Страница 105 из 111
– Ты тоже!
– Отпусти меня.
– Ну уж нет! – Злобно прорычал Эван. Его лицо приобрело жесткое выражение. – Ты пойдешь со мной!
Не ослабляя хватку, он тащил за собой растерянную Эйприл по коридору, а после по широкой парадной лестнице. Он рассчитывал, что девушка начнет сопротивляться, но она молчала. Возможно от шока, а возможно по причине того, что опасалась за собственную жизнь.
Когда они уже были в холле, прозвенел звонок, и студенты повысыпали из аудиторий. Но даже это не остановило Эвана Грейсена, сердце которого колотилось точно в предсмертном припадке. Двигаясь через толпу быстрым, размашистым шагом, он не видел никого вокруг. Весь его мир сейчас был сосредоточен на руке Эйприл, которую он сжимал крепче, чем следовало.
Даже когда его кто-то окликнул, это не вынудило снизить скорость. И даже сорвавшись на бег, Вуд едва поспевала за ним – в таком отчаянье от пребывал сейчас.
С силой волоча за собой эту упрямую девчонку, Эван думал только о том, чтобы удержать ее, пока весь Беллстрид наблюдал эту идиотскую сцену. Пока весь Беллстрид ее обсуждал, и, понятное дело, будет обсуждать еще долго.
– Расступитесь! – Рявкнул Эван, сам не свой, пробираясь через толпу хлынувших в малый парк студентов. Двери были слишком узкими для всех желающих освежиться, но что-то подсказало другим срочно освободить дорогу разъяренному светловолосому красавцу с самым хмурым на свете лицом и серыми ртутными глазами.
Почти бегом преодолев малый парк, а затем быстро пересекая арку, они вошли в кампус и вскоре уже поднимались в общежитие контрады совы.
Ногой открыв дверь в спальню, Эван втолкнул туда Эйприл, вошел следом и, повернувшись, сразу же запер дверь на ключ. Потому что их отношения развивались только через запертые двери.
– Что ты… – Начала девушка, но он остановил ее одним только колким взглядом.
– Я не маятник, Вуд! – Он яростно ударил себя в грудь кулаком, вне себя от переполняющих чувств и страха. Страха потерять ее навсегда. – Я – живой человек! И у меня тоже есть сердце, понятно тебе?!
Пока она пребывала в шокированном состоянии, замерев в центре комнаты и боясь что-либо возразить, Эван резко открыл ящик прикроватной тумбы и принялся вываливать все свои рисунки. На пол сыпались десятки, или может быть даже сотни портретов – акварелью, карандашом и углем, шариковыми ручками и маркерами, акрилом и сангиной… И на каждом из них лишь она, легко узнаваемая.
Эван обернулся только тогда, когда в тумбочке ничего не осталось. От истощения эмоции готовы были хлынуть через край, словно вода сквозь прорвавшуюся плотину. И не в силах больше держать это в себе, Эван, наконец, произнес:
– Эйприл, я люблю тебя.
Смаргивая слезы, девушка отчаянно замотала головой:
– Нет, не говори это.
– Я люблю тебя. – С нажимом повторил он, в то время как Эйприл зажмурилась и поджала губы.
Его глаза были настороженными, пока он медленно приближался к девушке своей мечты. Он остановился совсем рядом, когда она решилась открыть глаза. По ее лицу было не понять, о чем она думает прямо сейчас и какое решение вертится в ее голове.
Их лица были близко-близко.
Жар от их глубокого, частого дыхания касался кожи.
Протянув руку, Эван мягко прикоснулся к ее щеке, влажной от слез. Все ее тело напряглось от этого прикосновения. Растворяясь во взгляде потрясающих зеленых глаз, он следил за каждым ее движением, за каждым вздохом, словно хотел, чтобы они навсегда отпечатались в его памяти.
Эйприл едва ли могла дышать.
Нежно проведя кончиками пальцев по ее лицу, Эван замер в нерешительности, прежде чем заключить ее в объятия. Осторожно убрав волосы с ее шеи, он наклонился и коснулся губами точки, где бился пульс, теснее прижимая ее к себе. Несколько секунд он молча вслушивался в стук ее сердца, и в его голове билась только одна мысль…
– Я люблю тебя. – Выдохнул он, ища ее губы.
– Нет… – все ещё сопротивлялась она, плавясь под его горячими руками.
– Я люблю тебя. – На этот раз неуловимо нежно, едва слышно. Осторожно. Прямо в ее приоткрытые губы в миллиметре от поцелуя.
Казалось – еще немного и он больше уже не сможет противостоять этой силе. Он чувствовал, что балансирует на самой грани. По его нервам разливался огонь. Он может позволить себе испытать это хоть раз.
Это вышло само собой – их мягкие губы сомкнулись. Всего на мгновение, до краев заполненное трепетом и желанием. Такой короткий, лёгкий, едва уловимый поцелуй… И такой важный, вечный отпечаток в памяти обоих.
– Мы должны быть вместе, неужели ты не видишь этого? – Шептал Эван.
– Мы не можем… – Твердила она, упрямо мотая головой. Не позволяя поцеловать себя вновь.
Он продолжал шептать, чувствуя, как разбивается сердце:
– Почему, Эйприл? Почему?
Она снова заплакала. И пока он пытался вытереть ее слезы, они всё лились и лились, а она пыталась объяснить дрожащим от переизбытка чувств голосом:
– Потому что я не знаю, как забыть всё то, что ты сделал. Как научиться тебе доверять. Как открыться тебе и как подпустить тебя ближе. Потому что я всегда буду бояться тебя. И потому что тогда я не смогу смотреть в глаза Тэхёну…
– Тэхен! – Взревел Эван, выпуская девушку из объятий. Резко развернувшись, он со всего размаха стукнул кулаком стену, не замечая боли. – Опять этот Тэхён!
– Да, опять! – Отозвалась Эйприл. – Потому что он в самом деле любит меня! Потому что он всегда был милым и хорошим, а я бросила его из-за тебя!
– А давай-ка посчитаем, – тон Эвана принял угрожающие нотки, – сколько раз такой идеальный Тэхён врал тебе, чтобы спасти ваши отношения?
– Врал?.. – Эйприл исподлобья воззрилась на Эвана. – О чем ты?
Его глаза сузились, а радужка стала похожа на лед.
– Загибай пальчики, Вуд. – Злобно искривив губы, Эван начал перечислять: – это не Тэхён танцевал с тобой во время Хэллоуина! И вовсе не он оставил надпись про поцелуи на здании твоей общаги! Это не он выслал тебе белые лилии, твои любимые цветы, между прочим! И не он сначала изготовил, а затем подарил вот этот гребаный кулон!
– Не он?.. – Эйприл растерянно поднесла ладонь к шее, а затем сжала пальцами маленькую золотую кошку.
– Нет!
– Я догадывалась, что что-то не так… – Выдохнула она. – Интуитивно чувствовала, но каждый раз отметала эти догадки… Так, значит, это и правда … Ты? Каждый раз?