Фледлунд

– Оставляем Жнеца и врассыпную, – отдал последний приказ Пчеловод.

Каменщик все же решился на последний шаг. Он швырнул труп подельника в провал и ринулся в сторону леса. Поляна опустела в считаные секунды. Когда немецкие и датские патрули приехали на место происшествия, они нашли только огромную яму в земле.

2. Все городские сумасшедшие

Дагмар не пошла в школу, потому что ей надоело.

Хотя с утра прилежно собрала учебники и тетради в рюкзак, затянула его потуже – и все это на камеру телефона. «На хрена учиться?» – отбила она поверх видео и закинула его в сториз.

Затянув шнурки мартинсов, Дагмар вышла из дома и двинулась по туманной дорожке в сторону центра. Фледлунд был плотно застроен. За полчаса она дошла до главной улицы, где начиналось обычное утро. Открывались магазинчики, кафе, булочные, машины ровной вереницей скользили в сторону фабрики.

Прогуливала Дагмар часто, училась отвратительно. И это ее вообще не волновало. Она зашла в «Мунбакс», единственную приличную кофейню в их глуши, и заказала себе какой-то замысловатый напиток с шапкой крема. При виде нее Тарек укоризненно покачал головой и что-то сказал баристе. Та, кивнув, передала ее заказ.

– Так-так, – произнес он, материализуясь за спиной девушки и аккуратно ставя перед ней стакан. – Кто-то опять не в школе.

– Что, папе моему позвонишь? – огрызнулась Дагмар, не отрываясь от телефона.

Тарек улучил момент и с ухмылкой присел напротив – ведь никого, кроме нее, в это время не было. Рабочие люди заправлялись кофе до девяти, и следующий поток ожидался ближе к двенадцати. В этой предсказуемости заключалась особенность маленьких городов. Поэтому школьница, в одиночестве ковыряющая кремовую шапку в стакане, выглядела в этот час по меньшей мере странно.

– Я твоему папе ничего не обязан докладывать.

– Вот за это спасибо. А то и так весь город на него работает. Как вижу эту вермишель из машин по утрам, так тошнит. – Дагмар наконец-то удостоила Тарека взглядом, в котором не было ничего, кроме смертельной скуки. – Мне кажется, каждый, кто видит меня, когда прогуливаю, тут же начинает названивать ему.

– Не переоценивай рвение местных. Ты, конечно, селебрити, но в очень узких кругах.

– Козел.

Тарек только посмеивался. Они были друзьями по обстоятельствам. Каждый раз, когда Дагмар приходила в «Мунбакс», он развлекал ее как мог, причем без всяких сальных намерений. Он вспоминал себя в этом возрасте. Максимализм, уязвимость и тяжелые ботинки. Трогательное ностальгическое сочетание. До ее прогулов ему дела не было, но ситуация все же слегка беспокоила.

– Это уже пятый пропуск за месяц. Ты бьешь свой рекорд.

– Ты еще и считаешь. Жуткий ты, Тарек.

– Знаешь, как быстрее избавиться от школы? – спросил он ее без всякой обиды.

Дагмар заинтересованно подняла голову, но тут же напустила на себя надменный вид и лениво бросила:

– Удиви меня.

– Окончи ее. Окончи эту гребаную школу, и ты избавишься от нее раз и навсегда.

Она только закатила глаза, поражаясь банальности его предложения.

– Ума ты палата. Если я задержалась на год, это еще не значит, что я тупая! Вот увидишь, в этом году все изменится. Жду не дождусь, когда будет выпускной и я приду туда в длинном платье с неприличным вырезом и вырву микрофон у директрисы, чтобы крикнуть: «Пока, неудачники! Скоро вы все будете работать на моего папочку!» Затем сяду в свою машину и свалю в Гамбург и никогда – слышишь? – никогда не вернусь во Фледлунд.

Тарек искренне зааплодировал ей, еле сдерживая смех, а Дагмар принялась размазывать изрядно опавший крем по краям стакана.

– Браво, – наконец серьезно сказал он. – Только чтобы ее окончить, надо учиться. Иначе останешься еще на год. Представь, все твои одноклассники станут взрослыми и уедут, а ты и дальше будешь торчать с нами и пересдавать экзамены.

– Я сдам их, – процедила Дагмар, правда, без особой уверенности. – И школа не показатель взрослости. Я уже взрослая.

Тарек хмыкнул и поднялся, чтобы вернуться к работе.

– Ну да, именно поэтому сидишь в «Тик-Токе» в десять утра и заедаешь горе фраппучино из детского меню.

Дагмар поперхнулась и крикнула:

– Пригони мне эспрессо для бизнес-мужиков и… и… газету!

– Газету?

– Да, новости почитаю. А ты козел.

Слова Тарека на самом деле больно ударили по ее самолюбию, и тут же захотелось ему что-то доказать. Она вышла из «Тик-Тока» и в ожидании заказа с сердитым видом уставилась в окно. Площадь опять опустела. Все разъехались на работу, и Фледлунд погрузился в дрему. Только на другой стороне улицы по-гусиному расхаживала какая-то женщина и что-то высматривала.

Дагмар не преувеличивала: Фледлунд был ей уже до колик. В нем абсолютно ничего не происходило. Вернее, не происходило с ней. Время казалось замершим, а годы походили друг на друга. У нее были друзья, но их родители оказались умнее, и все уехали: кто в Берлин, кто в Гамбург, кто ближе к морю. От этого было грустно, потому что они-то никогда отсюда не уедут. «ФЕМА» была для отца всем.

Вскоре Тарек принес ее заказ, и она, давясь горьким эспрессо, демонстративно погрузилась в газету.

«…организация «Плутон» отрицает свою причастность к провалу грунта на шоссе у датского контрольного пункта.

«Мы – патриотический отряд и занимаемся исключительно исследовательской деятельностью! – сообщает их представитель Отто Грамель. – На нас пытаются повесить любое происшествие во Фледлунде, но мы не сдадимся и будем и дальше искать исторические артефакты».

Глубина обвала составляет 12 метров, диаметр – 14. На месте находятся представители экстренных служб. Труп неизвестного, найденный на дне ямы, пока не опознан. «ФЕМА» заявила, что возьмет на себя экспертизу по выявлению причин образования провала…»

– Ну и муть… – пробормотала Дагмар, ощущая, как лицо разрывает зевота.

Если быть взрослым означает посвящать какой-то дыре в земле полразворота, то лучше и дальше сидеть в «Тик-Токе».

Внезапно она поняла, что на нее смотрят. У окна вплотную стояла та самая женщина, что шаталась на другой стороне улицы. На ней болтался видавший виды растянутый свитер, а лицо покрывали гнойные язвы. Она прижимала растопыренные ладони к стеклу, словно пыталась просочиться внутрь. Встретившись с Дагмар взглядом, женщина расплылась в диковатой улыбке.

– Блин! Только не сейчас, – застонала Дагмар, вскакивая с места. Эспрессо опрокинулся на газету, а стул упал.

– Ты что? – удивился Тарек.

– Так, сними быстро деньги за свой кофе и дай мне выйти через черный ход, – зачастила она, путаясь в волочащемся шарфе.

Он удивленно переводил взгляд с нее на женщину, прилипшую к стеклу как огромное человекоподобное насекомое. Сцена была, конечно, необъяснимая.

Терминал одобрительно пискнул, и Дагмар понеслась по служебному коридору, забыв вытащить карту. Тарек ринулся было следом, но его что-то отвлекло. Девочка проворно выскочила в обшарпанный внутренний двор, забитый грузовиками и пустыми ящиками, и пролезла сквозь прутья забора на какую-то боковую улицу. Но план побега провалился. Чокнутая раскусила ее и уже поджидала там, переминаясь с ноги на ногу.

– Дагмар! Подожди же! Дагмар, милая…

Даже не собираясь слушать, та дала деру. Но бегала Дагмар так же отвратительно, как и училась. Через мгновение в ее запястье вцепилась страшная рука в мелких ранах и сжала на удивление сильно.

– Солнышко, ну что ты… Я же твоя мама, – оскалилась безумная женщина.

– Нет у меня мамы! – закричала Дагмар, пытаясь вырваться.

И только во Фледлунде, когда тебя донимает местная чокнутая, на улице не будет ни души.

– Ты врешь. Ты не права! – запротестовала женщина, не на шутку оскорбившись от ее слов. – Я тебя родила. Мне нужно поговорить с Хенриком. Ты же можешь… Дагмар, милая…

– А-а-а! – завопила девочка изо всех сил.

В этот раз спасение пришло как по мановению волшебной палочки. Из-за угла вдруг вырулил «роллс-ройс» «Серебряное облако», и Дагмар чуть не заплакала от облегчения. Раздался резкий гудок, и женщина невольно выпустила ее руку.