Страница 2 из 78
Дежурный только повел плечом. Провокации устраиваем или просто аристо не любим? В любом случае, инцидент исчерпан, еще не начавшись. Действительно, вырваться отсюда, пробивая путь наружу — не самая лучшая затея, да и не собирался я это делать. Но и относиться к себе, как к быдлу, не позволю.
После того, как я обулся, дежурный пошире раскрыл решетчатую дверь и выпустил меня из обезьянника. Покосился на меня, прежде чем взяться за дверь наружную. Э, нет, лицом к стене не пройдет, не стану я играть в ваши игры.
Настаивать дежурный не стал. Открыл дверь, сделал приглашающий жест, и выпустил меня наружу. Собственно, какой «наружу»? Тот же каменный мешок, только с лестницей, уходящей наверх. Странный какой-то подвал, больше подходит частному дому.
И точно. Когда дежурный открыл дверь, я уже был готов к неожиданностям. Никакого тебе околотка, полицейского участка с вечно бегающими туда-сюда сотрудниками, хлопающими дверьми, суеты. Обычная гостиная обычного дома.
— Пройдемте за мной, господин Апраксин, — сказал дежурный и повел меня вперед.
Вот и дверь в комнату. Провожатый оттеснил меня в сторону, постучал в дверь.
— Открыто!
— Господин полковник, господин Апраксин доставлен по вашему распоряжению! — бодро отрапортовал дежурный, закрыв собой проход.
— Пригласите! — раздался смутно знакомый голос. Где-то я его уже слышал…
Дежурный отступил в сторону, и я сделал шаг через порог.
Кабинет был обставлен, как и положено — стол, стулья, сейф в углу, аппараты с гербом на диске… Дежа вю — точно таким же был один из комитетских райотделов, который держали не в управлении не просто так. А за столом, сидел тот, кого я меньше всего ожидал увидеть — князь Доброславский, собственной персоной. Прошу любить и жаловать. Точнее, нет — это просто оборот речи такой, любить и жаловать я его точно не собираюсь.
— Присаживайтесь, господин Апраксин! — улыбнулся он во все шестьдесят четыре зуба.
Ага, точно. Улыбочка дежурная стандартная офисная — улыбайтесь чаще, шеф любит идиотов!
— Господин Доброславский, если не ошибаюсь? — уточнил я. — НИИ, говорите, управляете? По разработке пыточных инструментов и электрошока?
— Вы где-то видите их? — удивился князь, и обвел рукой кабинет. — И я тоже нет.
— Зачем я здесь? — спросил я.
— Вы пострадали во время инцидента на шоссе, а поскольку данный инцидент входит не в компетенцию дорожной полиции, если вы понимаете, о чем я говорю, вас доставили в одну из районных управ ОКЖ для дачи показаний и дальнейших действий.
— Инцидента?
— Совершенно верно, — опять улыбнулся князь.
— И дачи показаний? — уточнил я.
— Да.
— Ну тогда я требую адвоката, в отсутствии которого я не собираюсь ничего ни говорить, ни подписывать.
— Ваше право. Ваши родственники уже извещены, землю роют. Законник вот-вот подъедет.
— Ну тогда подождем моего законного представителя, тогда и поговорим.
— Стоит ли? — хмыкнул князь.
— В каком смысле?
— Видите ли, господин Апраксин… Точнее, совсем не Апраксин…
— Не понимаю, о чем вы, — скорчил удивленную мину я.
— Да все вы прекрасно понимаете, — усмехнулся князь. — Давайте не будем играть.
Хорошо, хоть не сказал «Ваньку валять», тогда я бы совсем почувствовал себя как дома. Слишком много провел я времени на допросах, правда, находясь с другой стороны стола. Сейчас он еще скажет, как плохой следак — «Я все знаю! А теперь рассказывай!».
— Не будем ходить вокруг да около. Я прекрасно знаю, что вы — не Александр Апраксин. Примем это за аксиому.
— Не понимаю, о чем вы… — скорчил я презрительную мину.
Тактику поведения на допросе мне преподавали как раз люди, в свое время побывавшие на той стороне стола, где я сейчас. Только те столы находились за тридевять земель, а допрашивавшие их люди говорили на чужом языке. Принцип один — идти в «голимое отрицалово», как называют это зеки. Ни в чем не сознаваться, ни в чем не признаваться, никогда. Пусть даже на тебя навешают все доказательства в пухлых пудовых томах, без твоего признания все это туфта. Не надо облегчать бремя доказывания тем, кто за это деньги и звания получает. Это их работа, и пока презумпция невиновности на твоей стороне, ты остаешься подозреваемым. Но — именно им, остальное по приговору суда, до которого еще надо дело довести.
— Давайте не будем вставлять эту вашу коронную реплику, которую я слышал не раз. Просто послушаем одну историю. Внимательно. А потом ее обсудим. Хорошо? — дружески подмигнул мне он. — Время у нас есть, пока к вам не доедет адвокат. Почему бы не скоротать его, послушав интересную занимательную гипотезу?
— Увы, она останется только гипотезой.
— Итак, жил-был один наследник очень знатного рода. И вот один раз наследник случайно попал в покушение, устроенное врагами. Не только его рода в частности, но и рода человеческого вообще. И — о, чудо — он выжил! Выжил тогда, когда по всем прикидкам должен был умереть или просто отправиться валяться в коме, как минимум. Но ничего подобного с ним не произошло. Да, магическое поражение он получил — пробой оболока, замыкание гворов и прочие неприятные штучки. Тем не менее, на следующий день он полностью исцелился, несмотря на такие вот травмы, — Доброславский потряс листами, в которых я узнал свои госпитальные выписки из Свароговки.
Я молча пожал плечами, типа «ну, бывают чудеса».
— Только вот не все так просто, — продолжил князь. — Для тех, кто не может отслеживать Трехмирье, все вроде бы осталось на своих местах. Только два эфирных тела переместились туда, куда им не положено, и не так, как это обычно происходит. Одно выкинуло сразу в Навь, минуя Лядь, второе в нашу Явь из параллельной. Понимаете, о чем я?
Я сделал неопределенное выражение лица. Занимательная сказка для взрослых, типа «Возвращение Кащея, или Чернобог наносит ответный удар». Такое можно найти на книжных развалах или в Имперсети, что шарики за ролики зайдут. Но на самом деле мне стало очень неуютно. Все-таки они в курсе, кто я. Точнее, не совсем в курсе, но все-таки…