Страница 83 из 102
Не дожидаясь пока ведьма выговорится, я воспользовался уже проверенным трюком — сунул руку под платье, нашарив «нужное место». Гена закашлялся, аутистка вздернула брови, а Киара отскочила, мигом отпуская меня и тревожно обхватывая себя между ног.
— Кретин! Думать о похоти в момент… Во время… Дегенерат!!! Содомит!!! Не подходи, слышишь⁈ Я закричу, я порчу наведу, у меня отец в гвардии сержантом!!!
Фиолетовые глаза испуганно дрожали в такт губам, но все эти вздохи-охи блекли на фоне ожившего леса. Кусты у тропы, ведущей сквозь лагерь, угрожающе затрещали и тут же потонули в истошном визге. Видать, про группу прикрытия курицы тоже в курсе…
Правда, ни через секунду, ни через пять, из-за листвы никто так и не выскочил. Даже когда Киара успела десять раз назвать меня кретином и потребовать сделать хоть что-то, а Гена столько же сиркнул, кусты продолжали трястись без каких либо попыток атаковать.
— Гром гремит, земля трясется, кто-то в кустиках ебе… Ай, ладно. Вы все равно не поймете.
Еще раз оглядев окружающий лагерь и оценив количество кострищ и шалашей, я начал догадываться, в чем дело. Хреново мы «цыплят» посчитали — куриц, «разобранных» на алтари, здесь куда больше, нежели цельных. Чтобы это понять, достаточно поглядеть на скромные размеры помойных ям.
С таким недобором группу прикрытия не организуешь, на «уничтожение» бы хватило.
Страшно визжащие и инфернально трясущиеся кусты скрывали группку пернатых недомерков, ростом меньше автомата Калашникова. Они резко стихли, прижимаясь перышками друг к дружке, осторожно пятясь и завороженно рассматривая мою рожу.
С виду совершенно не походили на петухов, а являли собой ассорти из какого-то цветастого попугайчика, гуся, и утки с дебильным индюшачьим гребнем.
Детеныши, что ли? Да не, не похоже — судя по алтарям, свое потомство эти мутанты на мясо да ножи пустили, к тому же больно у этих глаза умные. А чего они тогда такие мелкие и… Разные?
Ни отходя от меня ни на шаг, ведьма принялась сыпать цитатами Айболита:
— В-в-внутривидовое разнообразие в-в-виду с-с-с… С-с-склонности к гиперэволюции из-за низкой п-п-продолжительности ж-ж-ж… До чего же страхолюдны… Да убей их, чего замер⁈
Заикания Киары, до одури боящейся даже этих карликов, размерами едва дотягивающих до пингвина, прервались пафосным кличем Гены и блеском меча Аллерии. Клинок снес голову «утко-индюку» заставляя его тушку забегать кругами меж деревьев, орошая тропу кровавым фонтанчиком.
Обагренный меч привел оставшихся в ужас, заставив с квохтаньем броситься врассыпную. Оруженосец было ломанулся за ближайшим, но я успел вовремя рвануть его за шкирку.
Одушевленный легкой победой и румянцем на щеках оголодавшей вампирши, который юнец списал на себя, а не на кровавый фонтанчик, он раздраженно зашипел:
— Да пустите же!!! Сир, при всем уважении к вашему милосердию, но эти твари могут привести…
— Привести нас куда нужно. — я тряхнул его будто щенка, заставляя получше рассмотреть хорошо протоптанную тропу, ведущую глубже в лес.
Милосердие, блин… Когда оно у меня было?
Получив свою свободу обратно, коротышка нервно отер окровавленное лезвие о заготовленную тряпку за поясом — видать, у дядьки научился.
— Сир, вы полагаете… Вы полагаете, эта тропа приведет нас к сердцу зла?
— Чего?
— К корню бед? Чаше скверны? Порочной подлости?
— Кого, блин⁈ Русский, мать твою, ду ю спик ит⁈ Опять своих мультиков пересмотрел⁈ «Цифра» в кунге не для того поставлена, чтоб ты в интернетах на сиськи дергал! Обколются своими сексами, а потом клавиатура в декрет уходит…
Только спустя мгновения напряженного переглядывания, прерываемой далекими визгами и ревом горна, до меня наконец дошло — передо мной оруженосец, а не «микрофонщик».
— Милуйте, сир, я плохо понял ваши объяснения… Кажется, вы упоминали, что цель нашего похода некая реликвия, изыскиваемая инспектором. Артефакт чудовищной силы, впитавший в себя бесчисленные души и порождающий неописуемых тварей, с которыми нам уже доводилось сражаться…
Киара нервно фыркнула, прекрасно зная, насколько все это туфта, аутистка флегматично кивнула, а Гена недоверчиво поднял брови.
Кажется, теперь я понял, на кой хрен дневник завел — не забывать, кому-чего наврал.
— Да-да, конечно. Демоны, армии, очень интересно… Насрать, двигай уже, че встал⁈
Петляя и то и дело пропадая из-под ног, тропа уносила все дальше и дальше, сквозь шуршащий, подвизгивающий лес. Такое чувство, будто сами деревья переговаривались меж собой. Из-за мелькающих за листьями, но не решающихся напасть карликовых птиц, я ощущал себя чем-то сродни бомбардировщику, летящего на вражеский аэродром и оставляющего след из нервных радиосообщений, приказов и докладов.
Похоже, птички рассчитывали, что «дозор» либо заспешит на подмогу к северянам, либо попытается сдриснуть по самой кромке леса, не решаясь углубляться в непролазную жопу под названием «Скальный сад». А теперь, стало быть, вынуждены в спешке слать посыльных и организовывать перехват.
И как они с таким безалаберным подходом смогли полконтинента вырезать?
Вздрагивая от каждого вопля, Киара продолжала тащиться за мной паровозиком цепляясь за пояс:
— Нет ничего предосудительного в неготовности птичьих мозгов к твоему безумию. Я поначалу от тебя тоже в ступор впадала, ибо, как говорил отец, мышление как анус, на определенных этапах некоторые вещи в него не вмещаются, нужно разрабатывать…
— Господи, че несет-то… И это я псих, да?
— Судя по моему согласию присоединиться к тебе в очередном убийственном походе — я так же больна. Проклятье, так и знала, — скудоумие заразно! А ведь мы даже не переспали…
Попытки разрядить обстановку с помощью неуместных разговоров довели нас до такой заросшей чащобы, что и вьетнамские партизаны перекрестились бы да пошли курить в сторонку.
Какофония битвы северян с мутантами давно осталась позади, и досюда не доносилось ничего, кроме неестественной тишины. Ни шелеста ветра, ни пения птиц… Все живое будто сторонилось рощи, больше напоминавшей даже не частокол, а живую стену из деревьев.
И это не фигура речи — живую изгородь обрамляла идеально ровная площадь из совершенно бесплодной земли. Ни кустика, ни даже травинки, — сухостой да пыльное почерневшее сено.
— Колдовство… — выдохнул Гена, постукивая клинком по толстой коре одного из деформированных стволов в живой изгороди.