Отступник

— Если честно то совсем немного, — она снова улыбнулась держа двумя руками свой стакан с водой. — Прям жду не дождусь когда мастер начнет обучать.

Тут в зал зашел мастер осаждаемый сразу тремя учениками. Они насели на него требуя, чтобы он переместил их в состав других групп. Это были Алисия с Гнеем, который судя по всему исполнял обязанности телохранителя и желал быть с доверенным ему объектом в одной группе, и Алонзо, еще один наглый хмырь из компании Франко. Он громче всех возмущался, что не собирается быть в одной группе с чернью. Мастер его определил к Герману. А тот не отличался сговорчивостью и видно его уже поставили перед фактом, что он не лидер ни разу. И если доводы Алисии и Гнея были услышаны и приняты и он согласился ее переместить к нему, а он был в нашей группе. То бессвязные вопли с его почти женским голосом хмыря Алонзо Эрвиг послал куда подальше.

В итоге этот мудак получив отказ скрипя зубами от злости не придумал ничего лучше, как выпустить пар, отыгравшись на ком-то другом. А кто еще лучше подходит для этого как не парочка “отбросов”, беглая рабыня, которая по определению не имеет права голоса и за человека не считается, и молчаливый паренек, старавшийся держаться замкнуто. Проходя мимо он от раздражения пнул лавку на которой сидела Джессамина. Она не ожидав ойкнула и улетела на пол расплескав по столу и моей книжке воду.

— Что вы тут расселись отребье?! Пошли прочь пока целы. — Он заметил мою лежащую книжку на столе, и было потянулся к ней, — а где вы это стащили ворье?!

Я схватил ее у него перед носом и встал с лавки, кинув взгляд на мастера. Он безразлично за нами наблюдал, своры между нами его интересовали да тех пор, пока мы не начинали резать друг друга из-за угла. Но я хотя бы надеялся, что он угомонит этого идиота. Но судя по скучающему взгляду ему действительно было все равно.

— Это тебя не касается. Где я взял.

— О как, у отребья оказываться норов прорезается. Такое стоит сразу укорачивать на корню, чтобы не забывали где ваше место.

Он оглянулся на своих, мол смотрите какой я удалой и храбрый. Франко с компанией смотрели посмеиваясь за действом. Рыжая с подружкой оторвались от книжки и с интересом наблюдали. Я не хотел особо отсвечивать, но такое действительно стоит пресекать на корню, иначе о тебя будут ноги вытирать.

— Да иди ты, — медленно проговорил я, сделав паузу, чтобы добиться максимального эффекта, — куда подальше… слякоть.

Он видно рассчитывал, что я как обычно промолчу и отойду в сторонку, проглотив оскорбление. Его водянистые глаза расширились от удивления. И сидящий внутри гнев после отказа мастера заклокотал в нем так близко к поверхности, грозя вот-вот вырваться, что его всего буквально затрясло, а рот непроизвольно раскрылся, обнажив нижний ряд зубов. Превратив его и без того не шибко красивое лицо в гримасу. Его дружки еще больше заинтересовались, сословные предрассудки во всей красе.

Он было потянулся за своей шпагой висящей на боку, но я заехал с размаху ему кулаком в солнечное сплетение, как раз под сердцем. Он согнулся пополам, беспомощный и задыхающийся, но с плотно сжатыми коленями и на твердых ногах. Франко с дружками резко встали, готовые идти на помощь. А Алонзо с трудом выдавливая слова прохрипел:

— Ты поднял руку на костеродного тварь, тебе не жить!

Если бы ты знал дружок на кого я только руку не поднимал, ты бы ко мне в жизнь не сунулся.

Глава 23

Со мной случилось столько всего произошло за какие-то несколько лет, что и во сне невозможно представить. Мое прошлое стало размытым воспоминанием, как и все в жизни, оно таяло как тают в тумане оставленные позади береговые ориентиры. Я с трудом понимал, что было на самом деле, а что мне почудилось.

Но в одном я был уверен. Я убийца! Как бы я себя не называл, отгораживаясь хлипкой стеной неприятия реальности. Я не мог не признать факта, что я убийца. Мои руки были даже не по локоть в крови, я в этой крови искупался, нырнув в нее с головой. Хоть я больше не принадлежал к обширной и многочисленной группе авантюристов по духу и преступников по образу мышления называющих себя гильдией. Я должен был быть честен хотя бы с собой, что частичка меня так и осталась там, среди темных переулков нижнего города. Мне было комфортно, среди грубых, неотесанных и безжалостных ублюдков. Я столько народу отправил на ту сторону, что сам сбился со счету. Я заработал такую репутацию, что просто услышав мое имя в холодном поту вздрагивали мерзавцы, кто перерезает глотки, беспокоясь только о том, как бы не запачкать себе ботинки.

Идя сюда я много думал, как отреагирует мастер, узнав кто я такой. Мне казалось, что только заподозрив, что я убийца он сразу убьет меня на месте. Но придя сюда и посмотрев на него, мои опасения развеялись как дым на ветру, ему действительно не было дело до того, кто ты. Наследная принцесса Элизабет, или беглая рабыня Джессамина. И узнав о моем клейме, я думаю, что он так же отнесётся, если ты пришел сюда учиться — учись. А если и влез в конфликт имей совесть и мужество решить его по правилам. А кто ты там на самом деле его не касалось.

И теперь стоя в его замке, в его обеденном зале. Я точно знал, как себя вести. И тихим послушным мальчуганом я быть больше не хотел. Пусть другие бояться связываться с таким безжалостным животным. Лезть специально в конфликт я не собирался. Я пришел сюда за знаниями, и если понадобиться, я сверну голову и перешагну через труп того, кто мне будет мешать. И выслушивать всякие грязные оскорбления и угрозы, произнесенные жалким избалованным отбросом, чье единственное достижение, это родиться с золотой ложкой во рту в богатенькой семейке, я не собирался.

Самое лучшее в дорогой и солидной одежде костеродных — это обилие всего, за что можно ухватиться, если у вас внезапно возникнет такое желание. Так что я одним захватом сгреб лацканы его камзола, а заодно и рубашку с парчовой, вышитой золотыми нитками жилеткой.

— Слушай сюда внимательно, кусок ты дерьма. Советую вспомнить слова мастера, когда он говорил, что не стоит влезать в конфликты из которых ты можешь не выйти живым. Вякнешь еще что-нибудь оскорбительное я тебе нахрен голову сверну.

Я с силой толкнул его к его дружкам. Он запнувшись о тяжелую лавку и громыхая мебелью упал и растянулся на полу. А Франко уже стоял рядом, испепеляя меня взглядом, протянув растянувшемуся на полу Алонзо руку рядом с Франко стоял Рензо, брат Валессии помогая ему подняться. Схватившись за протянутую руку Алонзо встал и рывком поправил, одернув свой камзол. Оказавшись среди своих он резко похрабрел, и улыбнулся мне. Только увидев, как человек улыбается, можно точно оценить, сколько в нем дерьма. Дерьмом Алонзо был наполнен просто до краев, расплескивая его на ходу.

Голос его по-прежнему был спокоен и невозмутим, но покрасневшее словно помидор лицо искажала злобная гримаса горгульи, и этот контраст действовал мне на нервы. Разгоняя по венам мерцающую ярость.

— Ты труп, жалкое отребье! Я тебя повешу! Как и эту беглую шлюху! По вам обоим веревка плачет!

Я хрустнул шеей, оценивающе глянув на Франко. Наклонил голову смотря на него и улыбнулся. Показав оскал. Первым почувствовал неладное Франко, он взялся за рукоять своей шпаги с которой не расставался. И встал в стойку, выставив вперед левое плечо. А вторым был Мастер, он молча за нами наблюдал со своего помоста, покуривая трубку и его густой голос раздался над обеденной залой.

— Круг! Если вам так терпится, идите в круг! Нечего мне тут мебель ломать.

— Дуэль! Я тебе все кишки вырежу! — Этот идиот не внял предупреждениям, и стоя среди своих, храбро верещал сыпя угрозами.

— Принимаю!

Я торопливо высказался вперед открывшего рот Франко. Он открыл было рот, но не успев вставить реплику тут же его захлопнул поджав губы. Алонзо не был мне противник, это был изнеженный засранец, привыкший, что все бояться одной фамилии его Рода, которой я кстати не знал, да и не нужна она мне была. Что-то он конечно умел, для богатых семей обязательной наукой являлась песнь стали. Своим наследникам они обычно нанимали хороших мечников, их обучали искусству меча раньше, чем грамоте. И как правило это обычно хватало, для того чтобы защитить себя в случае непредвиденной ситуации или на дуэли, но не больше. Такие никогда не лезли вперед, а тем более одаренные как он. Но мне нужно было показательное выступление, чтобы ни один засранец не вздумал ко мне лезть. А мое показательное выступление стоит рядом с верещащим Алонзо. Прищурив глаза он разглядывал меня своими лазурными глазами, как будто-то только первый раз увидел. Я собирался вызвать Франко. Кассиан не вытянет с ним в кругу. Возможно Карл, я ведь не видел, как он фехтовал. Но у Карла есть одна черта, он слишком хладнокровен и рассудителен, и в первую очередь старался решить дело переговорами. А потому он не стал бы вставать у него на пути, и назначенная дуэль все равно состоялась бы. А единственный способ этому помешать, это сделать так, чтобы Франко вызвал сначала меня. А сейчас я слишком мелкая рыбка для него, он меня просто не видел. После круга увидит.