Баланс Темного 2

— Собирательное ядро? Что это?

— Кристалл или камень, — она пожала плечами. — Ёмкость, которую таскает с собой Отакар. Незадолго до своей смерти Маслов предложил уничтожить собирательное ядро. Он считал, что такая диверсия замедлит наступление Наблов, а может и вовсе — остановит. Маслова убили. Мы не успели придумать план, лишь нашли человека на Отре, который согласился помочь — Меркеса.

— Того Меркеса, которого я должен был найти? Он местный?

— Да, — чародейка грустно улыбнулась. — Некоторым жителям Отры мы рассказывали правду, чтобы они приняли нашу сторону. Меркес был алхимиком по профессии, хотя считал себя учёным. Он думал, как уничтожить собирательное ядро. Идея с тёмной энергией появилась уже после смерти Маслова. Тогда я нашла тебя. Скажем честно: с пятым уровнем Митры и парой недель опыта, ты мало чем помог бы, но потом мы узнали про тёмную энергию. Она не сожрала тебя за пару дней, значит у тебя было что-то вроде иммунитета. Не полноценного, но Митра противостояла тёмной энергии дольше обычного. Пускай ты наполовину и превратился в подгоревшую корочку хлеба, — Гартея брезгливо посмотрела на покрытую наростом руку, — всё же на людей пока не бросаешься.

— Что за идея с тёмной энергией?

— Меркес считал, что, поместив в собирательное ядро достаточное количество тёмной энергии, мы сможем его разрушить. Уж не знаю, как это должно было сработать, Меркес объяснял очень запутанно. Наш физик переводил простыми слова на примере центрифуги. Меркес представлял собирательное ядро в виде полого объекта, который вращается с невероятной скоростью из-за большого содержания Митры. Добавив внутрь груз, мы изменили бы центр массы, и объект разрушил бы себя под действием центробежной силы. Это всё чистая теория, и сработала бы она: мы уже не узнаем.

— Вы хотели сделать это с помощью меня?

— Грузиком, который разболтал бы центрифугу, должна была стать тёмная энергия. Ты — готовый резервуар, но как оказалось — слишком маленький. В процентном соотношении тёмной энергии понадобилось бы ничтожная малость, но из-за немыслимого количества Митры в собирательном ядре абсолютные значения критической массы тёмной энергии достигли бы десятков тысяч. На то, чтобы собрать столько тёмной энергии в тебе, понадобилась бы уйма времени, которого у нас не было. Нам пришлось бы прокачивать тебя, увеличивая запас Митры, чтобы держать в балансе тёмную. Впрочем, это была лишь часть проблемы. Никто не гарантировал нам, что в запасе у Отакара не нашлось бы ещё одного собирательного ядра или десятка пустых ядер, — чародейка осеклась и промочила горло вином. — Жаль, но ОВЗшники убили Меркеса, уже после того, как мы забросили этот проект. Старик умер ни за что…

— И что дальше? — спросил я. — Что вы собираетесь делать?

— Дальше? — Гартея пожала плечами. — Последние восставшие помчались на юг, чтобы предупредить людей о наступлении Наблов. Тот, кто почитает нужным, уйдёт к морю или переберётся на острова, чтобы прожить несколько лишних лет.

— А ты?

— Это мой последний переход, — чародейка пригубила вино. — Больше я сюда не вернусь. Да и незачем. Мы проиграли. Отра проиграла. Наблы переварят всё живое, будто саранча, оставив после себя безжизненную пустыню…

… … …

В моём устройстве для перехода хранилась целая куча энергии. Я предложил Гартее забрать часть или даже всю, но она отказалась. Для перераспределения энергии требовался специальный коммутатор, которого у восставших не было. Война вымотала Чародейку. Желание сражаться надломилось со смертью Маслова, а когда Наблы захватили Шэлес, и вовсе рассыпалось в пыль.

Тело Гартеи было тёплым и живым. Грудь мерно поднималась и опускалась. Чародейка спала, но мы оба знали, что она больше не проснётся. Я отнёс её в подвал, укутал в покрывало и спрятал за деревянными ящиками.

— Я знаю, как ускорить трансформацию!

Подняв голову, я увидел Мина. Травник сидел у входа в подвал и водил глазами по странице.

— Ты что здесь делаешь?!

— Мы можем использовать озеро Костров.

— Алё, Мин! — я потряс травника за плечо. — Зачем ты вернулся?!

— Если Отра услышала тогда, то послушает и сейчас, — Мин перевернул страницу. — Мы не будем ничего просить. Главное, чтобы она пришла на зов.

— Почему ты не с детьми?! Ты в ответе за них!

— Ничего подобного! — травник убрал книгу и посмотрел мне в глаза. — Этот мальчик — Кат! Он защитит их лучше, чем я! Здесь от меня больше пользы!

— Послушай, Мин…

— В книге сказано, что для ускорения трансформации нужно поместить тело рядом с большим скоплением Митры. Энергию не обязательно получать, достаточно побыть рядом. В озере Костров много Митры.

— Я не пойду к озеру Костров. Я вообще никуда не пойду. Стоит мне оступиться, и энергия Треула превратит меня в тёмного. Уж лучше я навечно усну, чем разорву тебя на куски, когда это случится.

— Это не проблема, — с невозмутимым видом травник принялся перелистывать страницы. — В книге написано, как сделать зелье, которое приостановит накопление тёмной энергии. У болота можно найти ягоды троллей, а остальные ингредиенты у меня есть. Длительность действия зелья — двадцать минут. Если пить его перед использованием тёмной энергии, то продержаться можно довольно долго.

— Слушай, Мин… Иди в задницу, понял?! Я не собираюсь тащиться с тобой через всю Отру ради какого-то эксперимента. В этом нету смысла! Хочешь играть в алхимика?! Пожалуйста, но — без меня! Больше я здесь не появлюсь.

Мин не слушал. Он спросил про соотношение Митры и тёмной энергии в теле, и предложил зайти по пути в Хандо, чтобы вместе поговорить с Акротой.

Понимал ли он бессмысленность своей затеи? Возможно. Тем не менее творец был слишком увлечен делом. Вокруг гибли люди, столица разваливалась на части, а он помешался на трансформации… У меня не было ни сил, ни желания его переубеждать. Вернувшись в подвал, я грохнулся в деревянное кресло и закрыл глаза:

Доступное количество переходов — 1499.

Хотите совершить переход?

… … …

Впервые после возвращения с Отры я не вскочил с дивана. Дождался, пока бегущая по венам кровь пробудит клетки и разогреет одеревеневшие мышцы. Закинув пульт в тумбочку, я укутался в одеяло и закрыл глаза. Я чувствовал себя опустошённым. Внутри образовалась дыра. Я будто потерял что-то столь же ценное, сколько и опасное. Было одновременно грустно, но спокойно. Как ни крути, в конечном счете поражение тоже приносит умиротворение. Горькое, с гнилым послевкусием, но умиротворение.

Разбудил меня звук входящего сообщения. Не скажу, что прежде не видел таких сумм, но перевод с шестью нулями, хочешь не хочешь, вызывал определенные эмоции. Николай не обманул, ОВЗшники перевели деньги. Впрочем, не только они. Не успел я успокоиться от полёта фантазии, как в личку постучался Саня. Только что я планировал потратить седьмую часть своего состояния на романтическое путешествие с Кариной, а спустя минуту пришла новость о увеличении моего капитала ещё на двести тысяч. Пожалуй, настолько богат я был первый раз в жизни.

Наслаждение от кофе с бутербродом прерывалось воспоминаниями о Мине. Я сильно сомневался, что он ушёл. Мог поспорить, что травник до сих пор крутится возле моего спящего тела и ищет способы, как ускорить трансформацию. Стоит вернуться? Нет. Ни привязанность травника, ни уж тем более одержимость алхимией не заставят меня этого сделать. Рано или поздно нам пришлось бы расстаться.

Позавтракав, я позвонил Карине и ещё раз спросил по поводу матча. Начало в шестнадцать. Она не очень-то хотела видеть меня в зале — два предыдущих матча, которые я посетил, закончились поражением. Я же не сомневался. Смотреть, как стройные девчонки в коротких шортиках скачут на площадке — одно удовольствие. Осознавать, что одна из них твоя — чистый кайф.

После душа я сел за работу. Последний проект был завершен только на половину. Мне предстояло провести ещё четыре часа за монитором, плюс полчаса — погрузиться в сделанное ранее. Прошли всего сутки, а я смотрел на свой проект с отчаянием и депрессивной скукой. Совсем не просто — потратить полдня на работу с оплатой в пару тысяч, когда на карте у тебя — больше миллиона.