Страница 8 из 16
— А что, если по методу блуждающей маски? — расхрабрился сценарист. — Всех отрицательных, того, с камнем на шее?
— А это идея, — задумался Александр Евпсихиевич.
Автор этих строк тоже задумался. В самом деле: зачем поступать просто, если все можно отлично усложнить? Зачем ехать с одной пересадкой, когда можно сделать четыре?
И автор сочинил этот рассказ, сидя вниз головой в корзине воздушного шара братьев Монгольфье, арендованного у Парижского политехнического музея.
ВСТРЕЧА ЦИВИЛИЗАЦИЙ
— Земля! — сказал марсианский Главный конструктор. — Этого момента я ждал всю жизнь. Наконец-то встречаются две древнейшие цивилизации. Да здравствует прогресс!
— Да здравствует, конечно, — мрачно отозвался механик Ухх. — Только вот горючее на исходе. Едва хватит на обратный полет Земля — Марс. Висеть можем не больше десяти минут.
— О, за десять минут мы многое успеем! — заверил Главный марсианский астронавт. — Установим контакт с аборигенами. Договоримся о следующей встрече. Приземляй!
Ухх нажал на кнопку Синус-Мю, и ребристая тарелка корабля застыла над пляжем. Марсианский экипаж спустился по трапу в розоватый черноморский прибой.
— Класс! — в один голос сказала пара, валявшаяся на раскаленных камнях.
— Кино, — пропыхтел бородатый землянин. — Снимают из жизни Венеры.
— Какой еще Венеры? — быстро переспросила женщина-землянка. — Не этой ли интриганки Жабской? Смотри у меня! И вообще это не кино, а репетиция к морскому празднику. Из международного лагеря «Спутник».
Пока марсиане шли к берегу, чета лениво поспорила еще немного.
— Ах, зайчик, — грубо сказала женщина, — ты вечно остаешься в дураках! Помнишь кофточку? Ты говорил, что это нейлон с поплином, а на самом деле оказался парашютный шелк. Вот я их спрошу.
Женщина оторвалась от камней.
— Эй, ребята! — крикнула она. — Вы из «Спутника»? Держу пари!
— Вы что-нибудь понимаете? — спросил Главный астронавт.
— Нет, — развел руками Конструктор. — Только слово «спутник».
Бородатый мужчина, ковыляя по камням, как спущенная шина, подобрался к марсианской группе.
— Приветик! — хрипло сказал бородач и дернул Астронавта за изящный термоизоляционный скафандр. — Перлон?
— Маллокушшорраухнаст[1],— смутился Астронавт. — Это полипрофанилбутан.
— Маде ин Юза? Сделано в Штатах? — настаивал бородатый.
Астронавт непонимающе помотал головой.
— А-а… — без интереса произнес мужчина. — Не оттуда. Из кино? А то давайте реализуем. Сколько? Вифиль?
— Ну же, мальчики! — поддержала женщина. — В темпе!
Марсиане в смятении отошли посовещаться.
— Что они имеют в виду? Я ничего не понимаю, — сознался Главный конструктор.
— Я тоже, — сказал Астронавт. — По строю это один из славянских языков.
Землянка порочно улыбнулась механику и заявила:
— Крошка, у вас колоссальные туфли. Я бы купила. Для мужа. По рукам? Ну же, крошка!
— Я, конечно, извиняюсь, — сказал Ухх по-марсиански. — Сам я с Кривого канала, но даже там у нас так на приезжающих не бросаются.
— Надо принести Межпланетный Лингвистический Оскульта-тор, — решил Конструктор. — Слетай-ка, Ухх, в корабль.
Механик нажал в скафандре кнопку Бета-шесть и действительно полетел.
— Ага, пупсик! — окрысился бородач на подругу жизни. — Что я говорил? Они из кино. Смотри, на невидимых веревках летают.
Механик припорхнул с Оскультатором, чудом современной марсианской техники. С его помощью можно было читать мысли обитателей самых различных планет.
Конструктор знаками показал мужчине, что хочет приладить к нему прибор. Бородач заулыбался и воскликнул:
— Трюк! Милочка, меня хотят заснять в эпизоде!
— А за эпизод платят? — спросила женщина.
— То есть! — захлебнулся землянин. Он снисходительно разрешил приладить к голове и рукам какие-то трубочки и резинки.
— Включаю! — предупредил Конструктор на чистейшем среднемарсианском диалекте.
— Хи-хи! — суетливо поежился бородач. — Колоссально! Пирамидальное ощущение… Гы-ы… А он для чего, прибор? Для электрокардиограммы? А может, домашнее горное солнце? Я бы купил. Ну продайте! Сколько?..
— Опять ничего не понимаю, — огорчился Конструктор. — Это все-таки, наверное, типичный зоологический мещанин. Мыслит самыми примитивными категориями. Интеллектуальный уровень доисторической обезьяны…
— Давайте быстрей, — поторопил механик Ухх. — Керосину чуть осталось, не долетим.
— А это не продадите? — спросил оскультируемый землянский мужчина. — Вот эту хреновнику, что на голове? Наши соседи Жабские от зависти подохнут. Ну продайте, я вас буквально умоляю!
— В темпе! — вскричал Ухх.
— Минутку. Попробуем метод внушения. Итак, внушаю: кто вы» бородатый самец, и вы, женщина в кольцах?
— Дикари? — выпалил мужчина. — Не обманешь — не продашь. Работа не волк, в лес не убежит.
— Не так быстро! — попросил Главный конструктор.
— Пайку получаем двести грамм! — запел мужчина.
— Летим! — крикнул механик.
— Сейчас, — отозвался галантный Конструктор. — Дамочка, в знак величайшего исторического момента я дарю вам этот миниатюрный Осцилляторный Магнефузотрон…
— Она же по-нашенски не понимает! Бежим! — взмолился Ухх.
— Этот аппарат — огромное достижение древней марсианской цивилизации, — продолжал Конструктор. — Он немедленно излечивает самые ужасные болезни: подагру, ишиас, гемо…
— Аут! — завопил механик, и марсиане поднялись в атмосферу.
— Смотрите! Смотрите! — заорал Ухх. — Люди, земляне!
Марсиане приникли к иллюминаторам К месту приземления бежали толпы полуголых пляжников. Многие держали сделанные из водорослей и палок лозунги: «Братский привет марсианам!».
— Увы, — сказал Астронавт. — До следующей встречи. Ухх, покачай корабль, попрощаемся…
И марсианский корабль унесся прочь от Земли.
— Какая модерновая штучка! — задумчиво сказала дама, вертя в руках Магнефузотрон. — Шик-блеск. Я покажу ее Жабским. Пусть сдохнут!..
БРОШЕНО СЛОВО НА ВЕТЕР…
Происходит это, как правило, в конце хозяйственного года. Директор шахматно-шашечного предприятия в предвидении нового бюджета вдруг чего-то хочет. Он еще не знает, чего именно. Как-то не вырисовалось, не прояснилось.
Таинственное «что-то» долго реет в атмосфере предприятия и мешает хорошо налаженному производству ферзей. И даже вассальные пешки высекаются уже не столь уверенной рукой. Короче, в работе шахматного форпоста наблюдается аритмия.
Наконец это «что-то» прорывается.
— Обязательство! — шепчет осененное начальство.
— Обязательство!! — ликуют главный механик и главный энергетик.
— Обязательство!!! — рычит седой экспедитор.
Умудренный полувековым опытом профсоюзный лидер предприятия вносит уточнение:
— Повышенное обязательство.
И впрямь, как-то неловко брать простое обязательство. Вот повышенное — это да, это звучит.
А дальше все просто и заученно, как «Дети, в школу собирайтесь».
Можно, например, взять обязательство по увеличению количества: поклясться довести число коне-единиц до цифры мужского поголовья страны. Можно обязаться и по качеству. Скажем, вырабатывать королевские короны такой филигранности, чтобы гроссмейстеры от восхищения снопами валились, душа из них вон.
Засим приступают к организационной стороне дела. Это уже хлопотней и требует мощных инвестиций капитала. Надо расписать на кумаче призывы и воззвания. Пригласить фотографа. Устроить званый вечер с участием общественности.