Страница 44 из 91
Глава 10
Аверин критически осмотрел обеденный стол. Всё, что приготовила Маргарита после фразы «ко мне придет много гостей», на стол решительно не помещалось. Часть пришлось оставить на кухне. А Кузя был подробно проинструктирован, что и когда нужно подавать. Но даже после этого возникли затруднения, где расставить тарелки. А Маргарита ушла полчаса назад.
Аверин с Кузей стояли напротив стола, и див, держа в руках стопку тарелок, растеряно чесал нос.
— Нас будет семеро? Или шестеро?
— Шестеро. Анастасия сказала, что останется с Алешей, она по нему соскучилась. А мы, видимо, ей уже надоели.
— Да нет, вы не могли ей надоесть. Просто она… ну, не любит шумных застолий. И вы тут опять будете пить, вон бутылки стоят!
— Кузя, не бурчи. Смотри, я даже не заболел после прогулки в тридцатиградусный мороз в одном шелковом халате поверх рубашки. Поэтому заслужил немного выпить.
— Раз, два, три, — Кузя принялся считать бутылки, — а пить будут всего четверо. Это намного больше, чем сто грамм, получается. В каждой бутылке по пол-литра!
— Кузя, это просто разные напитки, чтобы был выбор.
— Ага. Отрава на выбор.
— Так, — Аверин сложил руки на груди: — Я очень рад твоим успехам в математике, но давай ты займешься по-настоящему важным делом — расставишь тарелки. Потому что сейчас уже начнут собираться гости.
Словно в подтверждение его слов раздался звонок. Кузя поставил тарелки на неожиданно свободный край стола и бросился к двери.
И в дом, как вихрь, ворвался Виктор:
— Ух… ну и холодина там. Кузя, ты мне можешь кофе с коньяком по-быстрому соорудить?
— Ага. — Кузя исчез на кухне.
— Спасибо, друг. Вы спасли меня, — Аверин пожал Виктору руку.
— От чего на этот раз?
— От лекции о вреде алкоголя.
— А, ну насчет этого не волнуйтесь, от алкоголя я вас тоже спасу. Вот от этого французского коньяка — так точно, — Виктор подошел к столу и осмотрел предполагаемое пиршество:
— Ого, Маргарита прямо расстаралась… — он потер ладони, — отлично, я специально не обедал сегодня.
Появился Кузя с чашкой кофе. Виктор понюхал:
— О, а тут что за коньяк?
Кузя пожал плечами:
— Я не знаю. Он для кофе специально стоит.
— Прекрасно, — Виктор сел на стул.
— Ой, тарелки, — спохватился Кузя и принялся расставлять их по столу, осторожно, чтобы не упали, сдвигая блюда с разной снедью.
— Стулья еще надо из кабинета принести, — закончив, сказал он и убежал.
— Хорошо его Маргарита выдрессировала, смотрю, — Виктор улыбнулся.
Снова раздался звонок. Аверин взялся за трость.
— Я открою, — Виктор встал.
— Благодарю.
На пороге появился Фетисов, но не успел он войти и раздеться, как подошел Мончинский. Рядом с ним невозмутимой статуей возник Владимир. Он принял у хозяина шубу и шапку, повесил их и посторонился, пропуская колдунов вперед.
Зашел Кузя со стульями.
— Ой, все пришли уже, — он быстро приставил стулья к столу и осмотрел получившуюся картину:
— Эх. Тесновато.
— Ничего, — Аверин махнул рукой:
— Прошу всех к столу. Кто хочет горячий грог или кофе — не стесняйтесь, говорите Кузе, он у нас теперь профессионал.
— Как же я люблю эту фразу: «все к столу», — обрадовался Виктор и уселся на стул рядом со своей чашкой с кофе. Аверин занял свое кресло, Фетисов пристроился в углу возле книжной полки.
— А где же Коржик? — спросил Аверин. Он уже отвык видеть полицейского колдуна без пса.
— В участке, с вашего разрешения, с Расом. Тот диковат еще… привыкает потихоньку, за ним приглядывать надо.
Владимир отодвинул стул, чтобы Мончинский сел, сам же отошел и замер у стены за спиной колдуна.
Аверин поднял на него взгляд и указал на свободный стул:
— Владимир, а ты чего стоишь? Садись, — он повернулся в Кузе, — и ты не мельтеши.
Кузя немедленно плюхнулся на свой любимый стул возле окна. Хорошо хоть поставил его нормально, а не задом наперед, как обычно. Аверин снова посмотрел на Владимира. Тот не двинулся с места, но его лицо приобрело растерянное выражение. Уголки губ приподнялись вверх и подрагивали, взгляд метался от Аверина к Мончинскому. Див то ли ожидал разрешения, то ли просил поддержки. Аверин, пожалуй, впервые видел на лице Владимира настолько яркие эмоции.
— Вы же не против, Сергей? — Аверин сам обратился к Мончинскому. — В моем доме принято, что дивы едят вместе с людьми. Тем более, именно дивы в наибольшей степени заслужили это пиршество.
— Нет… Нет-нет, конечно, я не против, — пробормотал Мончинский, на его губах появилась странная улыбка: — Садись, Владимир.
Владимир подошел и осторожно сел на край стула. Его глаза широко распахнулись, словно он только теперь увидел всё, что было расставлено по столу.
— Тут компот и молоко, это специально для дивов, — ободряюще улыбнулся Аверин и заметил, что, воспользовавшись заминкой, Кузя потянулся рукой к лежащим на блюде котлетам. Аверин строго посмотрел на него, и Кузя немедленно отдернул руку.
— Возьми вилку. То, что тебя посадили за общий стол, в первую очередь означает, что ты должен вести себя как человек.
Кузя послушно взял вилку и повертел ее в руках.
— Вот зачем люди постоянно придумывают какие-то сложности? — он наколол котлету и обратился к Виктору: — А где Дракула?
— Он дома, с моими. Я подумал, он будет нервничать рядом с тобой и Владимиром. Так, пора, пожалуй, и налить, — он потянулся за коньяком.
— Да, вы правы, — согласился Аверин, — кому налить водки? — И взял стоящую рядом бутылку.
Кузя активно использовал вилку по назначению. Уже скоро его тарелка не вмещала в себя всё, что он в нее сложил. Див завертел головой, то ли смутившись, то ли в поисках, что бы еще использовать как посуду. И наткнулся взглядом на пустую тарелку Владимира.
— Ты чего не берешь? Такого у вас в общежитии точно не дадут. Да, у вас нормальная еда, можно есть, но это ведь тетушка Марго готовила. Обалдеть как вкусно! Ну и я немного помогал, — добавил он с гордостью, — вот, смотри, котлеты. Тут буженина. А это кулебяка! Я на нее тесто замешивал, — говоря это, он подкладывал еду Владимиру.
— Неправильно начинать есть раньше хозяина, — негромко сказал Владимир.
— А… ясно, — Кузя с сожалением посмотрел на свою наполненную с горкой тарелку и обвел взглядом колдунов:
— Гермес Аркадьевич… Когда же вы уже начнете пить свою отраву? — его голос прозвучал так грустно, что все рассмеялись, а Мончинский взял с блюда кусок ветчины и положил в рот.
— Всё. Я уже ем, — сказал он.
Кулебяка с тарелки Владимира исчезла настолько быстро, что, казалось, он был сам удивлен, куда она делась.
— Тебе налить вина? — спросил дива Аверин.