Позор семьи

— Почему наказали? Они хорошо жили, да и живут. Все за них помещики решают. Ну бывало, конечно, всякое… Бывало что и продавали, и девок портили. Было такое. Но это же то, что монархисты и хотели. А кто потом передумал, так те могли в Юрьев день уйти. Никому не возбранялось, и даже хозяйство на новом месте равное старому давали. Но мало таких было. Под барином оно спокойнее.

Путешествие заняло половину дня, потому что ехать пришлось по очень фиговой дороге километров двадцать, причем встретились нам только два отворота. Первый, судя по карте, вел к пограничной крепости, принадлежащей Тверской короне, а второй к соседнему селу, километрах в десяти от Кривоколеново. Собственно вся дорога туда и поворачивала, а к моему владению вел уже полностью заросший отворот.

Выехали мы в итоге на другой стороне озера, причем нам открылся вид на Водохлебск всего километрах в пяти, но через густо заросшее камышами озеро.

Село же нас встретило полнейшей пустотой. Только вдали на пригорке виднелся барский дом, около которого стояли две ярко наряженные фигурки. При ближайшем рассмотрении они оказались двумя девками или тетками самого простецкого вида. Далеко не молодыми, плюс толстыми и какими-то кривоватыми.

— Барин! Барин едут! — закричали обе, когда мы совсем приблизились.

— Откуда знаете про меня? — удивленно спросил я.

— Так это, — принялась объяснять одна. — Васька-разбойник в городе с утра был и уже добежал, поделился.

— Разбойник?

— Ну да, барин. Есть у нас разбойник. Но он с пониманием. Только еду отбирает, да и то не всю.

Я усмехнулся и осмотрел стоящие стеной леса вокруг поселения. При подъезде к селу я заметил заброшенные поля, а вот дальше — только сплошная стена деревьев.

— Не беспокойтесь, барин, — сказала вторая. — Он здесь не лютует. Мы же в соседнем селе живем, в двух часах ходьбы по той тропе. Вот там он и кормится.

— А вы чего сюда приперлись? — удивился я, осматривая совершенно не жилые дома и заброшенные огороды.

— Ну так как же барин? Вам же прислуга требуется. Да и гарем.

Я только окинул взглядом потертых тёток, раздумывая как их послать повежливее, чтобы и отвадить раз и навсегда, и не оказаться хамом-крепостником. А тут ещё у меня из-за пазухи, прикрываясь от чужих взоров отворотом куртки, выглянула растрепанная голова дриады и пропищала:

— Андрей! Прости! Я больше не желаю в нашем теле с этим гаремом развлекаться. Да и раньше-то так, больше трепалась, а теперь так совсем. Прости! Дура я!

— Да я и не собирался никуда тебя выпускать, — стараясь не шевелить губами еле слышно произнес я.

— Ты настоящий друг, Андрей! — смахнула маленькой рукой крошечную слезинку радости Ива. — Я знала, что ты меня не выдашь! И сам этот гарем обслужишь.

— Пошла вон! — прошипел я.

— А как же? Нам же прислуга нужна, — недоуменно протянула дриада, прячась за пазуху так глубоко, что через секунду я почувствовал как она пытается протиснуться уже под ремень брюк.

— Обойдусь, — фыркнул я, напрягая пресс, чтобы эта дура хоть в штаны мне не пролезла, и уже громко сказал. — Так! Вы сбежали в Юрьев день, вот и валите куда продались! Быстро!

И никакой дипломатии! Буду жутким крепостником.

Затем я бросил взгляд на сонного возницу и спрятавшегося за бортик телеги городского клерка, который наплёл про село много всякой ерунды, но похоже сам не был в курсе, что отсюда и последние жители сбежали. А может он заподозрил, что я припрягу его к обслуживанию предъявленного нам гарема? Ладно, черт с ним! Пусть живет. Я спрятал улыбку и скомандовал:

— Выгружайте вещи во дворе поместья и валите все нахрен! Да побыстрее!

Выгрузились в рекордные сроки, потому что на помощь кинулись два бодрых дедка, которых поставили сюда охранять поместье наследники откинувшего копыта барина. Ну да. Иначе бы всё разворовали. Но теперь дедки радостно укатили на телеге, и я остался один. Точнее, с Ивой конечно. Но в любом случае, людей здесь больше не было. Разве что разбойник придет. Неплохо бы… Уж я бы ему показал!

Первым делом я заглянул в сторожку, где жили охранники, впечатлился огромной батареей пустых бутылок из-под водки строго одного сорта, да и закрыл дверь. Никакого желания что-то делать в этом чёртовом поместье у меня нет и не будет.

Затем отпер выданным ключом дверь и оценил вполне приличное состояние дома. Даже богатое. Только выкинуть несколько безвкусных картин фривольного содержания, да розовые шторки в спальне. А то даже приличного разбойника принять будет стыдно.

К моей неподдельной радости нашелся целый шкаф нового постельного белья, так что стирать мне здесь не придется месяца два. А дальше я уеду. Отстою титул барона, и здесь будет жить козёл-дядя. Не отвертится. Мне же поместье расписали как рай на земле, вот и унаследует.

Из еды нашлось несколько огромных жестяных банок с мукой и крупами, а также четыре ящика с консервами. Совсем отлично! А потом в город схожу, да и куплю что пожелаю.

Затем я разобрал ящики с личным наследством. Я уже знал, что там кроме небольшого количества фамильных безделушек, есть две винтовки и шесть пистолетов. Но когда я взял их в руки, то буквально влюбился. Отличное оружие! Плюс патронов к нему навалом. Довольно экзотично смотрелись только два дуэльных пистолета в наборе, но это тоже нужное. Дуэли мне предстоят, а часть из них будет на такой архаике.

Револьверы оказались хоть и отличные, но ничего особенного. Одна короткая винтовка тоже. А вот вторая! Я погладил пальцем клеймо московской гильдии оружейников и еле удержался, чтобы не поцеловать оружие.

Память Андрейки подсказала, что Москва здесь — маленький городок в Тульском княжестве, но славящийся на весь мир ручным производством лучшего огнестрельного оружия. А эта красотка вообще поражала. Девять миллиметров. Реально бронебойные пули. Оптический прицел и вся механика отлажены до микрон. Одно слово, ручная работа лучших мастеров.

— Любимая жена? — хихикнула смотревшая на меня дриада.

— Да чтобы ты понимала! — хмыкнул я.

А уже под вечер я нашел в сарае целый склад деревянных домиков. Судя по амбарной книге, местные крестьяне промышляли резьбой по дереву, вот и наделали для хозяина кучу кукольных домиков на продажу. По крайней мере я так их опознал. А вот Ива, осмотрев залежи микронедвижимости, презрительно хмыкнула:

— Это же домики для птиц. Попугаев всяких.

— А? — всмотрелся я. — Действительно…

— Но если ты мне приладишь на вот этот дверку, то я согласна в таком жить, — решила дальше не капризничать Ива.