Заклятые в любви

Глава 27. Лучшее, что только могло случиться

За выходные в главном холле установили высоченную елку, украшенную гирляндами, свечами и игрушками в зеленых, красных, золотых и серебряных цветах. Она горела и переливалась тысячами крохотных огоньков, и это зрелище завораживало всех, кому посчастливилось его увидеть.

В аудиториях, холлах и коридорах появились потрясающе украшенные пихты, наполняющие пространство насыщенным хвойным ароматом. Всюду теперь были развешены гирлянды, с потолка свисал серебряный и золотой серпантин, объёмные сверкающие звезды и снежинки.

Еловые ветви с блестящими шарами и мишурой обвивали колонны, лестничные поручни, арки и даже некоторые дверные проемы. В отдельных местах можно было встретить рождественские и новогодние инсталляции – вертепы, груды подарков или светящихся ангелов, перекрещенных сахарных тросточек да оленей.

Кампус тоже претерпел праздничные изменения, так что теперь, помимо царственной пихты на цокольном этаже и снежинок на окнах, всюду встречались композиции с искусственными полярными совами. Они свисали с потолка, распахнув крылья и словно зависшие в полете; сидели на подоконниках с деловым видом, или на серебряных жердочках, провожая студентов огромными желтыми глазищами.

В понедельник утром в столовой было чрезвычайно шумно: студенты наперебой делились впечатлениями от прошедших выходных и впечатлениями о том, как преобразился Университет к приближению Рождества.

Тэхёну тоже было, о чем рассказать. Их воскресное свидание с Эйприл прошло донельзя здорово и приторно, как в самой что ни на есть клишированной мелодраме: сначала они гуляли в парке, держась за руки, потом ели сладкую вату, затем прокатились на каруселях, а в комнате страха Эйприл даже позволила себе прижаться к нему, пока они двигались к спасительному выходу.

– А на прощание был поцелуй. – Блаженно протянул Тэхён, закончив рассказ как раз тогда, когда Эван всерьёз подумывал встать и уйти.

– Рад за вас. – Уилл с такой ненавистью вонзил вилку в сосиску, что чуть не расколол тарелку пополам. – Не могу похвастаться тем же.

– Да уж, и я. – Вторил Генри Питерс. – Идея с двойным свиданием оказалась неудачной. Знаешь, Уилл, мне кажется, ты притягиваешь к себе самых странных девчонок.

– Что было-то? Колитесь! – Заинтригованный Тэхён придвинулся вперед, предвкушая их рассказ. Он не говорил об этом в открытую, но слушать всё новые и новые версии худших свиданий ему было очень весело.

– Уилл онлайн познакомился с близняшками. – Начал Генри, а Уилл тихо взвыл. – Так вот им кроме друг друга походу больше никто и не нужен. Они общались в основном друг с другом, шутили какие-то свои шутки, непонятные для нас…

– А когда мы просили их объяснить, – подключился Уилл, – они всякий раз отвечали: «вы все равно не поймете»! Когда же шутил я или Генри, они делали каменное выражение лица и только глаза пучили, словно мы два придурка.

– Но это даже не самое худшее. – Генри потряс в воздухе вилкой. – Хуже всего было то, что они в открытую обсуждали нас, словно мы не слышим.

– А мы слышали всё! – На Уилла сейчас было жалко смотреть. Скорчив гримасу, он передразнил близняшек: – «Тебе хоть кто-то из них нравится? Нет! А тебе? Шутишь что ли?». Пф-ф, как будто мы были от них в восторге…

Он осекся, глядя куда-то вперед.

Эван посмотрел туда же и обомлел – Джейн Эйприл Вуд было не узнать. На сей раз она была одета безукоризненно – в стильный костюм изумрудного оттенка, идеально севший по фигуре. Чрезмерно пышные волосы сегодня были аккуратно уложены и красиво струились по плечам легкими волнами.

– Ого. – У Генри Питерса даже отвисла челюсть от такого зрелища. – Интересно, а куда делась эстетика бабушкиного сундука?

Не менее шокированный переменами Уилл повернулся к Тэхёну:

– Твое влияние, признавайся?

– Вообще-то нет. – Ответил Тэхён, не спуская довольного взгляда с Вуд. – Она ходила с подругами на шоппинг. Видимо, прислушалась к их советам.

Эван, уткнувшись в свою тарелку, молчал, позволяя мыслям затягивать в свои дебри. Он не мог во всеуслышание признать, что Эйприл выглядит великолепно. Если уж совсем начистоту, она казалась ему потрясающей и в старомодном растянутом свитере с копной непослушных волос. Для него не было существенной разницы. Он всегда смотрел глубже.

– Радикальное преображение. – Восхищенно сказал Уилл. – Да еще и платит всегда сама за себя… Береги ее! – С напускной мудростью добавил он, обращаясь к Тэхёну.

– Ага. – Кивнул тот.

– Как у вас дела, кстати? – Как бы между прочим поинтересовался Эван, и сам же испугался того, что всё-таки произнес это вслух.

– Всё отлично. – Буднично ответил Тэхён, отодвигая от себя грязную тарелку. Затем он полез в сумку, достал оттуда планшет и затерялся в информационном потоке учебного портала. – Вы видели, что лисы нас вот-вот перегонят?

– Ага-а-а. – Довольно протянул Генри Питерс, гордый за свою контраду.

– А мы наступаем на пятки кошакам. – Воодушевленно заметил Уилл, придвинувшись к Тэхёну и заглядывая в планшет. – Надо поднажать. Эван, не разбивай больше свою керамику, ладно?

– Да уж, Эван, удружил ты нам в тот раз. – Покачал головой Тэхён, наслышанный об инциденте с профессором Флеминг.

– Наверстаю. – Эван попытался утешить друзей, чувствуя за собой вину.

Открыв учебный портал на своем планшете, он увидел новое входящее письмо от психолога Шарлотты Фостер. В письме говорилось о том, что она дает им с Эйприл передышку и временно освобождает от сеансов, а также о том, что ректор Беллстрида Анжела Дьюэтт вечером ждет его в своем кабинете.

Постскриптум гласил: «Не волнуйтесь, Анжела не собирается вас отчислять».

Во время занятий и лекций Эвану некогда было об этом думать, но вечером, когда он не спеша шел в кабинет ректора, он восхищался тем, с какой тщательностью декораторы подошли к украшению и без того чарующе потрясного Беллстрида.

В коридоре, который вел прямо в кабинет Анжелы Дьюэтт, Эван наткнулся на совершенно умилительную композицию из пингвинов, играющих в снежки. Фигуры были выполнены в натуральную величину. Ускорив шаг, он быстро прошел мимо – с пингвинами так и норовили сфотографироваться девчонки. Он не хотел портить кадр.