Заклятые в любви

Эван и Уилл изначально договаривались играть в команде и прикрывать друг друга. Они всю поездку шептались, обсуждая различные стратегии, но вскоре стало понятно, что все их планы пошли прахом. Потому что каждый из них едва уворачивался от беспорядочно летящих снежков. Времени следить, в какую сторону бежит каждый попросту не было.

Задача стояла одна – остаться в игре.

Эван несся, петляя, как можно скорее и дальше от основного сражения – вглубь леса. Из его открытого рта обильно валил пар, но погода стояла не слишком морозная, чтобы он опасался простудиться.

В отличие от прогретого города, здесь сугробы достигали почти до колен, так что приходилось высоко поднимать ноги и подпрыгивать. Так он и бежал без оглядки до тех пор, пока визги, крики игроков и звуки свистков остались где-то позади.

Замедлившись, Эван настороженно огляделся по сторонам. Вокруг не было ни души. Оставаясь начеку, он медленно побрел вперед, выискивая заветный трофей. Снег приятно хрустел под ногами.

Решив запастись оружием, Эван нагнулся и быстро зачерпнул снег, тут же смяв его в шарик. Снег был достаточно рыхлым, и в то же время идеально липким – снежок получился что надо.

Скатав еще парочку, Эван уложил их на согнутой руке и собирался пойти дальше, как вдруг заметил быстрое движение справа. Едва увернувшись от вражеского снежка, он запустил свой в движущийся силуэт, попав со второй попытки прямо в затылок соперника.

Прижимая к себе оставшиеся снежки, Эван снова бросился бежать. Со всех сторон на него то и дело выскакивали другие игроки, забрасывая снежками. По счастливому стечению обстоятельств – безрезультатно. Он тоже кидал, сколько мог, но так и не успел понять – попал ли? Он даже не понимал, с кем именно сражался – с лисами, с кошками или даже, быть может, со своими же…

В какой-то момент игроков вокруг стало так много, что он был вынужден скрыться за толстым деревом. Налепив побольше снежков, он занял глухую оборону, не решаясь покидать укрытие и обстреливая каждого, кто осмеливался приближаться.

Когда снежный обстрел прекратился, Эван позволил себе отдышаться и хорошенько осмотреться. Заветного трофея в округе видно не было, равно как и других студентов или кураторов. Только жужжащий дрон пролетел где-то над верхушками деревьев, фиксируя происходящее на камеру.

Продолжая попытки отыскать серебряную мышь, Эван перебежками, всё так же вооружившись запасом снежков, двигался неизвестно куда. Со всех сторон доносились приглушенные выкрики и звуки свистков – участники марафона выбывали один за одним. Пробежав еще достаточно далеко, он убедился, что в безопасности.

У него были все шансы найти трофей и заработать триста очков своей контраде. И тогда это был бы уже второй раз, когда Эван первым забирает серебряную мышь с поля боя. Ускорив шаги, и неизменно осматриваясь по сторонам, Эван думал о том, отдаст ли он эту мышь Эйприл, если выпадет такая возможность? И сам для себя, не колеблясь, ответил – отдаст. Просто потому, что от одной этой мысли у него на душе теплело.

Эйприл… Не успел он о ней подумать, как пышная копна волнистых каштановых волос мелькнула меж еловых стволов. И в следующую секунду здоровенный снежок пролетел всего в сантиметре от его макушки.

– Черт! – Эйприл в сердцах топнула ногой, проваливаясь в снег еще больше.

Промазала.

Растянув губы в хищной улыбке, Эван резко бросился к ней, замахиваясь заготовленным снежком – тоже мимо. Взвизгнув, Эйприл развернулась и, петляя, как дрожащий заяц, попыталась скорее унести ноги, но Эван не отставал.

В какой-то момент лес стал настолько густым, что он выпустил ее из виду, но тут же выровнял курс по оставленным девушкой предательским следам. Тяжело дыша, он пробирался вперед, занеся руку со снежком повыше. Улыбка застыла на его лице и казалось, что во всем лесу они остались с Эйприл только вдвоем.

Услышав хруст снега, Эван обернулся. Девчонка удумала сбежать от него, но не тут-то было! Ускорившись, он почти догнал ее. Скрывшись за пышной молодой елкой, надежно защищавшей ее от снежков Эвана, она медленно двигалась по кругу, глядя на его так же медленно ступающие ноги в черных ботинках. В абсолютном безмолвии, которое ни один не собирался нарушать. Их тихая игра в охоту нарушалась только глубоким учащенным от бега дыханием и похрустыванием снега при каждом шаге.

Дальнейшее произошло так быстро, что ни один не успел опомниться: когда расстояние между ними опасно сократилось, встретившись лицом к лицу, они одновременно запульнули друг в друга снежки и оба попали.

– Полегчало? – Выкрикнул Эван, пытаясь убрать липкий холодный снег с лица.

– Ты даже не представляешь, насколько! – Весело отозвалась та, быстро проведя варежкой по лицу и снова срываясь на бег.

Смахнув остатки снега, Эван побежал за ускользающей Эйприл. В попытках очистить лицо от снежка и при этом не врезаться в какое-нибудь дерево, ее скорость заметно снизилась, так что он быстро нагнал девушку.

Сам не зная, что творит, он схватил ее сзади за пояс пальто. Эйприл не удержалась на ногах, и громко смеясь, они вместе рухнули в снег. Глядя друг на друга, некоторое время они продолжали смеяться, но потом что-то изменилось.

Смех стих. Взгляды стали серьезными, улыбки – померкли.

Лицо Эвана было всего в нескольких сантиметрах от ее лица. Он застыл, опершись ладонями о придавленный снег по обе стороны от нее, накрыв ее тонкое тело своим, и не собирался отстраняться.

Он изучал ее лицо так, словно пытался сохранить его в памяти. Словно не видел ее много лет и не ожидал встретить снова. Зеленые глаза Эйприл выглядели ясными, а тревожность, с которой она смотрела на него раньше, исчезла. Несмотря на обилие солнечного света, ее зрачки расширились.

Эван так хотел запечатлеть в памяти то, как она ощущалась под его руками. Выражение его лица было собственническим, обжигающим. Его острые глаза исследовали и подмечали каждую деталь ее лица.

Они оба смотрели друг на друга так, как смотрят перед первым поцелуем – внимательно, с застывшим желанием в глазах и с невысказанными чувствами на приоткрытых губах.

Она была вовсе не против.

Это читалось в каждой черточке, в каждой мелочи. В едва уловимом дрожании темных ресниц, в решительном прямом взгляде, который она ни разу не отвела. В мелкой дрожи, что колотила ее вовсе не от холода.