
— Завтра приезжай в клуб, заявление будешь писать, — наконец сказал он.
— Какое заявление?
— Есть у нас решение по тебе.
— И что Константин Иванович решил? — проявил нетерпение я, полагая, что моя судьба находится в руках Барина.
— А он уже не работает у нас в клубе и не решает ничего. Новый главный тренер «Спартака» — Романц*в. И мы с Олегом посовещались и решили тебя на одно любопытное направление поставить, будем детско-юношеский спорт развивать. А ты молодежь потренируешь, опыта наберешься. Справишься — недоразумение будет исчерпано и перед тобой все горизонты откроются. Нет, — Николай Петрович плечами пожал. — Пойдешь значит в таксопарк сторожем. Все честно, Иван.
— Честно… С чем справляться надо?
— Вот завтра и узнаешь, когда бумаги на перевод будешь подписывать. Это тебе в отдел кадров идти.
Он подвинул к себе счёты и посчитал так быстро, будто на калькуляторе, с невероятной скоростью перемещая костяшки — результат вписал в расчётную ведомость.
Разговор был закончен.