Страница 17 из 102
Глава 6 Дешевле театра
Злополучный подсвечник отправился в полет вместе со столиком, но не настиг ничего, кроме плотно запертой двери. Под треск и грохот ломающейся древесины, в воздухе сверкнул меч. К счастью, вранье у Киары получалось куда лучше, чем метание снарядов, и вместо острия по лбу прилетело рукоятью. Тоже мало приятного, но все же лучше смерти. Наверное.
Поток сыпанувших из глаз искр чуть поредел, позволяя различить бледную тень ведьмы, приближающуюся на устрашающей скорости. Обоженная ладонь вновь ожила сама по себе, и вместе моей глотки, ведьма познакомилась с широким одеялом, сорванным со спящей Аллерии.
Визжа от ярости и носясь за мной по комнате с одеялом на голове, обезумевшая ведьма здорово напоминала давно погибшего титана. Того самого, который под капитаном скакал. Жаль лишь, что рогатины под рукой оказалось — уж я бы ее по назначению применил…
Намотав пару кругов вокруг голой рыцарши и посшибав всю встреченную мебель, ведьма наконец сумела скинуть одеяло с головы.
— Так чем же я тебе не мила⁈ — злобное шипение чуть стихло, пока она поднимала оброненный меч. — Чем же так провинилась⁈ Чем же хуже других, а⁈ Сопляка твоего, зассыхи голубовласой, воровки трусливой⁈
— Они меня порезать не пытаются… — вместо моей груди, клинок впился в обивку вычурного кресла, позволяя вновь разорвать дистанцию.
Блин, что-то мне все это здорово напоминает… Разве что меч взамен шпаги и лаванда вместо перегара.
— Довольно вранья!!! — оставляя после себя завесу из гусиных перьев, лезвие со скрежетом разрубило метнувшуюся подушку. — От рыжего коротышки до его смазливого родственничка — в свой день каждая вошь твоей крови желала! Но не я! Не я, слышишь⁈ Тогда в чем же дело⁈ Старик⁈ Развалина одноногая⁈ Из-за него все⁈ Не я его сгубила, слышишь⁈ Не я!!!
— Да срал я, кто там кого сгубил…
Кусок разломанной столешницы врезался в перекошенную от ненависти рожу, впиваясь толстым гвоздем в щеку и повисая будто третье ухо. Взъярившись пуще прежнего, ведьма опять перемахнула через сопящую Аллерию, но вместо моей туши, разорвала лишь занавес балдахина.
Только кипящая в ее венах ярость позволила мне продержаться так долго — будь она хоть каплю спокойней… Даже думать не хочу! Надо бы ее побольше накрутить, раз такое дело. Раз с одеялом прокатило, то может она и башкой в стенку врежется? Наивно, конечно, но в моей практике всякое бывало. Чудеса в том числе.
— Если не в старике дело, то в чем⁈ Чтож я такого сотворила, раз твоей дружбы недостойна⁈ Каждая бесполезная и ничтожная мразь достойна, а мне отказано!!! Почему⁈
— Да потому что ты тварь!!! Чудовище! Демон злогребучий! Ты даже не человек нихрена — какая в жопу «дружба»⁈ Рожу-то свою видела⁈
Детский сад, мать его… Дружбу какую-то себе выдумала — че несет-то? Сроду не поверю, что она из-за этого меня с того света достала. Такая шиза и деду в голову не заглядывала.
С каждым шагом, ее губа дрожала все отчетливее, бесповоротно пачкая дорогой ковер каплям крови.
— Не можешь любить? Ненавидь! Не можешь простить? Накажи! Только не будь таким… Таким… Я же тебе все забыла, и отца, и нож, и паука твоего дурацкого, а ты… Да катись ты!!! — швырнув меч, будто капризный ребенок игрушку, ведьма плюхнулась на раздолбанный диван, принимаясь утирать выступающие слезы поддоспешником Аллерии.
Умиротворенная моська рыцарши мирно посапывать, не обращая никакого внимания на творившийся вокруг бардак. Мебель переломала, одеяла истерзаны, ковры на стенах красуются рваными ранами от меча… А посреди всей вакханалии, на разломанном диване, будто на троне восседает главная виновница торжества. Утирая сопли лифчиком спящей рыцарши.
Вот тебе и «незабываемая ночь»… Как в воду глядела, блин!
— Слышь, ты че это? — утирая кровь с рассеченного лица, обратился я к хнычущей маньячке.
— Пош-ш-шел ты…
Зрелище содрогающейся в истеричной икоте ведьмы заставило невольно сглотнуть. Лучше бы она меня зарубила, чес-слово… Как-то понятней было. Я конечно хотел ее посильнее раззадорить, дабы она подставилась и мне удалось ее прикончить, но… Одно дело убить, другое — вот это.
— Слышь, завязывай! Чего разнылась-то⁈ Нормальная у тебя рожа — яж в сердцах сказал!
В ответ раздался нечленораздельный поток посылов и всхлипываний.
Только не говорите, что она реально обиделась… Да ну, голову морочит — по части вранья и притворств, первая ведьма на деревне! Правда — на кой хрен ей это надо? Хоть убей, а причины не вижу. У меня и украсть-то нечего…
Стараясь лишний раз не глядеть на пускающую сопли тварь, я на цыпочках проскользнул к двери и убедился, что та не заперта. Рука уже хватила массивную ручку, больше походящую на клапан водопроводного крана, но тихий скрежет замка стих на середине.
Ведьма все так же щедро орошала соплями порванное одеяло Аллерии, ничуть не стесняясь использовать ее трусы в качестве носового платка. Нет, ну это уже ни в какие ворота! Хоть бы меч швырнула или со спины напрыгнула! Не выношу я эти загробные стенания. И где только женщины таким нотам учатся…
Выдохнув, я отпустил дверную рукоятку.
Сквозь плач опять пробились ругательства, когда одеяло покинуло тонкие руки вернулось обратно к спящей хозяйке, укрывая ее и заставляя счастливо ухмыльнуться.
— Да дай сюда! Тряпок что ли нет… — взамен трусов, я протянул ведьме обрывок балдахина. — Хорош реветь, кому сказано⁈
— Исчезни… Проваливай! Чтобы через час… Не было, понял…
Поглядев на валяющийся в обломках гардероба меч, я вновь утер кровь с лица обожженной ладонью и неловко присел на разломанный диван. Ведьма было вырвалась, но спустя пару попыток, быстро прильнула в ответ, щедро орошая соплями подставленный китель.
Ее тонкие пальцы больно впивались под ребра, отчего мне казалось будто кровь с лица хлещет еще сильнее. Но вместо того чтобы отпрянуть или воспользовавшись моментом и вспороть ей глотку — я отчего-то притянул ее голову ближе, гладя по волосам и сюсюкая вполголоса.
Из-за абсурдности ситуации, на какой-то момент, я готов был поклясться, что заметил усмешку на лице рыцарши. Игра воображения, не больше. Судя по тому, как она не проснулась от пронесшегося по спальне вихря — ее кровь сейчас можно вместо транквилизаторов использовать. Но вроде дышит…
— Вот же идиотизм… — повторял я одними губами, пока Киара канючила, уткнувшись лицом в мокрый китель. — Обидели тебя, бедную-несчастную, всеми брошенную, да?