Страница 18 из 61
– Ребят, я все понимаю, конечно, но вы не забывайте, что если я позволю вам нарушить правило, то и сам его нарушу, – раздался голос Мартина, и я проследила суровый взгляд принца, обращенный уже на него. Резко, одним прыжков встав на ноги, он потянул за собой ту мою руку, запястье которой держал. Воздух вырвался из легких, издав звук вздоха, но я в скором времени тоже оказалась на ногах.
– Позвольте посмотреть ваши повязки, они вероятно съехали, – спохватилась я, после того, как уронила принца прямо на раны и обрушилась на него всем своим весом. Покачав головой, он кашлянул и вернулся в сидячее положение, намекая на то, что следовало бы продолжить занятие. Мне требовалась холодная вода, причем много. Подойдя к крану на негнущихся ногах, сунула всю голову под струю и упала на колени, не замечая, как потоки воды медленно стекают по волосам вниз к отверстию в полу и местами мочат мои штаны. Ничего, они из ткани, которая быстро сохнет и на ней не остается никаких следов, а вот освежиться точно было не лишним.
– Ангел, – позвал Флориндо, и от звука части своего имени я вздрогнула. Если он не хочет помогать мне решать вопрос с людьми, чьей гибели мы не должны допускать по правилам, значит, придется самой что-то придумать, что бы остановить это. Выключив воду и встряхнув мокрыми волосами, откинула их на спину и провела ладонью по лицу. Он как-то сказал, что от твоего отношения к правилам зависит какой ты Ланкаст, хороший или нет. Я хотела быть похожа на него, но не ценой жизни людей. Если только утром во мне горело нежелание помогать им, то сейчас это чувство прошло, ведь я знала, что они воюют на этой стороне лишь потому, что не знают правды. Может, стоит им ее рассказать? – Ты идешь или нет? – голос принца стал суровее и то, как прозвучали эти слова, заставило меня встать, отряхнуть колени от воды и вернуться на свое место напротив него. Пытки с пощечинами не закончились, и неизвестно закончатся ли, ведь удары кнута будут куда сильнее, чем его шлепки, и неизвестно смогу ли я сосредоточиться на правильном ответе под ними, если до сих пор не могу удовлетворить желания Флориндо с ответами на вопросы.
Мартин то и дело поглядывал на нас, и принц отвечал ему тем же, эти перепалки глазами сперва не привлекли к себе моего внимания, но чем чаще они становились, тем больше казались странными. Принц начал что-то в нем подозревать, но ведь и так не доверял ему с самого начала, как и я. Что тогда? Что парень прервал наше милое валяние на полу? Ну да, в принципе имел право, ведь правило звучит: не допускать близких отношений между преемниками и Ланкастами. Тут меня осенило. Мартин неверно трактовал правило, и Флор это понял. Одно дело знать что-то, а другое понимать, как это работает. Блондин знал правило, но не понимал, что конкретно под него подпадает, и валяние на полу в этот список не входит. Зато замечание Флориндо о моей якобы влюбленности в него, вполне подходило. Парень воспринял первое, как шутку, а Ланкаст на его месте насторожился бы еще тогда. Он все перепутал, а принц проверял его. Мартин не был Ланкастом. Вот бы заглянуть ему в глаза и проверить это.
Глава 4. Покинутый
Знакомство Талона и Пи прошло не так, как я себе это представлял, на самом деле они уже были знакомы до этого, и выражение лица пришельца четко показало, что он зол, увидев ее здесь. Им следовало бы поговорить один на один, решить все свои недовольства и вопросы, но время имеет такую тенденцию, как убывать вместе с зарядом аккумулятора. Я один замечал перемену в Талоне и то, как он посматривает на девушку, но вот что между ними на самом деле, мне было не дано понять. Когда Гилад прибежал к нему и высказал свою позицию против нашего плана, парень его не поддержал, он осознавал риск от падения кораблей на планету, не готовую принять правду о том, что творится в мире, и не хотел дарить технологии своей планеты этой. Так что воскресшему из мертвых пришлось смириться с неизбежным. Тяжелее всего было Раян, ей стало нечем заниматься на корабле, и она откровенно скучала, слоняясь из угла в угол.
На мои же плечи легла обязанность по написанию соболезнований семьям погибших здесь людей. Сидя на стуле за панелью управления и уставившись на экран с пустой белой страницей, я не знал, что писать. Пальцы заранее лежали на кнопках клавиатуры, как они называли прямоугольник с расположенным на нем алфавитом, но не шевелились. Прошу у вас прощения, что мой принц прикончил вашего близкого человека? Очень смешно. Нашли кому поручить подобное занятие. В принципе, вероятно из-за того, что принца здесь нет, а кровь солдат и на моих руках тоже, это условие придется выполнять именно мне. Никто не знал о причастности Раян, и не следовало выдавать ее, это может плохо кончиться.
Когда Пи притащила в зал какие-то провода и инструменты в коробке, я даже не обратил на нее внимания, но стоило ей открыть люк в полу примерно в шаге от меня, как взгляд тут же уставился туда. Хитроумным движением она спрыгнула и каким-то образом повисла вниз головой, уцепившись лишь согнутыми коленями за край. С моей позиции открывался вид лишь на голени девушки, облаченные в черные сапоги без каблуков. Вдруг высунулась рука, сгребая принесенные вещи в люк, и они с грохотом свалились туда, благо, не задев ее головы. Сглотнув ком в горле, я поежился и вернул все свое внимание экрану. Мысли путались, но следовало хоть что-то написать. «Я знаю, что такое потерять близкого человека.» – пальцы забегали по клавишам, некоторые буквы приходилось долго искать, все же инопланетный язык, а не родной, и когда фраза была закончена, снова в нее вчитался. Да откуда мне знать, что это такое? Мои близкие – моя семья дома, остались далеко, но они живы, здоровы, да и плевать я на самом деле хотел, умрут они или нет. Оттого и пошел в армию, ища лучшей жизни, чем могли дать они. Сия разве что была для меня настолько близким человеком, которого не хотелось бы потерять, но кроме двух поцелуев и необъяснимости всего происходящего между нами ничего нет, так что и здесь спорно что-либо говорить. Уж про принца и думать нечего, он лишь руководство, которое иногда самому хотелось придушить, вот только нельзя и все тут. Найдя нужную кнопку и стерев все предложение целиком, обхватил руками голову.
Что сказать родителям, женам, детям тех людей, которые ушли на войну и уже никогда не вернуться? Да что там не вернуться, родные даже не смогут их нормально похоронить, хотя может у них на планете совсем другие обычаи и это все в порядке вещей? Мозг не способен сотворить столь сложный текст, я не тот человек, который может принести извинения за чью-то смерть, да и во вкус убийства вошел совсем недавно и еще не до конца наверно понимаю всей сути этого действия. Если в нем вообще есть хоть какая-то суть кроме пульсирующего удара в висках после очередного пронзенного тела. Поежившись и вспомнив, какое испытывал отвращение к крови, когда она заливает мою одежду и руки, я откинулся на спинку кресла.
– Что ты хочешь, что бы я сказал в своих извинениях семьям погибших? Просто прошу меня простить, что отнял жизнь у вашего близкого? – не выдержал я и решил задать вопрос той, кто мог действительно в этом помочь. Все же это было именно ее условие. Пи даже не вынырнула из своей дыры, так и продолжала что-то там мастерить, напевая какую-то инопланетную песенку или мелодию. – Пи?
– Сам думай, раз не делал этого перед тем, как резать моих друзей направо и налево, может хоть сейчас заставишь мозги работать, – раздался ее голос, словно откуда-то со дна колодца, эхо его подхватило и разнесло по залу, – Что в таких случаях говорят родным на вашей планете? – дала она все же подсказку, по крайней мере, думала, что дала, не зная, как у нас относятся к таким вещам. Усмехнувшись и отрицательно покачав головой, провел пальцами по гладким клавишам клавиатуры, не решаясь что-либо на них набрать.
– На моей планете никто не будет тратиться на бумагу, чтобы принести извинения или соболезнования. Если человек идет в солдаты добровольно, семья спокойно отпускает его в этот путь, а если его призывают, то заранее прощаются с ним навсегда. Некоторые никогда так и не узнают, что случилось с их сыновьями или отцами. Да даже если бы и писать им письма об этом, те, кто живут не в городах вокруг замков, чаще всего не обучены грамоте. В моем отряде было больше тех, кто умели писать лишь свое имя, а уж про читать и речи быть не могло, – во время рассказа Пи снова начала напевать какую-то песенку, а мне в голову лезли лишь стандартные избитые фразы в стиле: «Он доблестно служил своей планете и погиб достойно от рук бешенного Ланкаста и его охранника» – какая прелесть, и больше ничего моя тонкая душа сочинить не в состоянии.