Фледлунд

Сон просил, чтобы его распутывали дальше. Поэтому визит по адресу, удачно перепавшему от Кампфа, планировался в ближайшие выходные. Неделя, как назло, тянулась, и когда наконец наступила пятница, Ханна была уже сама не своя от нетерпения. Но, как это с ней обычно бывало, в последний момент накатил страх всего неизвестного, и в одиночку отправляться на окраину Фледлунда не хотелось. Поэтому она стала упрашивать Лекана.

Разговор проходил в пятницу вечером в его квартире. Всюду висело постиранное белье, и было влажно, как в парилке. Лекан мыл посуду, и вопрос Ханны сначала потонул в звоне тарелок.

– Куда пойти? – переспросил он, уменьшая воду.

– К моему донору.

– Который уже умер?

Серьезная просьба начала превращаться в фарс.

– Да, но не на кладбище, а к ней домой, – терпеливо пояснила Ханна. – Я решила взяться за свой сон, и это, похоже, связано с моим новым сердцем.

– А к врачу ты не хочешь сходить со своими галлюцинациями?

Лекан вытер руки о фартук с изображением торса спартанца и подозрительно уставился на Ханну. Но она только отмахнулась.

– Не представляю, что они могут поделать с этим. Даже Магда не помогла. Это сложно объяснить, потому что я буду выглядеть как сумасшедшая, но… дело не во мне. Сон не мой, а моего донора. Тот мужчина постоянно произносит ее имя. Только не смейся надо мной опять. Мне кажется, это из-за пересадки.

– Сердечко оказалось с сюрпризом, – хмыкнул Лекан. – Ладно, не буду настаивать на медицинской помощи, потому что не мое это дело. Если ты спятила, могу тебя только поддержать в твоей эпопее вспомнить все. И не хочу даже знать, как ты откопала ее адрес. Но скажи честно, что ты, вообще, там надеешься найти? Как эта затея прояснит твою проблему?

Пока она могла только развести руками. Все это было очень интуитивно. Ответы проступали подобно изображению на поляроиде – медленно, по частям, и до сих пор не было ясно, что в итоге выйдет.

Дверь спальни открылась, и в коридор медленно вышел дед Лекана. Личность Амари находилась в стадии распада, он почти ни на что не реагировал, но имел склонность к блужданиям. Причем если Лекан не успевал уследить, то и за пределами квартиры. Однажды Ханна натолкнулась на Амари на улице в мороз: тот в одной майке и трусах метался от прохожего к прохожему, цеплялся за их куртки и что-то неразборчиво бормотал. Его взгляд будто углублялся, но, по сути, старик никого из них не видел. Амари вцепился и в Ханну, эхом повторяя: «Надо! Девять! Шесть!» Она привела его обратно, он особо и не сопротивлялся, продолжая отрывисто выкрикивать свои цифры. Домоправитель брезгливо высказал Лекану, что старика пора отправить в соответствующее учреждение. Однако подобные советы не на шутку злили парня. Лекан только из-за Амари пошел учиться на медбрата в надежде заменить ему всех сиделок, но с каждым днем старику становилось все хуже.

– Погоди, я его уложу, – вскочил он с места и пошел укладывать деда.

Ханна по-прежнему не могла забыть ту встречу с Амари на улице. Бред, который он нес, буквально отражал разлаженный механизм в его голове, и починить уже ничего было нельзя.

Когда Лекан вернулся, он даже забыл, о чем они говорили. Пришлось напомнить.

– Ну, пошли, – всплеснул он руками. – Побудем детективами. Где это вообще?

Ханна назвала улицу.

– Дыра, – протянул Лекан. – Это же фледлундское гетто. Пол моего училища оттуда. К гадалке не ходи, твой донор была непопулярной девчонкой. И явно нищей.

С учетом того, как продавались ее картины, все это было похоже на правду.

Район Ребекки из новостроек мало походил на традиционный багровый Фледлунд с флюгерами.

Местные многоэтажки в народе называли муравейниками. Здесь было довольно много социальных квартир, просто каморок за гроши, а на пустыре неподалеку то и дело возникал палаточный городок бездомных. Рядом также находилась фабрика, и из-за нее здесь даже в солнечные дни витала какая-то тонкая дымка. Но то, что они на правильном пути, Ханна поняла сразу. Еще издалека она приметила, что здания опоясывали балконы, на которые выходили двери квартир.

Онлайн-карта показывала ерунду: при ближайшем знакомстве «муравейники» оказались настоящим лабиринтом, и подъезд Ребекки нужно было еще найти. Они двигались вдоль обшарпанных стен с непристойными надписями и обрывками объявлений, вполголоса обсуждая колорит. Упросить соседа все же была хорошая идея, в одиночку тут не стоило бродить даже днем.

– Вспомнил теперь все россказни об этом районе, – буркнул Лекан. – Тут еще где-то живет бабка, которая кидается из окна говном.

С опаской они подняли головы вверх. Двор-колодец замкнул их в свой круг. В сырых проходах и так стоял отчетливый запах нечистот. Неудивительно, что на первых этажах не открывали форточки. Это был теневой Фледлунд. Такие места никто специально не создает, но любой, даже самый маленький город однажды ими обрастает. Ту легендарную бабку они, к счастью, не встретили, но по дороге их облаяли невидимые собаки, и они вляпались в какую-то непонятную кучу.

Переходы из одного двора в другой все не заканчивались, и только спустя двадцать минут блужданий Лекан нашел нужный дом. Вокруг валялись опрокинутые контейнеры с мусором, всюду летали полиэтиленовые пакеты.

– Дай угадаю, мусорщики сюда не приезжают, потому что тут и есть свалка! – не удержался он от очередного комментария.

Дверь ее подъезда была нараспашку, и никто не заботился о том, кто входит. Ханна на мгновение задержалась на крыльце, изучая имена на почтовых ящиках. На одном из них все еще была наклейка «Лейнц», но, судя по торчащим наружу письмам, его не опустошали с момента ее смерти.

– Ты что делаешь? – зашипел Лекан, когда она выдернула пару писем, чтобы посмотреть, кто пишет.

– Просто смотрю, я не собираюсь вскрывать, – почему-то шепотом отозвалась Ханна.

Это были коммунальные счета. Человек умер, а счета все приходили. В этом сквозила какая-то мрачная ирония. Ханна аккуратно вставила конверты обратно в ящик, и они направились к лифту, который, как назло, не работал.

– Курнуть не найдется? – поинтересовался чей-то хриплый голос в полумраке подъезда.

Лекан подозрительно вгляделся и заметил на подоконнике неопрятную женщину в одной комбинации.

– Мы не курим.

Женщина потеряла к ним интерес и опять скучающе уставилась в окно.

Ханна почувствовала себя странно. Кончики ее пальцев внезапно похолодели и словно стали чужими. Все в этом месте было ей знакомо. С каждой минутой все больше становилось не по себе.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.