Черные Шипы (ЛП)

— Ты была там, когда они сказали, что будут присутствовать только на моих похоронах. Я бы не удивился, если бы они приложили руку к ускорению этого процесса.

— Они бы этого не сделали! Ты их сын.

— Сын, который не только отказался унаследовать политическое наследие своего отца, но и женился на простолюдинке, которая не соответствует образу Уиверов. Поверь мне, я больше не их сын.

В глазах мамы блестят слезы. — Значит, это моя вина?

— Нет, — папа берет ее за руку и целует тыльную сторону ладони, все еще сосредоточившись на дороге. — Я бы предпочел тебя всем светским львицам, с которыми мама устраивала мне свидания сто раз, если бы пришлось. То, что у нас есть, реально, и мне повезло, что у меня есть ты.

Она шмыгает носом. — Мне тоже повезло, что у меня есть ты, Ник. Я не знаю, как бы я справился с этой неразберихой без тебя.

— С нами все будет в порядке.

— Никто не ворует у них безнаказанно, — хнычет она. — Они выследят нас и навредят Себастьяну… Что, если они заберут нашего ребенка и… и…

— Эй… Мы здесь. Никто не причинит вреда ни ему, ни нам.

— Но что, если они это сделают? Лучше бы я никогда этого не делала.

— Бесполезно думать о вещах, которые нельзя изменить, дорогая.

— Я… я не знаю, что, черт возьми, со мной было не так, когда я решила взять это… Я просто… просто хотела помочь выплатить наш долг. Мы так усердно работали, чтобы свести концы с концами, и… Себастьяну нужно учиться в международной школе, и… Я по глупости думала, что один предмет среди двадцати других не будет обнаружен.

Папа крепче сжимает ее руку. — С нами все будет в порядке. Мы есть друг у друга и наш мальчик. Это все, что имеет значение, верно?

— Верно, — она слегка улыбается сквозь слезы, и мне тоже хочется улыбаться. Я люблю, когда мама счастлива после того, как плачет. Это значит, что ей станет лучше, и она побалует меня и папу.

Она наклоняется и целует папу в губы. — Я люблю тебя, Ник.

— Я тоже люблю тебя, Джулия.

Я собираюсь открыть глаза и сказать, что я их тоже люблю, даже если я не понимаю большую часть того, что они говорят.

Ничего страшного, если у меня больше не будет моей прекрасной учительницы. Я могу просто найти другую. Все, что имеет значение, — это то, что я буду со своими родителями, и у меня будут друзья.

Но прежде чем я успеваю что-то сказать, громкий визг шин пронзает мои уши, и последнее, что я вижу, это большой грузовик.

Авария!

Есть удар, есть мамин крик и папино проклятие, а потом… ничего.

По крайней мере, на какое-то время. Я думаю, что ничего.

Но тут в уши сразу врывается все, что меня окружает, и становится больно. Есть долгий гул, от которого я не могу избавиться.

Вокруг меня разносится смесь звуков. Сирены. Крики. Незнакомцы разговаривают.

Хнычу. Я думаю, что они мои.

Мамочка?..

Папочка?..

Где вы?

Я хочу найти их или хотя бы услышать их голоса, но они не среди всех разговаривающих незнакомцев. Их просто нет.

Почему я не могу их найти?

И почему все вокруг черное?

Именно тогда я понимаю, что мои глаза закрыты, и когда я пытаюсь их открыть, я не могу. Даже мое тело не двигается.

Все, что я слышу — это голоса, шумы, доносящиеся до меня со всех сторон, и ни один из них не моих родителей.

Мне страшно.

Мама, папа. Мне страшно.

Я напрягаюсь, и мои глаза приоткрываются, совсем чуть-чуть. Кто-то спрашивает меня по-японски, слышу ли я их, и на меня падает чья-то тень.

Другая тень протягивает черную руку и берет картину рядом со мной. Я хочу закричать "нет", что это наше. Это принадлежит моей маме.

Но я не могу говорить. Я не могу пошевелиться.

Последнее, что я вижу перед тем, как мир погружается во тьму, остается со мной навсегда.

Если ты слаб, ты мясо. Если ты силен, ты ешь мясо.

Глава 1

АКИРА

Дорогая Юки-онна,

До меня дошло, что мы токсичны.

Я знаю. Это должно было быть очевидно за те три года, что мы знаем друг друга, но говорят, что ты никогда не осознаешь, что у тебя токсичные отношения, пока они не закончатся.

Так вот в чем все дело? Финал?

Мне это не нравится. На самом деле, я ненавижу это так сильно, что обдумываю лучший способ немного повысить уровень токсичности, просто чтобы удержать тебя здесь.

Вот мне и пришла в голову эта идея. Или, скорее, это ударило меня по голове, когда я на днях смотрел на чертовски скучное небо.

Это был момент спасения, и, клянусь, я почти видел ангелов, спускающихся с небес и предлагающих мне свою благодать.

Просто шучу. Были только демоны, и все они сидели со мной, когда меня поразила эта мысль.

Помнишь, в первом письме я говорил тебе никогда не влюбляться в меня? Я сказал, что это будет просто трагедией, но я не упомянул, что разобью твое гребаное сердце.

Я разобью его так сильно, что не останется ни кусочка, который можно было бы собрать, и ты не сможешь двигаться дальше по жизни.

Я прорежу твои стены так глубоко, что ты не сможешь вытащить меня, даже если попытаешься.

Я буду играть с твоими чувствами до такой степени, что ты пожалеешь, что у тебя их никогда не было.

Я завоюю твою жизнь так основательно, что ты начнешь думать о том, чтобы покончить с ней.

Потому что это то, что делает токсичность, моя дорогая Юки-онна. Разрушает и делает это так жестоко, что ни от тебя, ни от меня ничего не останется.

Но ты пошла дальше и влюбилась в меня, не так ли?

Даже с моими предупреждениями, даже со всеми знаками, которые я посылал тебе, ты должна была бросить вызов логике и думать обо мне не как о своем безликом, занудном друге по переписке из Японии.

Ты ведь понимаешь, что это твоя ошибка, верно? И с таким же успехом это может стать твоим падением.

Потому что теперь, когда я знаю твою слабость, я не остановлюсь, пока ты не будешь умолять у моих ног. Для чего, я понятия не имею, но пока есть мольбы и плач, я уверен, что буду удовлетворен.

Я не могу сказать того же о тебе.

Я не люблю представлять себя на чужом месте. Но на твоем месте я бы хорошо спрятался.

Однако вот в чем дело.

Ты хочешь, чтобы тебя преследовали, и у меня, возможно, появился аппетит к этому типу извращенной ебли.

Видишь? Ты также развращаешь меня, вот почему мы токсичны друг для друга.

Давай, беги, Наоми. Иди и спрячься.

На твоем месте я бы заглянул себе под кровать и через плечо.

Я бы дважды подумал о каждой тени, которая проходит в твоем периферийном зрении.

Я бы жил на твоем месте.

Потому что в тот момент, когда ты ослабишь бдительность, все закончится.

Ты умрешь, моя призрачная Юки-онна.

Пока этот день не настал, постарайся жить хорошо.

Поверь мне, тебе нужно будет наслаждаться каждым мгновением.

Токсичная любовь,

Акира

Глава 2

НАОМИ

Настоящее время

Кап.

Кап.

Кап.

Неужели я забыла закрыть кран? Или это исходит извне?

Я открываю рот, чтобы позвать маму, но не издаю ни звука.

Капание продолжается, увеличиваясь в объеме и повторяемости, пока не начинает действовать мне на нервы.

Кап… кап, кап… кап.

Кап!

Застонав, я медленно открываю глаза.

Я не в своей комнате

Я не дома.

Или где я узнаю.

Темно-серые стены окружают меня со всех сторон. Даже твердая земля, на которой я лежу, темная и твердая.

В моей голове полный беспорядок, пока я медленно осматриваю свое окружение. Я в пустой комнате без мебели.

Здесь также нет окон, и единственный свет исходит от старой желтой лампочки, свисающей с середины потолка.

Медленно перевожу взгляд слева направо. Там есть дверь, такая же серая, как и стены, но, кажется, она металлическая.

В углу стоит желтоватый унитаз, и я был бы шокирована, если бы он вообще функционировал.

Капает из небольшого крана в стене, который не полностью закрыт.