Страница 8 из 77
Глава 4. Случившиеся
— Четверо выдающихся волхвов, которых позже назовут Богами Праведности, сперва присоединились к Рейнгейту, однако позже одумались и частично вернулись к изначальному способу управления энергией, — спокойно произнёс Старик. — При этом не отказались от метода Рейнгейта. Проще говоря, от энергии, которую получали от Последователей. Они полагали, что смогут использовать против Рейнгейта его же оружие. В итоге соединили в себе два типа энергии. Но вскоре после разрушения Зуртарна и Единства обезумели.
— Так что за второй тип? У меня есть одна догадка, и…
— И я думаю, ты не ошибаешься, волхв. После запуска сферы и нарушения энергетического баланса практически все сильные волхвы, не примкнувшие к Рейнгейту, пошли на него войной. Тогда он решил полностью изолировать Зуртейн и разрушил Зуртарн. В этот миг мир вновь изменился. Перед глазами слабых волхвов появилось сообщение, требующее выбрать Покровителя или умереть. Как ты понимаешь, могли они выбрать лишь кого-то из сторонников Рейнгейта, ставших богами Зуртейна.
Старик говорил медленно, а его голос был пропитан многовековой болью. Ему тяжело вспоминать прошлое. И, тем не менее, он рассказывает мне всё это. Что ж, я благодарен, хоть и держу ухо востро. Пока я ещё не решил, как действовать дальше.
— Ну а волхвы посильнее продолжили свою борьбу, верно? — спросил я.
— Верно.
— Они использовали энергию так, как учили их вы. Но вот энергия мира уже была нарушена из-за дисбаланса. Начала… тлеть, верно?
— Верно.
— Так что же, — удивлённо проговорил я, — только женщины-волхвы сражались с Рейнгейтом?
— Почему ты так думаешь? — не понял Старик.
— Потому что я не видел «Отцов Тления». Только Матерей.
— Мужчины-волхвы и слабые женщины-волхвы, так и не принявшие сторону Рейнгейта, стали пищей для Тления. Топливом.
От его слов я невольно поморщился. Волхвы управляют энергией мира, но, как и всё в мире, сами наделены его энергией. Являются сгустками энергии, крохотными источниками, пропускающими через себя энергию, но и наполненные энергией. Волхвы сродни стеклянному стакану, стоящему под струёй воды — взаимодействуют с этой струёй, купаются в ней, но и имеют свой запас.
И, чем больше они пытались взаимодействовать с энергией, тем быстрее уничтожали себя. Тлели и умирали.
— Стоп! — мотнул я головой. — Я тоже использовал энергию мира, и Кейн, и жрецы с шаманами…
— Я понял тебя, волхв, — кивнул Старик. — Ты же знаком с легендами Зуртейна. Слышал, что Тление было остановлено богами. Так вот, это отчасти правда. Оно остановилось. Только само собой. Исказившаяся энергия уничтожила волхвов, поглотив их и породив Тление, почти сразу после уничтожения Зуртарна. Некоторое время Тление дремало, а затем начало очень медленно распространятся. На первом этапе, когда истлели волхвы, шаманы и жрецы прекратили пользоваться энергией мира. Я ведь говорил, что они лучше обращались с ней, нежели люди, и почувствовали неладное. Однако со временем энергетический фон Зуртейна стабилизовался. Точнее, его наконец-то смогли стабилизировать древние.
— Только после смерти ваших верных волхвов вы хоть что-то сделали, — покачал я головой, а затем раздражённо сплюнул под ноги. — Ладно. Значит, вся энергия была… хм… истлевшей лишь первое время. Затем же истлевшая энергия осталась лишь в истлевших землях и в тварях Тления, а в живом мире энергия стала… — я покачал головой, пытаясь подобрать слова, — более-менее нормальной?
— Всё именно так, как ты и говоришь, волхв. И именно поэтому жрецы, шаманы и вы с Кейном можете использовать энергию Зуртейна, не рискуя при этом истлеть.
— А на землях Тления? Кейн сражался и там…
— Потому что его тело накопило энергию в живых землях.
Ну, в принципе, всё ясно. Правда, несколько вопросов ещё есть.
— Так кому из этой троицы подсказывали хаоситы? Глозейску? Или Рюгусу? Или всё же Рейнгейту.
— Рюгусу.
Так я и думал. А он уже загребал жар руками Рейнгейта, не рискуя подставляться. Расчётливый ублюдок. Интересно, а когда он задумал воссоздать Зуртарн и подчинить себе его мощь, он наплевал на слова хаоситов? Решил сделать по-своему?
— Подведём итог, — выдохнул я. — Хаоситы подумали, что можно уничтожить Зуртейн с помощью местных жителей и сказали им, что в случае смерти мира те обретут небывалую силу и смогут жить в других мирах, так?
— Скорей всего.
— Они действительно подобрали бы для Рюгуса и компании молодые миры без собственных владык?
— Я не знаю, волхв.
— Ладно. А как вообще Рюгус, Рейнгейт и даже ты получили возможность путешествовать между мирами? Зуртейн ведь изолированный?
— Не думай, волхв, что боги спокойно перемещаются из мира в мир. Подобные переходы требуют огромного количества энергии, нужной для того, чтобы не заблудиться. Из-за энергетических трат боги редко посещают другие миры, и поэтому в Зуртейне не слишком много Отблесков. Что же до процесса — существуют тоннели между мирами. Чтобы открыть их, тоже нужно затратить немало энергии.
— То есть, Зуртейн не очень изолированный? — уточнил я.
— Изолированность, волхв, влияла на сложности, которые ожидают путешественника в тоннелях между мирами, и на длину этих тоннелей. Сейчас, пока Единство не восстановлено, всё ещё придётся поплутать по тоннелям тем, кто решит перейти в другой мир. Когда же Единство будет восстановлено, с помощью Зуртарна можно будет почти мгновенно перенестись во множество миров.
— Да уж… Отблески действительно полезные единицы, раз ради их обретения боги так напрягаются…
— Так и есть. А ещё резервуары энергии богов имеют свойство восполняться.
Мы оба замолчали. Слишком много информации я получил за короткий промежуток времени. Кое о чём, конечно, и сам догадывался раньше, но только сейчас картина в моей голове выстроилась полностью. Следует теперь её хорошенько рассмотреть с разных ракурсов…
— Волхв, — нарушил слегка затянувшееся молчание Старик. — После того, как всё узнал… Скажи мне, что ты отныне будешь делать?
— Хм… хороший вопрос…
Действительно, что? Что я хочу? К чему стремлюсь? Куда иду? «Иду»… пока я просто зависаю в тёмной пещере в компании высшей сущности.
— Ты не знаешь? — продолжил допытываться древний. — Тебе нужно время, чтобы осознать?
— Нужно. Но почему ты спрашиваешь? Хочешь что-то предложить?