Страница 421 из 432
Сотня цепких рук и голодных огненных пастей пожирали благородных фейри и любого глупого солдата, который оказался слишком близко к битве. Золотое пламя, самонадеянно пытавшееся забрать её жизнь, было погребено и задушено, инфернальная сцена длилась тридцать ударов сердца, прежде чем исчезнуть в завесе дыма. От графини ничего не осталось, даже обугленных костей. Дьяволист одиноко стояла в небе, солдаты фейри расступались вокруг неё, как отступающий прилив. С момента первого заклинания она так и не сделала второго шага. Дум, дум, дум звучали барабаны.
Стены держались на волоске. Её солдаты гибли, как собаки, под копьями и мечами фейри, но где бы Лето ни закрепилось, колдовство начисто вычищало стены. Потери были жестокими, но какое ей было дело, когда её мертвецы через несколько мгновений восстанут, чтобы снова взяться за клинки? Её тысяча дьяволов проиграла схватку с крылатыми рыцарями, но кровавую жатву собрала: половина её валин-фалме погибла, но унесла с собой треть самых опасных воинов Лета.
Папе наскучило просто позволять фейри умирать на его защите, и он решил поиграть с ними. Теперь они сражались с огромной змеёй зелёной молнии, рассеивая её своими копьями только для того, чтобы она снова образовалась позади них и оставила после себя несколько дымящихся трупов. Только когда Герцог вызвал его на дуэль, её отец отступил к стенам, активировав набор оберегов, чтобы отбросить противника, прежде чем присоединиться к обороне.
Дьяволист видела, что три величайших из её дьяволов тоже были там, они возвышались над остальными. Была причина, по которой они отделились от меньших дьяволов, которыми она собиралась командовать: та самая принцесса, которая почти обрушила её стены, приземлилась на вершине вала и, выжегши начисто всех праэс вокруг себя, начала сражаться со всеми тремя одновременно.
И Дьяволист с ужасом осознала, что та побеждает. Из трех её великих дьяволов тот, которого она могла видеть наиболее отчётливо, был массивным существом с перекатывающимися чёрными мышцами, на его безволосой голове росли две большие пары рогов. Его звали Дженге Кубава — Повелитель Отчаяния, дьявол из Двадцать Седьмой Преисподней, который, как говорят, однажды в одиночку сдерживал вторгшуюся армию Аксума в течение дня, в дни до Миезана. Акуа наблюдала, как принцесса фейри вырвала один из его рогов, вонзила ему в горло, а затем последовала вспышка пламени, прорвавшаяся прямо через его грудь и спину. Акуа придётся пойти и разобраться с этой ситуацией. Вдобавок, беспокоили выпавшие из поля зрения ещё два принца. Где они бы они могли быть?
— Достойное похвалы сопротивление для смертных, — услышала она презрительные слова мужчины, тон которого противоречил смыслу его слов.
Два фейри стояли в небе над ней, ни один из них не использовал свои крылья. Даже не нужно было напрягать силы, воздух вокруг них искривлялся от жара, в углу её зрения мелькали пустые миражи. Говоривший был темнокожим, как сонинке, хотя его чисто белые волосы придавали ему неприглядный вид. В остальном он был красив — и его доспехи из обожжённого камня были испещрены красными прожилками, делавшими их похожими на горящий уголь. На его плече покоилось копьё из чистого хрусталя. Другой был бледным и темноволосым, о его идеально подстриженная бороду можно было порезаться. На нём не было доспехов, лишь длинные одежды, сотканные из солнечного света и пламени. Его пальцы изящно сжимали меч из чистого золота, руны, начертанные на плоской поверхности лезвия, постоянно двигались. Она знала, что лучше не смотреть никому из них в глаза. Дум, дум, дум гремели барабаны.
— Я Принц Глубокой Засухи, — сказал бледный с красивой улыбкой. — Вы будете Леди Дьяволист?
— Несколько преждевременный вопрос, пока половина вашей группы не представилась, — ответила Акуа.
Темнокожий усмехнулся.
— Я Принц Горящих Углей, смертная, — сказал он. — На колени.
Тяжесть приказа поразила её, как удар, но Дьяволист осталось непоколебимой. Душа, которой он пытался управлять, была далеко-далеко. Ещё какое-то время она ей не понадобится.
— Я Акуа Сахелиан, — ответила она. — Ты ещё можешь выжить, если присягнёшь мне.
Принц Глубокой Засухи снисходительно посмотрел на неё.
— Миледи, хотя мой брат выразился довольно кратко, смысл его слов правильный, — сказал он. — Эта битва проиграна. Сулия уничтожит ваших дьяволов, ваша армия потерпит неудачу, и вы не можете надеяться одержать победу над двумя принцами Лета. Сдайтесь нам и поклонитесь нашей Королеве. Вы сможете найти удовлетворение в служении ей.
— Вы уверены, что я не могу победить? — спросила Дьяволист.
— Это истина, — согласился Принц Глубокой Засухи.
Акуа улыбнулась.
— У меня тоже есть для тебя две истины, — сказала она. — Я злодей, и это первая часть моего плана.
Повинуясь инстинкту, оба принца попытались что-то предпринять. Слишком поздно.
— Свяжи, — сказала Акуа, призывая свой последний аспект.
Эта её сила предназначалась для того, чтобы подчинять дьяволов своей воле, но ведь фейри тоже не принадлежали к Творению. Это лежало в основе её Имени — быть Дьяволистом означало обладать властью над существами, чуждыми миру. Принц Пылающих Углей дёрнулся, и копьё, которое он держал, плавно развернулось и нацелилось в горло его брата.
Глаза другого принца расширились, и он призвал огонь, его противник, повинуясь воле Акуа, уклонился от пламени, не пропустив ни одного удара. Последовавшая за этим схватка была быстрой и беспощадной. Она выбрала наименее сильного из двоих, чтобы связать, но он явно больше привык к бою: другой был превосходным фехтовальщиком, но больше полагался на магию, а марионетка Дьяволиста просто не позволяла ему использовать её. Дважды она позволяла Принцу Пылающих Углей наносить удары намеренно, в места, которые угрожали бы его жизни, но не его способности продолжать использовать копьё. После этого его было бы легче прикончить. Ей не удалось убить Принца Глубокой Засухи — хотя копьё пронзило его живот. Чувствуя, что устаёт и теряет контроль, Дьяволист подняла бровь.
— Убей себя, — приказала она.
С яростью в глазах принц Горящих Огней вонзил собственное копьё себе в сердце, хотя его брат пытался остановить его. Руны засветились вокруг Акуа, когда она, небрежно поглядывая на своего оставшегося противника, стала собирать огромную силу, исходящую от смерти Принца Лета, чтобы усилить следующее заклинание.
— Не вернуться ли нам к вопросу о победе, принц? — издевательски спросила она.
— С удовольствием, — сказал женский голос, и силовые панели, служившие щитом Дьяволиста, разлетелись вдребезги, как стекло.
Боль пронзила бок Акуа, когда огонь охватил его, поспешно потушенный лающим заклинанием, которое заморозило весь участок. Боги, как она могла не почувствовать, что принцесса приближается к ней? Волосы женщины были огненно-рыжими, кожа светлой, а глаза — ужасным зрелищем. Как жар солнца, превратившийся в плоть, один только взгляд на них изнурял.
— Я говорила вам двоим не быть такими самонадеянными, — сказала принцесса Сулия Высокого Полудня. — Смертные хитрее Зимы, эта кампания доказала это.
Дьяволист выровняла своё дыхание и залечила обожжённую плоть на боку. Пламя прошло прямо сквозь броню, которую она носила под плащом, игнорируя семь слоев заклинаний, пять из которых были предназначены специально для защиты от фейри.
— Она захватила его, Сулия, как мог даже Названный… — начал другой фейри, но принцесса прервала его.
— У нас здесь нет историй, — сказала она. — Кроме созданных ими. Это безумие, безудержное безумие. Порядок должен быть восстановлен. В прах, если понадобится.
— О, я совершенно согласна, — сказала Дьяволист. — Вам здесь не место. И ты достаточно долго откладывала мои планы.
Принцесса Полудня посмотрела на неё с нескрываемви презрением на идеальном лице.