Страница 64 из 75
В свете заходящего вечернего солнца, цветные стёклышки и янтарь наполнялись искрящимся светом, отчего вокруг идолов, изображавших вооружённых сатиров, сиял размытый подрагивающий ореол. Мост освещали четыре стеклянных фонаря, вокруг которых без устали вились стайки ночных мотыльков. Из водяного рва доносилось шумное кваканье.
Из-за стен острога донёсся протяжный гул военного горна. Как только я, Люк и Блейд добрались до моста, сверху, от крепких деревянных ворот раздался чей-то командный грозный голос:
— Именем герцога Люменереса, приказываю вам остановиться и назвать себя!
— Алхимилия шери Зои шай Ле-Фарт! — уверенно и громко заявила я.
Фамилию Антуанетты я, на всякий случай, решила немного изменить. Не стоит повсюду и всем называть род, к которому я теперь принадлежу. Хотя бы потому, что я не знаю нет ли в Квинквилле у моей новой семьи каких-то личных врагов. Была война и… случалось многое. Не хотелось бы наткнуться на чьего-то разъярённого мстительного родственничка, у которого от руки адмиралов Ле-Фарталь погиб дядя, брат, племянник, кум, щенок любимого пса и так далее.
— Что же нужно имперской колдунье от верного вассала герцога Люменереса, коим является его светлость шай Ансельм Бофремон?
— Поговорить, — ответила я и отпила немного ароматного кофейного напитка.
Этот «Латте оберега» не обладал какими-то выдающимися свойствами, но зато, с относительной надёжностью, мог отвести от меня некоторые боевые проклятия, которым по мне могли шандарахнуть для острастки или чисто из неприязни к подданной ненавистного Скардхайда.
К моему удивлению, после моего ответа прошла всего пара-тройка минут, и деревянные ворота начали неспешно отворяться. За ними мне открылась высокая арка из сплётшихся деревьев, украшенных мелкими белыми цветочками и редкой яркой листвой оранжевого цвета.
Под аркой стояли трое: мушкетёры в уже знакомых мне тёмно-синих кафтанах и бело-синих беретах, а между ними возвышался мужчина в синей широкополой шляпе, с заломленным левым краем и двумя золотисто-жёлтыми перьями. Одна его рука в жёлто-белой перчатке удерживала длинную дымящуюся трубку, а второй важный военный сжимал ствол упёртого в землю эспонтона*(копьё, которое, помимо функции оружия было опознавательным знаком офицеров в 17–18 вв).
— Зои, ты уверена, что тебя тут не утопят при первой же возможности? — опасливо шепнул мне на ухо боггарт.
— Нет, — призналась я, — но, мне нужна помощь Бофремонов.
— Не проще ли было бы всё-таки уехать с контрабандистами?
— Нет, Люк. И, если хочешь оставаться со мной, будь добр хотя бы постараться понять мои взгляды.
— Я их понимаю, — вздохнул Люк. — И даже отчасти разделяю, но они могут принести тебе множество проблем.
— Как будто, если я от них откажусь, проблемы и прочие неприятности сразу же начнут старательно обходить меня стороной, — пожала я плечами.
Белоглазый фергал не нашёлся, что возразить.
Я, Люк и Блейд миновали арку, следом за нами по воздуху проплыла лодка, и офицер с боевым копьём выступил вперёд. Стоящие за ними солдаты с довольно неприязненным видом и недобрым намёком в угрюмых взглядах сжимали свои мушкеты. По их лицам было видно, что они готовы пусть в ход оружие при любом, даже самом незначительном поводе.
Стоящий между ними офицер владел собой намного лучше. Он чуть выступил вперёд.
— Вашим фергалам придётся остаться за воротами, шери алхимилия.
Я мягко, сдержанно улыбнулась и покачала головой.
— Нет, они везде следуют за мной. Считайте их моими пажами, если вам угодно.
Офицер втянул в себя табачный дым, смерил меня суровым пристальным взглядом и проговорил уже более жёстким непримиримым тоном:
— В таком случае, я закрою ворота, и вы останетесь здесь… шери.
Последнее слово он произнёс намеренно язвительно и оскорбительной издёвкой. Мне весьма выразительно демонстрировали, что моё присутствие здесь, очень мягко говоря, нежелательно.
— Как вам угодно, — сдержанно кивнула я, не отводя взгляда от серых глаз офицера и стараясь даже не моргать. — Думаю Ансельм Бофремон будет «рад» узнать, что по вашей вине он не получил ценную и довольно лёгкую награду.
В ответ обладатель офицерского эспонтона придал своему лицу насмешливое и равнодушное выражение.
— Вы что же всерьёз полагаете, что у его светлости не хватает денег?
Стоящие за спинами офицера солдаты в беретах глумливо посмеялись.
— Я искренне полагаю, что их много не бывает. А ещё я полагаю, что, если по возвращении в родные земли шай Ансельм преподнесёт герцогу Люменеросу столь богатые сокровища, это как нельзя лучше скажется на отношении правителя вашей страны к благословенному роду Бофремонов.
Я улыбнулась, заметив замешательство, промелькнувшее в глазах стоящих за спиной офицера солдат и подступила ближе.
— А ещё, мне почему-то кажется, что благородство Ансельма Бофремона не позволит ему не поделится частью сокровищ…
Я встала уже вплотную к высокому офицеру и пригладила золотисто-жёлтые лацканы на его тёмно-синем кафтане.
— … Со своими верными и храбрыми воинами, — со сладкой эротичностью в голосе прошептала я возле губ офицера, а тот, явно непроизвольно, но с вполне искренним желанием начал наклоняться ко мне.
— Но раз уж вы настаиваете, чтобы я пришла позже, так быть и мы с моими пажами подождём здесь, — быстро и громко проговорила я, отстраняясь от лица мужчины. — Сокровища ведь тоже подождут, о них же никто не знает, и они точнони комубольшене нужны.
От моих внезапно громких звонких слов, с выразительной иронией, офицер с копьём и трубкой сконфуженно скривил губы, но затем обернулся к подчинённым и кивнул.
— Проводите благородную шери алхимилию к его светлости.
***
Языческое поселение «Еловая гора» внутри отличалось обилием фонтанов с зелёной, синей и молочно-белой водой, а также многочисленными каменными статуями, в окружении цветущих кустарников и клумб, над которыми во множестве порхали янтарно-жёлтые и лилово-розоватые мелкие бабочки, озарённые тускловатой люминесценцией. В сине-фиолетовых сумерках и при последних лучах закатного солнца, всё это выглядело феерически красиво.
Дома язычников стояли на восьми крупных столбиках, были обнесены открытыми верандами и имели маленькие надстройки, что располагались в пирамидальном виде. Причём на чердаке самой высокой надстройки у многих домов обитали стаи летучих мышей. Как я поняла, последнее было желательно у местных и считалось хорошим знаком.
Солдаты проводили меня в один из домов на столбиках, с двумя массивными надстройками. Я заметила, что возле двери свисают два белых полотенца с зелёными и красными узорами, а под крылечком с резными украшениями, поблёскивают сусальным золотом мелкие бубенцы и колокольчики.
Не стесняясь глазела по сторонам. Слишком уж многое вокруг меня было крайне любопытным. Местные, жители острога и прогуливающиеся между ними патрули солдат Бонфремонов, тоже бросали на меня очень заинтересованные и настороженные взгляды.
Уже через несколько минут, когда меня впустили в дом, адъютант Ансельма — пышнотелый седой дяденька с усами и поблёскивающей залысиной — привёл меня в одну из комнат.
Судя по строгой обстановке, обилию карт на стенах, книгам и навигационным инструментам, это помещение выполняло роль рабочего кабинета во временной резиденции старшего сына графа Бофремона.
Блейда мне пришлось оставить в гостиной и попросить адьютанта отвести водяного к бадье с водой, так как кожа фергала успела порядком пересохнуть и ему была необходима небольшая водная реабилитация.
Люк остался со мной, но по моей просьбе спрятался и постарался не привлекать к себе внимания.
Я сидела в удобном деревянном кресле обитом мягкой кожей и украшенным бахромой на подлокотниках. Мой взгляд блуждал по картинам на стене, бронзовым статуэткам на полках и корешкам книг на полках.
Сперва я услышала быстро приближающиеся сильные шаги. Чувство беспокойства неприятно заёрзало внутри меня, но я постаралась взять себя в руки и придать себе максимально невозмутимый вид.