Страница 34 из 44
Так появлялись небольшие боевые отряды, которые бродили по лесу, отыскивая таких вот отшельников, заигравшихся с силой естествознателей. Драгомыс безумно любил свое дело — он чувствовал себя врачом, который очищает организм от болезнетворной инфекции. Он не всегда был таким щепетильным в том, что касалось его работы. Этот худощавый, подозрительный до мнительности человек ставил всегда на первое место свою семью. Но однажды его собственная дочь пропала. Исчезла, будучи совсем крошкой. Может, беглые естествознатели в лесу были не причастны к тому исчезновению. Никто тогда не мог сказать наверняка. Но Драгомыс все же поклялся изничтожить их всех. Всех, кто прячется под лесным покрывалом. Всех, кто не может жить по правилам, четко установленным Вингардио в городах. А Ларри, старый добрый Ларри, был ему как брат — друг, соратник, человек, который всегда находился рядом с ним на этих бескрайних лесных просторах.
В какой-то момент мужчины решили устроить привал. Им надо было поесть и накормить голодную девочку. Ларри на костре вскипятил воду и разлил теплый дымящийся чай в походные кружки, от которых чудесно пахло пряными травами и медом. Сури с удовольствием взяла чашку, которую ей протянул Ларри, охотник за нарушающими закон естествознателями. Она медленно потягивала напиток, причмокивая своими замерзшими губами.
— А теперь, дочка, ты расскажешь нам, как попала к старухе, — приказным тоном заявил Драгомыс. Та сразу озябла под ледяным взглядом его стальных глаз. Словно ушат родниковой воды вылился на нее.
— Я не помню… — честно сказала она. Она и правда уже запамятовала. Драгомыс непонимающе сдвинул брови и отпил напиток из чашки. Ему хотелось выяснить больше фактов о незнакомке. Если бы он хоть на секунду заподозрил неладное, девочке бы не повезло, ибо для этого старого мрачного охотника за преступниками не существовало ни возрастов, ни полов, ни других условий, которые могли хоть как-то повлиять на его отношение к злодеям.
Вдруг мужчина как будто бы случайно подавился.
— Фу ты! — проговорил он, кашляя без остановки. Его кашель стал болезненно захлебывающимся: он, словно рыба, запрокидывал голову и открывал рот в поисках воздуха.
— Что с ним? — испуганно вскричала девочка, тронув Ларри за плечо. На сегодня ей сполна хватило переживаний и страха.
— В чем дело, Драгомыс! Не шути так! — обеспокоенно проговорил Ларри, быстро вскочив со своего места. Он решительно ничего не понимал. А тот все захлебывался кашлем, который душил его. Но вот спустя несколько секунд его лицо неестественно пожелтело, а глаза закатились.
— О нет, Драг! Мой брат! — возопил бедный коротышка, в отчаянии прижимая к себе голову своего приятеля. — О нет!
Голова старого вояки безмолвно покоилась на его коленях. Мужчина был мертв. Естествознатель, которому не было в их рядах равных! Что же могло так внезапно убить его?
Ларри пытался применить свою силу — но у него ничего не вышло. Дух уже вышел из тела бедного Драгомыса, который так верно служил их правому делу. Коротышка еще долго сидел на коленях около друга, не смея неосторожным движением нарушить его смертельный покой. Девочка молча плакала рядом — ей было холодно и страшно. Она уже второй раз за сегодняшний день видела смерть так близко.
Спустя несколько часов, когда костер уже начал догорать, и сразу заметно похолодало, Сури осмелилась нарушить тишину.
— Пожалуйста, Ларри… Давай уйдем из этого жуткого места, — умоляюще попросила она своего спутника.
Тот ужасно вздрогнул всем телом и непонимающе уставился на нее, словно не узнавая. Его добрые голубые глаза были ужасно отстраненными, будто и не принадлежали ему вовсе.
— Да, да, миленькая… Пойдем. Просто Драг, он…он… — Ларри все никак не мог произнести то роковое слово, которое становится поистине ужасным для того, кто потерял близкого друга.
— Почему он… умер? — спросила у него Сури.
— Я… Не знаю, — прошептал Ларри, с суеверным ужасом глядя на догорающие поленья. Что-то сегодня произошло не так, как планировалось. Совсем не так. Он глянул в чашку Драгомыса и, помедлив, будто на что-то решился.
Коротышка залпом опрокинул в себя остатки напитка, которым так неожиданно отравился его самый лучший друг. Однако смерть не захотела его забирать — он решительно ничего не почувствовал. Даже легкого покалывания в животе. С чаем все было в порядке. Странная, выходящая за рамки естественного, смерть вселила в сердце Ларри еще больший ужас.
— Я…. Нам нужно немедленно уходить отсюда, Сури, — сказал мужчина, вытирая с глаз непрошенные слезы. Девочка согласно кивнула и с готовностью встала со своего места. Она была рада уйти уже в тот момент, когда неприятный грубый человек, похожий на старую ворону, принялся расспрашивать ее, не проявляя ни малейшего такта. Ну а сейчас и подавно не было смысла здесь более находиться.
Так двое побрели в город, оставив перед тлеющим костром сидеть в вечности недвижимую сгорбленную фигуру — Драгомыса, славного охотника за ведьмами.
****
Воронес, главный город естествознателей, очаровал Сури сразу же. Здесь каждая мелочь напоминала ее таинственного избавителя — Вингардио. Того, чье имя она могла произносить только с внутренним трепетом.
В город путники добирались долго. Им пришлось пройти длинный лабиринт из нескончаемых деревьев, спускавшихся в загадочную лощину. Удивительное дело, но таинственный город купался в теплых солнечных лучах, будто эти края были и вовсе не подвластны смрадню. Дикая земляника с крупными пестрыми наливными ягодками рассыпалась по оврагам и холмам, чудесные цветы, распускавшиеся обычно только в оюне, подставляли солнцу белые, лимонные, алые, фиолетовые лепестки. Повсюду летали бабочки-шоколадницы, кокетливо, будто веером, обмахиваясь крылышками.
Как же выглядел сам город? Было ли что-то необыкновенное в нем, за исключением его жителей и необычайно благодатного климата? Несомненно. Чистенький, аккуратный, ладный, как с подарочной открытки, Воронес предлагал своим жителям небольшие уютные домики, заросшие зелеными виноградниками или плющом, с непременно круглыми окнами — дань существовавшей тогда моде, — красной матовой черепицей и крошечными садами, изобиловавшими плодовыми и ягодными культурами. Но ни красота архитектуры, ни причудливость круглых входов, ни благодатные гостеприимные сады не могли в полной мере впечатлить Сури, которую, как ей самой казалось, уже сложно чем-то удивить.