Страница 1 из 15
Глава 1
— Быстрее! Быстрее! Что отстаешь? А еще будущий Вой! — Мария бежала впереди, на ходу отпуская едкие комментарии.
Я стиснул зубы, и прибавил темп. Да, телу приходилось туго — не привыкшее к избыточным физическим нагрузкам оно просто молило о пощаде. Пробежав по траве, я перепрыгнул через очередную канаву — бег с препятствиями на природе то еще удовольствие.
— Доберемся до контрольной точки — дам тебе пару минут отдышаться, — бросила через плечо Мария.
Да уж, отдышаться… Куда уж мне за этой чертовой пятиборкой угнаться! Прет вперед, как тот самый заяц с батарейкой в заднице из рекламы… Кстати, ее маячившую аппетитную филейную часть я только и мог наблюдать — она как задала темп во время этого кросса, так и не снижала его.
А вот и контрольная точка — пенек на поляне. И в нем торчат две иголки, а рядом лежат две катушки с нитками. Мы подбежали к пеньку. Фух, хоть отдышаться! А то легкие работают как мехи, шумное дыхание, кажется, распугивает всю лесную живность вокруг, а сердце готово выскочить из груди.
Мария выдернула иголку из пенька, взяла катушку, прицелилась, и легко вдела нитку в игольное ушко. Ну-ну, пусть красуется. У меня это вышло с третьего раза и то только после того, как я послал колдослов в Середце. Нитка скользнула в ушко, я облегченно выдохнул и воткнул иголку обратно в пенек.
— Две минуты отдыха, — сжалилась Мария, наблюдавшая за моими страданиями.
Я прогнал Силу через оболок, успокаивая пульсирующие каналы между стогнами. Надо прийти в норму, хотя сделать это за две минуты было трудно. Но на то оно и учение, чтобы потом было легко. Перевести осознанные пока действия на подсознание, сделать их привычными и обыденными. Как будто зубы чистишь, или что-то пишешь от руки. Тренировки, тренировки… Как я дошел до жизни такой? А вот так…
… Голова болела основательно. Хотя голова болеть в принципе не может, она кость, как говорят армейцы. Но вот эта самая кость сейчас превратилась в комок боли, да такой, что меня аж затошнило и захотелось предъявить содержимое желудка к осмотру. Я открыл глаза. Где я?
Да, уж явно это не медчасть и не наш особняк. Серый бетонный потолок в грязных разводах, лампочка, сиротливо свисающая на шнуре из потемневших проводов… Я скосил глаза. Что-то уж больно похоже на какой-то подвал или…
Я скосил глаза налево. Вот те на! Решетчатая дверь во всю стену, сваренная из прутьев в пару пальцев толщиной с накладным, архаичного вида замком. Обезьянник в поцовке, вот где я нахожусь. Не больше и не меньше.
Я заставил себя сесть, вызвав этим новый приступ головной боли, аж цветные пятна перед глазами поплыли. Жесткая лежанка-каталка, вот на чем я проснулся. Мерзкое ощущение холодного тисненого кожзама под ладонями, которыми я на нее оперся — ну вообще, могли бы хоть солдатское одеяло постелить! Сволочи. И вообще, как я тут оказался? Последнее воспоминание — мы были на шоссе, разборка с Черской, потом тупое дуло излучателя серийника в руке Марии…
Меня обуял прилив злости. Мария, гадина! Вот от кого я точно подлянки не ожидал! Влепила мне в голову заряд, а потом… А потом я оказался здесь.
Ладно, пора поработать с оболоком, нормализовать его работу и наладить энергетику. А то анальгинчика мне явно никто приносить не собирается, как я смотрю… Хотя видят, что я проснулся, вон видеокамера в углу помигивает красным диодиком, явно, чтобы клиент не расслаблялся и не занимался непотребствами.
Я свесил ноги с лежанки и спрыгнул на пол. Бр-р, лучше я бы этого не делал. Ботинок на мне не было, подрезали перед заключением, как, собственно, и куртку. А босыми ногами на холодный бетонный пол — то еще удовольствие, ну вы поняли.
— Эй вы там! — заорал я в глазок камеры. — А ну выпускайте, кто бы вы там ни были!
Моя гневная тирада не достигла никакого успеха. Плюхнувшись обратно на каталку, чтобы подошвы не мерзли, я тщетно ждал ответа. И только издевательски продолжал подмигивать красный огонек на видеокамере.
Меня это разозлило по-настоящему. Я прицелился в камеру и сплел тот самый Воздушный Кулак, которым мух бил да ворон глушил, только теперь моя цель была неподвижна и перышки не чистила. Рраз! Камера сказала «пыф», разлетевшись вдребезги и по стене пошел тот самый волшебный дым, который, как известно и заставляет работать всю электронику. А вот когда он выходит из нее — все, капут девайсу.
И снова минут пять ничего не происходило. То ли у местного дежурного был запор, то ли обход, но на мое зверское обращение с государственной собственностью реакции не было никакой.
Замок на двери в мою темницу щелкнул, когда я окончательно и совсем околел от холода. Уже Огнь разогнал, чтобы согреться, Силу в ее чистом виде.
На пороге появился человек в полевке ОКЖ. Ага, значит я все-таки не в полицейском околотке, а рангом повыше. А вот и мои ботинки…
Дежурный, или кто он там, медленно и демонстративно завозился угрожающего вида железным ключом столыпинских времен в замке. Да, тут явно страдали винтажными приколами. Интересно, документы они тоже булавками вместо скрепок подкалывают, как в охранке моего бывшего мира? Вспыхнули на мгновения и опали охранные плетения, окутывавшие решетку.
— Надевай! — мои ботинки полетели вперед, приземлившись у каталки.
— Не надо хамить, милейший! — сказал я, берясь за голенище.
— А то что? — насмешливо произнес дежурный и скорчил презрительную морду.
— Не люблю я хамов. Как трамвайных, так и прочих вертухайных. Могу и ушибить.
Дежурный только усмехнулся, типа видали мы таких в белых тапочках.
— Зря лыбишься, мил человек. Я прекрасно знаю, что чтобы отсюда выбраться, мне придется попотеть и, может быть, я так и останусь здесь. Но вот только тебе это уже не поможет. И целитель тоже.
— Это не в ваших интересах, Ваше Сиятельство, — сказал дежурный. — Начальство приказало доставить вас к нему в обычном виде. Даже без наручников. По доброй воле. И да, отсюда просто так не выйти, если вы намерены попробовать сделать это силой. Но вы не проходите в статусе задержанного, вам это не надо. А вот если будете бакланить, то тогда останетесь здесь дольше, чем необходимо, с парой тяжелых статей из Русской Правды. А это, поверьте…
— Знаю, знаю… — пробурчал я. — Тогда не надо было хамить. Смысл?