Страница 35 из 44
Однако же одна вещь действительно поразила воображение девочки — это некая призрачность домов. Они исчезали в буквальном смысле слова — и на их месте оставался лишь беспризорный сад. Удивительные дома-миражи возникали только в тот момент, когда хозяева возвращались к домашнему очагу. А стоило им покинуть родные стены, постройки растворялись в солнечном свете, подобно привидениям.
Как впоследствии рассказал Ларри, в Воронесе естествознатели могли возводить дома каждый раз в новом месте, какое только приглянется их взору, ибо все сады были прекрасны и плодородны. Однако это вовсе не означало абсолютную анархию и самовольные беспорядочные постройки. Были определенные правила в жизни призрачного города, которым все должны были следовать. К слову сказать, не все дома носили этакий призрачный характер — многие жители предпочитали фундаментальность — и ближе к центру можно было встретить постоянные каменные постройки, так прочно уцепившиеся за землю, словно всем видом показывающие, что они куда лучше своих призрачных собратьев.
Таковой являлась и библиотека, расположенная в самом центре города; она поражала своими величественными размерами и красотой архитектуры. Именно там хранились свитки, по которым могли заниматься жители, чтобы впоследствии стать естествознателями.
На каждом доме, как правило, висела табличка, на которой была указана должность его владельца. Профессии людей были необычайно многообразны, но в целом они принадлежали к одному из четырех направлений: лекари, энергетики, исследователи и всадники.
К примеру, энергетики занимались тем, что создавали погоду над лощиной, где располагался Воронес. Порою можно было наблюдать забавные и необычные для простого человека вещи, например, на отдельных огородах один естествознатель вспахивал землю, а другой удерживал своими коротенькими руками над ним тучку, дабы оросить посевы.
Лекари, конечно же, в основном занимались своими непосредственными обязанностями — то есть врачеванием. Впрочем, многие из них не желали оставаться в Воронесе: они уходили в города обычных людей и занимались лекарством, наживая на этом целые состояния. Кто-то отправлялся в Беру и становился там человеком, по своему могуществу сравнимым скорее с королем — ибо так было велико желание людей исцеляться.
Исследователи изучали новые территории, благополучно используя эффективную методику перемещений. Всадники же учились летать на единорогах, а также общались с этими прекрасными животными и таким образом получали новые знания.
Однако надо отметить, что к тому времени, как Сури попала в Воронес, профессия всадников в значительной мере упразднилась из-за Вингардио. Он все меньше прислушивался к друзьям-единорогам, и его все более манила мысль о распространении своего владычества и науки естествознательства.
Как правило, естествознатель мог довести до совершенства только одну специализацию, однако, тем не менее, встречались индивидуумы, способные освоить и другие направления. Это вовсе не означает, что всадник, например, не мог иметь лекарских навыков. Отнюдь. Но эти навыки вовсе не были углубленным познанием предмета. Тех, кто в совершенстве обладал всеми четырьмя способностями, было ничтожно мало. К таковым людям в первую очередь относился великолепный Вингардио.
В последнее время всадники и исследователи много путешествовали, используя все свои приобретенные способности, ведь им приходилось бороться с отшельниками. Этим же занимался и Ларри с несчастным Драгомысом.
В тот день, когда Сури пришла в город, единорогов здесь уже совсем не осталось. Единственным последним напоминанием о них была статуя прекрасного животного из мрамора, красовавшаяся на главной площади, а рядом с ней — фигура красивого моложавого мужчины с пронзительным взглядом совершенно черных, как безлунная ночь, глаз.
Продолжая описывать необычный город Воронес, необходимо добавить, что здесь не было социального неравенства. Люди не знали, что значит быть бедными или богатыми, так как в целом все, что имелось в городе, в равной мере принадлежало его жителям. У людей не было необходимости приобретать дома, так как любой мог возвести жилище самостоятельно, используя при этом свою силу и фантазию, а никак не деньги. Сады давали необходимое пропитание, специально созданный лабиринт защищал от вторжения незнакомцев — город напоминал идиллию, обычно труднодостижимую в человеческом обществе. Воры не проникали в дома, а разбойники не грабили чужих садов; но не стоит обольщаться, порядок сохранялся не благодаря благочестию и целомудрию жителей, а лишь из-за отсутствия необходимости нарушать его. Ведь в целом естествознатели оставались людьми, что в значительной мере отравляло их существование.
Рядом с библиотекой высился огромный каменный постамент, на котором были начертаны правила жизни города. И вовсе не король или его наместник управлял поселением, а именно эти маленькие и такие на первый взгляд незначительные буковки, высеченные на холодном камне.
Вингардио не был руководителем в прямом смысле этого слова, но его уважали повсеместно. И его авторитет был неоспорим. Любой, ослушавшийся его слова, должен был навсегда покинуть поселение естествознателей. Не хочешь смиряться с правилами — можешь уйти. Но обязательным условием было неиспользование своих способностей во вред людям. Если же изгнанный из города становился разбойником, такой естествознатель подлежал уничтожению.
Вингардио постоянно путешествовал по городам, созданным им самим для распространения своего знания. И везде его принимали с почестями и внимали каждому его слову. Это был поистине талантливый оратор.
Сури впервые увидела своего кумира на картине, выполненной маслом. Картина та хранилась в галерее изобразительных искусств, которая примыкала к библиотеке. Изображенный на ней человек был очень красив. Изящен. Его черные, цвета обсидиана глаза могли зажечь в любом желание следовать за ним. Густая шевелюра чудесных волнистых золотых волос, прямой упрямый рот, гладкая кожа и волевой подбородок… На картине он был изображен статным и высоким, однако в жизни все было несколько иначе.
Единственное, что портило великолепную внешность, так это его маленький рост. Вингардио был как минимум на голову ниже людей, которые жили в те времена. Однако сей факт не мешал завоевать ему всеобщую любовь и признание.