Мой Север

Эти последние как раз и были теми дворянами, которые скривились, когда Рогоза назвал себя бароном. Кисил Аристи в ответ представил своих сопровождающих.

— Проясните, как мне понимать этот ваш нейтральный статус? — Кисил обратился с вопросом к Ляге и Онежу. — По всем законам, я, как муж Беляны, являюсь законным наследником барона Никона тер Мезен. Хорошего ему посмертия, пусть вечно пирует он в кругу своих достойных предков.

Никандр Ляга и Евсей Онеж переглянулись, и отвечать решил Евсей.

— Мы, как и большая часть мезенских дворян, считаем, что поморами может командовать только сильный вождь. Это нужно и для процветания баронства, — смело глядя в глаза Кисилу, говорил Евсей. — Свитки, исписанные всякими законами, это не сила. Сила в крепкой деснице воина, в умении его управлять дружиной в бою.

— Для этих целей мы вместе ходили на Китовые острова бить тилинкитов, — усмехнулся Кисил. — Возвращать награбленное ими в ваших селениях добро и захваченных крестьян. Специально сделали это до моей с Беляной помолвки. Тогда я оказался хорош для вас. Что же изменилось сейчас? И второй вопрос, что с матерью моей супруги, баронессой Марфой Мезен?

Онеж растерянно заморгал и в смущении опустил взгляд, но, тем не менее, ответил:

— С баронессой все в порядке, она сейчас гостит в моем маноре и ей ничего не угрожает. Корнелия Рогозу мы бароном не признали, но принесем присягу тому из вас, кто выйдет победителем в этом сражении.

— Ваша позиция мне ясна и я ее принимаю, хоть и не считаю правильной, — спокойно ответил Кисил.

Смотри, как себя ведет. Я с уважением на него посмотрел. Вырос парень!

— Ты можешь принимать, что хочешь, у себя в Варнии, — перебил Кисила Корнилий. — Здесь ты никто и кроме смерти для себя и своих людей ничего не найдешь. Посмотри на войско, что стоит перед твоей жалкой дружиной. Если ты не глуп, то должен понимать, что у тебя нет шансов. Ты уже проиграл.

— Не знаю, зачем ты пришел на нашу землю варниец, но сделал ты это напрасно, — с угрозой продолжил вожак мятежников. — Но я готов дать шанс избежать смерти тебе и твоим людям. Предлагаю…

Я уже хотел вмешаться, чтобы поддержать Кисила, но оказалось, что тот и сам прекрасно справляется.

— А сейчас послушай меня, изменник, — теперь уже Кисил перебил помора. — Я даю тебе и твоим людям последний шанс: сложите оружие и я сохраню ваши жизни. Нет, — будет говорить оружие.

Рогоза неверяще впился своими маленькими глазками в Кисила Аристи, но через несколько секунд его лицо налилось дурной кровью и он прошипел:

— Так даже и лучше, я перебью вас всех! А Беляну возьму себе наложницей. Она ведь с тобой? Я зна-а-ю-ю…

Тут уже я не сдержался:

— Задницу своего оруженосца в наложницы возьми. Это единственное, что тебе подойдет.

Рогоза резко развернулся ко мне.

— Ты… ты… Готовьтесь к смерти! — рявкнул он.

Поморы развернули коней и галопом понеслись к своему войску. Мы тут же последовали их примеру. Ну, сейчас начнется…

Глава 6

Глава 6. Цветань, 527 круг Н.Э.

Наши стрелки и копейщики разошлись, освобождая для нас проход между «ежами», и мы устремились в него. Пролетая мимо карробаллисты, я крикнул Албериху, чтобы он возобновил стрельбу.

«ТшДАЦ!!!» — громыхнуло за спиной, и мы влетели в освобожденный проход. Копейщики сразу вернулись на свои позиции, образовав плотную стену. Мы остановились рядом с пластунами, которые уже изготовили фустибалы к бою. Благодаря тому, что я сидел в седле, мне хватало обзора и поверх голов моих стрелков и копейщиков прекрасно просматривалось поле боя.

Корнилий Рогоза не стал долго рассусоливать и уже начал активные действия. В нашу сторону, сокращая дистанцию для начала стрельбы, бежала толпа из двух сотен вражеских лучников. С удовольствием отметил, что Алберих не перенацелил стреломет на приближающихся застрельщиков. Нам гораздо полезней, если он проредит кавалеристов или хотя бы наемную пехоту.

«Дут… дут… трень… трень-трень… трень…», — заработали сначала наши арбалеты, а затем и луки. Арбалетчики, имея несколько более дальнобойные «машинки», чем луки, повели стрельбу с двухсот — двухсот сорока метров, вышибая еще только приближающихся лучников. Наши лучники поддержали своих товарищей метров со ста пятидесяти.

«Шш-ш-ш… тук-тук… шшш… тук», — а это пошла ответка от мятежников. Вражеские стрелы плотно, с шипением начали осыпать наших стрелков. Поморские стрелки сначала остановились на дистанции в сто пятьдесят метров, но потом, видя низкую эффективность своей стрельбы, сблизились до ста.

Однако, это им не очень помогло. Я, наблюдая за развернувшейся перестрелкой, которая стала приобретать все более ожесточенный характер, с радостью констатировал, что не зря потратил немаленькие ресурсы на оснащение своих стрелков.

Несмотря на густо сыпавшиеся на моих людей стрелы, урон они наносили слабый. Часть стрел, те которые летели по настильной траектории, принимали на себя щиты-павезы. Те стрелы, которые прилетали по навесной траектории, принимали на себя шлемы и доспехи из крепкой моржовой кожи.

Высокое качество и изготовления, и самого материала, а также удачная конструкция доспеха, позволили надежно защитить моих стрелков. Шлем дзунари-кабуто и ламинарный доспех в полной мере отвечал предъявляемым к ним требованиям. Стрелы мятежников или отлетали, попав в защиту моих стрелков, или бессильно впивались в толстую и крепкую, обработанную специальным составом, моржовую кожу, не в состоянии ее пробить.

К сожалению, совсем избежать потерь было нереально. Несколько человек получили стрелы в лицо и погибли. Но эти потери не шли ни в какое сравнение с потерями поморов. Вражеские лучники выбывали из боя один за другим. Часть из них, получив ранения, или брели в тыл своего войска, или лежали на земле, оглашая окрестности жалобными криками.

Но, в основном, вражеских стрелков выбивали насмерть. Трупы поморских лучников усеяли землю перед строем нашего войска и их количество постоянно увеличивалось. Глядя на работу моих стрелков, у меня возникла странная ассоциация. Арбалеты напомнили мне СВД*, редко, но точно минусуя цели, а луки работали как «калаши», подавляя врага частой, но менее точной, чем у арбалетов, стрельбой.

* — снайперская винтовка Драгунова.

В принципе, удивляться было нечему. Хорошо вооруженные и выученные в ходе многочасовых тренировок и регулярных соревнований, стрелки были лучше ополченцев. Пусть и более многочисленных, пусть и имеющих в своих рядах некоторую часть вчерашних охотников, знающих с какой стороны брать лук.

Наряду с лучшей подготовкой моих воинов, несопоставимое качество стрел и, тем более, доспехов, давало мне в этом аспекте боя весомое преимущество. Вскоре потери среди вражеских стрелков превысили определенный порог, и они побежали.

За время перестрелки карробаллиста сначала сосредоточилась на обстреле кавалерии. Многих конников подопечные Албериха не убили, но внесли среди вражеских кавалеристов смятение и те были вынуждены уйти за строй пехоты. После этого целями были выбраны отряды наемников, которые составляли центр пехотного построения мятежников.

И мы успели нанести им заметный урон! Несмотря на редкую стрельбу, каждое попадание уничтожало по два, а то и по три человека за раз. И ничего не могло спасти, ни щит, ни доспех. Враги насаживались на крупные дротики карробаллисты, как куски баранины на шампур. А уж какое психологическое воздействие было оказано на самую боеспособную часть вражеской пехоты!

Эх, если бы мне дали возможность подольше вести стрельбу. Но Корнилий Рогоза дураком не был… к сожалению. Вся масса пехоты поморов, ускоряясь с каждым пройденным шагом, двинулась в сторону нашего строя. Мне из седла было видно, как кавалерия поморов подгоняет сзади, уже перешедшую на бег, толпу ополченцев.

Как только вражеская пехота сдвинулась с места, Алберих увел карробаллисту вглубь строя, а стрелки начали безнаказанно расстреливать набегающих мятежников. Надо признаться, долго вести стрельбу не получилось, и Колояр увел свою роту за спину копейщикам.