Плешаков

Петр Степанович сочетал в себе самые разнообразные качества. Будучи профессионалом высочайшей пробы, созидателем государственного масштаба, он был еще и увлеченным спортсменом, страстным рыболовом, замечательным художником. Требовательный к себе и к подчиненным, нетерпимый к халатности и безответственности, он в то же время был доступен и прост в общении, обладал великолепной памятью и редким умением слышать собеседников, даже тех, кто много моложе его.

Возможно, у многих людей, выросших в постсоветский период, вызовет удивление тот факт, что в Дагестане до сих пор жива и передается из поколения в поколение благодарная память о Петре Степановиче Плешакове. Эту память он заслужил своими делами, своей искренней любовью к дагестанской земле и населяющим ее народам. В 1974 году Петр Степанович был избран депутатом Верховного Совета СССР по Ботлихскому округу Дагестанской АССР. В этом не было ничего необычного — советские государственные деятели, министры, часто становились депутатами от республик, краев областей. Но народная память в первую очередь сохранила именно его образ, образ, как говорили в горах, «нашего министра». Думаю, что простые люди в Азербайджане, Армении, Чеченской республике, везде, где по инициативе П. С. Плешакова возводились флагманы отечественной индустрии, относились к нему с такой же любовью и почтением.

По инициативе Петра Степановича в Дагестане возникла целая отрасль высокотехнологичной промышленности — Махачкалинский завод радиотоваров, НИИ «Сапфир», Избербашский радиозавод, Ботлихский завод технических средств, Агвалинский завод запоминающих устройств, филиал приборостроительного завода в селении Арани. Большинство этих предприятий существует до сих пор, после них в республике не было создано крупных промышленных предприятий.

При этом ни до него, ни после него никто не размещал инновационные высокотехнологичные производства в горных районах. Скажем, появление завода в Ботлихе было прорывным решением, ломающим стереотипы, требующим огромной ответственности и веры в успех. Петр Степанович твердо верил в трудолюбие и самоотдачу дагестанцев, а они его никогда не подводили. В результате тысячи юношей и девушек получили достойную работу и немыслимую по тем временам заработную плату. За достаточно короткое время это коренным образом изменило не только облик аулов, но и социальные и профессиональные устремления людей. Выпускники школ осваивали технические профессии и трудоустраивались на современном наукоемком производстве. Десятки тысяч юношей и девушек стали рабочими, инженерами, управленцами. Их билет в большую жизнь во многом связан с именем Петра Степановича Плешакова — сильного, стремительного, благородного человека, который всю свою жизнь посвятил служению людям и укреплению своей Родины.

Поэтому чувства глубокого уважения, благодарности к нему до сих пор живы в дагестанцах и передаются из поколения в поколение. Не случайно в 2000 году решением руководства республики Избербашскому заводу было присвоено имя Петра Степановича Плешакова.

Заместитель Председателя Совета Федерации

Федерального собрания Российской Федерации

И. М.-С. Умаханов

Больше, чем просто муж

Мы с Петром Степановичем Плешаковым часто встречались на рабочих совещаниях, где я, как руководитель научно-технических направлений гражданской авиации, отстаивала свою позицию. Служебные отношения незаметно переросли во взаимные глубокие чувства, которые захватили нас настолько, что мы решили объединить наши жизни в одну. Это была не только безудержная тяга друг к другу, но и глубокая взаимная любовь, которую мы пронесли через всю нашу жизнь. Я рада, что Петр Степанович был счастлив со мной до последнего своего дыхания. Умер он у меня на руках — молодой, сильный и красивый.

Может быть, это мистика, но мы с сыном заметили, что наши старинные стенные часы остановились именно в этот час — 8 часов 15 минут. Уже много лет после того, как его не стало, нет практически ни дня, чтобы моя память и мои мысли не возвращались к нему. Я до сих пор сверяю свою жизнь по нашим часам, и его мнение для меня до сих пор бесценно. Он был настолько многогранен в своих познаниях и чувствах, увлеченности и увлечениях, страстности и пылкости во всем, чем он жил, что делал и как любил, что я за всю свою долгую и бурную жизнь никогда не встречала людей, с которыми могла бы его сравнить. Да я и не сравнивала…

Я безмерно благодарна жизни и судьбе, что встретила на своем пути такую личность — человека, который был для меня больше, чем просто муж. С ним было сложно, но очень интересно. Мы всегда жили и все делали взахлеб: работали, учились друг у друга, хотя я всегда была его учеником, любили жизнь во всех ее проявлениях. Для меня он был энциклопедией жизни, вечным источником и родником, от которого невозможно было оторваться. Он был безудержен во всем: в работе, любви, своих увлечениях живописью, музыкой, спортом. Был очень азартен, особенно при игре в теннис, волейбол, хоккей, бильярд. Очень не любил проигрывать, поэтому всё старался доводить до совершенства. Это сказывалось и на работе, которая, конечно, составляла главную часть его жизни. Он был чрезвычайно требователен — в первую очередь к себе, но и к окружающим. Иногда до жесткости, но всегда был справедлив и не унижал достоинства людей. Отстаивал свое мнение, позицию не только аргументированно, но и очень принципиально, на любом уровне. При этом никогда не беспокоился о возможных последствиях для его карьеры. Пока не добивался решения и не получал требуемый результат, не успокаивался и не отступал, борясь до конца с присущими ему удивительными бойцовскими качествами.

Он любил семью, ценил и заботился обо мне и сыне без лишних слов, но по-мужски надежно и верно. Своей убежденностью он умел так заряжать всех находившихся рядом, что это было как гипноз, от которого не хотелось освобождаться. Его картины, многие из которых он рисовал рядом со мной, на природе, отражали всю глубину его любви к жизни и всей палитре ее красок. Он любил не только масло, но и акварель, карандаш, где можно было передать все полутона, цвета и тени. Он действительно был творец и живописец во всех проявлениях, иначе не смог бы столько сделать, создать и пережить за эту короткую, но яркую и многогранную жизнь. Я сама, получив прекрасное техническое образование, неплохо зная литературу и искусство, не переставала удивляться его разносторонней эрудиции, начитанности, глубине познаний и в этом тоже была его учеником.

Конечно, мы ревновали друг друга к работе, так как оба были увлечены ею. Меня он называл фанатом авиации, хотя сам ее очень любил и ценил мои успехи, поддерживая меня во всех моих начинаниях. О своих делах рассказывал мало, особенно по закрытой тематике министерства, но отпуск, выдавшиеся выходные дни мы проводили всегда вместе, всей семьей — с сыном и моей мамой. Они его очень любили и ценили любую минуту, проведенную вместе. Вместе, когда удавалось, играли в теннис, ходили в театр, вместе болели за наш хоккей, футбол, волейбол и теннис.

Хотя я, со студенческих лет и тем более в авиации находясь в мужском обществе, часто видела внимание и поддержку мужчин, самым лучшим моим другом, главным мужчиной в жизни был и остается Петр Степанович. Все лучшие свои качества он передал сыну, уделяя ему много внимания и любви, общаясь с ним в любое свободное время. Он всегда гордился Александром, и уверена, что и сейчас был бы горд за него и за его дела. Ведь они с Ольгой Плешаковой, союз которых он с радостью благословил, многое сделали в авиации впервые. Так же, как отец, убежденно и профессионально отстаивают они интересы своего любимого авиационного детища.

Когда мы потеряли Петра Степановича, я стала жить и делать всё за двоих — «за себя и за того парня». Я всегда думаю, что сохраняя и развивая единый авиационный союз, я продолжаю делать то, что делал он как великий гражданин, посвятивший свою жизнь служению великой стране, которую он страстно любил. И я счастлива, что у него много соратников не только среди тех, с кем он работал и кто знал его лично, но и среди новой плеяды прекрасных специалистов, работающих в его отрасли. Ведь его главный девиз был: «Лучшие люди работают в радиопромышленности, а если не работают, то будут».