Страница 25 из 86
— Я позвоню ему, а ты позвони в страховку и зарепорти аксидент.
— Так не будет, мам. Я же сказал, что сам за свою дурь плачу.
Кого-то Алекс напоминает мне своим упрямством. Кого бы это, скажите?
Глава 12. Хочу только платье
Я долго радовалась, что сын похож на меня. Даже слишком бурно выражала эту самую радость, именно поэтому, наверное, лет так в четырнадцать у Алекса поменялись не только голос и цвет волос, но и форма носа и даже изгиб губ. Такая вот неожиданная молодая реинкарнация папочки в один день образовалась. Появились даже интонации Андрея. Ну не мог же сын запомнить их в два года! Природа, мать ее, смеялась надо мной в голос. Делайте вывод: выбирайте правильно пап своим детям, чтобы потом не было мучительно обидно смотреть на лица подростков. Свои студенческие фотки я не пересматривала давным-давно, но образ Андрея не забыла, поэтому узнала бы в самой огромной толпе, даже с седыми висками. Глаза б мои его не видели! Сейчас…
Я убрала телефон в карман куртки и взглянула на бывшего так, будто могла взглядом оторвать от стола тарелку и устроить его роже маску из морепродуктов. Питательную!
— Я ухожу, — сообщила, не сделав пока, правда, даже первого шага от круглого стола.
Андрей ничего не сказал. Продолжал пристально смотреть на меня. И по неподвижности его взгляда можно было смело предположить, что он так и продолжит смотреть мне вослед. Молча? Но только я повернулась к нему спиной, сразу услышала:
— Не уходи. Пожалуйста.
Чокнутый!
— Что тебе надо? — обернулась, досадливо покусывая губы. — Мы все обсудили. Есть я больше не хочу.
— Хочешь сказать, встретимся в театре?
Усмешка. Снова усмешка. Издевается! А я позволяю ему это делать.
— С каких пор ты любишь балет?
— Нам нужно поговорить, — проигнорировал Андрей такой простой вопрос. — По-деловому, без лишних эмоций.
Эмоции? Да ты не эмоции у меня вызываешь, а рвотные позывы!
— Я не хочу иметь с тобой никаких дел, так что по-деловому говори с кем-нибудь другим. Договорились?
— Ты же сейчас без работы. Не на пенсии, а без работы…
Я перехватила его усмешку и воспроизвела ее на собственных губах, даже с удвоенной силой.
— Я в отпуске. Вот пособие по безработице закончится, сразу же позвоню Заки. Сам же слышал, что Алекс за меня все решил. Это у вас семейное, за меня решать… Один маленький нюанс: сын принял у тебя эстафетную палочку, так что твое нынешнее место — на трибуне среди болельщиков…
— Вот откуда в тебе столько злости? — запрокинул он голову, чтобы говорить со мной на равных. — Через столько лет? Ты же считаешь себя успешной женщиной? Только в карьере, что ли?
— Тебе мой развод покоя не дает? Так знаешь ли, я не выпадаю из статистики. Во втором браке разводов процентов шестьдесят, а в третьем — все семьдесят четыре. Американская статистика. А брак с иностранцами по сути своей уменьшает шанс на долгий и счастливый брак. У меня брак был счастливым, мы нашли в себе силы вырастить дочь, а на спокойную старость вместе я изначально не рассчитывала. На старости лет я думала о теплом пледе и книжке. Ну и о балете… Есть еще, чем меня подколоть?
— У тебя на все есть ответ.
— И всегда был. На каждый билет, кстати. И ты этим пользовался. Но сейчас моя голова — это моя голова. И продаю я ее дорого и только избранным людям. Ты в их круг не входишь. До вечера. Если решишься сходить на балет.
— Даже не надейся.
— А я никогда на тебя и не надеялась.
Пока Андрей собирался с ответом, я успела вновь показать ему спину. Увы, не фигу. Я не буду жертвовать театральным вечером из-за него. Смогу пересесть на другой ряд, пересяду. Или наоборот — буду сидеть рядом и молчать. Не станет же он срывать спектакль трепом… Не совсем же он растерял все воспитание…
Я дошла до кофейни бодрым шагом. Взяла себе кофе и самый большой кусок торта. Не знаю, зачем… Понимала, что потом придется выдуть пару литров воды, потому что организм давно отвык от сладкого. Но это будет потом. Как и встреча с Андреем. Очередная. А у меня еще нет платья. И плана на завтра. Я послала сообщение Вере, чей телефон прислала мне дочь. В ожидании ответа набила стандартный текст для Заки. Бла-бла-бла, извинилась за сына и дописала, что мне очень приятно его внимание, и я сообщу дату своего возвращения, когда она будет известна. Может, и сообщать не придется: найдет мне замену. Как можно что-то планировать заранее, когда место с тобой раз и оказывается свободным… Так некстати…
Кстати, цели нужно ставить краткосрочные — купить платье, как нынче, дождаться конца спектакля и уйти домой. Во временное укрытие от личных проблем мирового масштаба. Андрей топорно и тупо пытается разрушить мой мирок — не выйдет, ничего у него не выйдет. У бедолаги никаких козырей на руках нет — больше нет. Когда-то были мои чувства, а теперь закончились. И купить меня невозможно — я не платье, да и платье я могу купить сама. Я давно уже не девочка, которая хочет платье. Я — женщина, которая понравившееся платье покупает. А вот сидит оно на мне, как на девочке.
Я улыбнулась сначала своему отражению в зеркале примерочной, а потом уже продавщице, притаившейся за ширмой. На ее предложение принести мне еще одно на примерку, я ответила отказом. Давно научилась выбирать себе наряды на глаз. С первого взгляда.
На самом деле и одного взгляда на мужика достаточно, чтобы понять, нужен он тебе или нет. К этому платью Андрей точно не нужен. Я давно не занимаюсь самообманом. Не верю, что женщина хорошо выглядит только подле любимого мужчины. На опыте знаю, что в какой-то момент наступает прозрение: любить нужно исключительно себя, такую вот единственную и неповторимую. Жаль, что озарение приходит лишь с возрастом. Вот бы знать заранее, что приготовит мне жизнь с Андреем, и отказаться от такого подарочка. Хотя, хотя, хотя…
Можно ведь эгоистично решить, что я получила от него, что хотела — право стать тем, кем стала. Право не бегать за мужиком, не расплачиваться его кредитной картой и вообще — возможность не знать день, когда выйду на следующую работу. Когда-нибудь.
Даже ради Алекса я не собираюсь отказываться от отпуска. Заслуженного. Дети такие же неблагодарные создания, как и мужья — но жертвенность женщин не заложена в нас природой, а навязана социумом. Социум убивает женщину за любое свободолюбие — именно об этом говорит Лев Николаевич в своем бессмертном произведении: Каренина не сама с собой покончила, под поезд ее толкнуло общество и эгоизм… Мужской эгоизм. Балет выбран как нельзя лучше в качестве декораций для встречи с бывшим мужем. Бывшим — тут главное слово, а он думает, что все еще может мною командовать. Наивный…
— Я не буду переодеваться. Будьте добры, срежьте с платья этикетки, — попросила я девушку-консультанта.
Хорошо, что у меня были наличные. Моя кредитная карта не сработала. Терминал выдавал ошибку за ошибкой. Ну что ж… Получается, что этот козел все-таки купил мне платье… Ну и ладно. Может еще и бутерброд с рыбкой и бокал шампанского в качестве компенсации за его соседство купить.
Губы сами растягивались в улыбке. Я еще и колечко себе куплю, а то не хватает одного, чтобы закрыть безымянный палец на правой руке. Кольцо без имени, без имени Андрея на нем. Заодно проверила, что карта дала сбой случайно. Купила себе колечко с гранатом в окружении бриллиантов. Теперь как капля крови на пальце, засохшей за четверть века, которую Андрей выдавил напоследок из моего сердца.
Салон красоты я оставила на последний час. Закинула старую одежду домой, поправила на плечах легкий плащик и решила, что закажу такси к самому входу — никого ждать подле театра мне не потребуется все равно. Не замерзну, не простыну и не раскисну по дороге к прекрасному. Впрочем, это я зря так подумала.
В такси мне позвонила девушка Вера. Начала говорить, что достаточно много общается с иностранными спонсорами и прекрасно понимает, какого рода вопросы могут у них возникнуть. Если Элис показались недостаточными скрины документов, которые Вера ей переслала, она готова взять меня завтра собой в детский дом, в который они доставляют игрушки и одежду. У них там, к тому же, появились новые подопечные: брат с сестрой.