Страница 38 из 142
Я моргнула, глядя на него.
Затем спросила, задыхаясь:
— Ты хотел пригласить меня на свидание, когда мы были в старшей школе?
— Детка, ты безумно красивая, у тебя отличные сиськи, отличные ноги, отличная задница и невероятная улыбка, и тогда у тебя тоже было все это. Так что да. Черт возьми, да. Каждый парень в старшей школе хотел тебя подцепить.
О Боже мой.
В старшей школе у меня было всего лишь три свидания.
Три!
И ни одно из них не было хорошим.
Я почувствовала, как мои брови сошлись вместе.
— Тогда почему они не пригашали меня?
— Потому что, Фрэнки, детка, ты не давала.
Именно тогда я почувствовала, как градус моей крови начинает подниматься.
— Это единственное условие, чтобы девушку пригласили на свидание?
— В значительной степени. После того, что ей нужно быть горячей. Но у тебя это все было.
— Это отвратительно, — прошипела я.
— Фрэнки, — сказал он, и мое имя громыхнуло от смеха, который сотрясал его тело, прижатое к моему. — Это было восемнадцать лет назад, тогда я думал исключительно своим членом.
Мои брови взлетели вверх.
— А сейчас ты так не думаешь?
— Ладно, тогда я думал своим членом девяносто девять процентов времени, сейчас я думаю своим членом только пятьдесят процентов времени, и в любое время, когда рядом с тобой.
— Это тоже отвратительно.
— Это комплимент.
— Неудачный.
— Детка, — сказал он, его руки сжались. — Не шути с идеей о том, что я все время думаю о своем члене и о том, куда хочу его засунуть, когда с тобой.
Я с нетерпением ждала того времени, когда смогу чем-нибудь в него запустить, не в ущерб своей ране, когда он злил меня.
Например, когда он был прав и пытался быть правым грубо, я находила это раздражающе возбуждающим.
— Думаю, мне неплохо было бы вздремнуть, — заявила я.
Его руки еще крепче сжались, когда он расхохотался.
Я наблюдала в близи его лицо, и ненавидела себя за то, что наслаждалась каждой секундой.
Его смех перешел в смешки, рука на моем боку переместилась, погладив, и он снова сосредоточился на мне, спросив:
— Хорошо. Ну что, ты закончила психовать?
Я перестала злиться.
Но было еще кое-что.
И я поделилась с Бенни.
— Меня вся эта история про «нас» пугает, Бен.
Он наклонил голову, его лицо оказалось в дюйме от моего, ответил:
— Я понимаю, милая.
— Не знаю, как с этим справиться, — призналась я.
— Ты хочешь попробовать? — Спросил он.
Это был сложный вопрос, на который я не собиралась отвечать вслух, поэтому держала рот на замке.
— Хорошо, я скажу тебе, cara, — произнес Бенни, потому что я продолжала молчать. — Но, по твоему предыдущему заявлению, могу сделать вывод, что ты уже дала мне свой ответ.
И, опять же, он оказался прав.
— Итак, — продолжил он, — как насчет того? Останься со мной.
Я покачала головой.
— Я переезжаю в Индианаполис.
На это он отрицательно качнул головой.
— Со дня на день, детка, не в будущем. Ничего, кроме следующего дня, черт возьми, следующей минуты, каждой следующей минуты. Останься со мной, пока мы с этим разбираемся. Если что-то пойдет не так, ты уедешь. Если я не смогу провести тебя через это, я отпущу тебя. Но предупреждаю, я буду надрывать свою задницу, чтобы все получилось.
Боже, еще одно ценное качество Бенни.
— Есть много препятствий, — указала я.
— Франческа, никто никогда не получал золотую медаль за то, что сидел на заднице и ничего не делал. Ты работаешь, усердно работаешь над своей целью, веришь в нее, хочешь получить, стремишься к ней, получаешь свой приз, когда достигаешь цели.
Теперь мудрость исходила от Бенни.
Я не могла этого вынести, поэтому опустила подбородок и прижалась лбом к его груди.
Рука, которой он гладил меня по боку, изогнулась, другая рука скользнула вверх, обернувшись со спины вокруг моей шеи, когда он спросил мне в волосы:
— Тебе действительно нужно вздремнуть?
— А ты реально собирался отвезти меня в «Линкольн»?
— Да.
— Тогда мне не нужно вздремнуть.
Его рука на моей шеи сжалась, я подняла голову.
Когда я подняла голову, Бенни, как я уже поняла, не упускал любой возможности, наклонил голову и опустил свои губы на мои. И тут же устроил пляски языком. На этот раз этот поцелуй был больше, чем просто тестирование. Это был крепкий напиток.
Мне нравилось. Каждую секунду. И я закончила тем, что обняла его.
— Останешься со мной? — прошептал он, все еще прижимаясь губами к моим.
— Да.
Я почувствовала, как его губы улыбнулись.
И закрыла глаза.
Затем почувствовала, как его губы коснулись моего лба.
После этого он отпустил меня, взял за руку, и повел к двери, сказав:
— Поехали за сэбами.
7
Минута за минутой
В шесть сорок этим вечером я стояла в ванной Бенни, разглядывая себя в зеркало.
Волосы были более пышными, чем обычно, намного.
Макияж более глубоким, дымчатым, сексуальным.
Платье на мне было черным с серебристым отливом. Спереди оно прикрывало от горла до середины бедра, включая длинные рукава.
Было облегающим. Везде.
А на спине ничего не было. Ничего. От лопаток до талии все голое.
С этим платьем не следовало одевать нижнее белье. Бюстгальтер невозможен, но я справилась с проблемой трусиков, найдя прозрачные черные стринги, которые можно было заметить, только если платье сдвигалось определенным образом. Так что под платьем на мне не было ничего, кроме этих стрингов.
Я надела массивные серьги-капли, которые почти касались плеч, и широкий браслет со стразами поверх складок, образованных материалом на одном из моих запястий. С другой стороны, на моем среднем пальце красовалось кольцо с прикрепленными изящными мерцающими цепочками, свисающими с тыльной стороны ладони к другому браслету.
А на ногах у меня были серебристые босоножки на платформе, на тонком, как карандаш, каблуке в четыре с половиной дюйма, с тонким ремешком на лодыжке и двумя тонкими ремешками на пальцах.
Мне необходим был маникюр и педикюр.
В остальном с головы до пят, я была вся готова для первого свидания.
Облом заключался в том, что я чувствовала усталость. Насыщенный на эмоции день и разговор с Бенни, поездка в «Линкольн» и обратно, мои усилия в ванной комнате по подготовке выбили меня из колеи.
Но я не собиралась упускать сегодняшний вечер.
Я дала Бенни обещание. Остаться с ним. Минута за минутой.
Я собиралась это исполнить.
Хотя не знала, правильно ли или нет.
Хотя во время разговора мы кинули много всякой дряни, но ничто из сказанного ни в малейшей степени не обеспокоило Бена.
Я также понимала, что почти все, начиная от медсестры Синди, не знающей всю мою историю, до Кэла, знающего полностью все от начала и до конца, до Терезы и Винни, которые фактически участвовали во всей моей истории, до старой леди Замбино, не столь уж случайного наблюдателя — не думали, что я и Бенни — это неправильно.
Так думала только я.
Поэтому я собиралась остаться с Бенни, наслаждаясь минутой за минутой и постараться все пережить, да поможет мне Бог.
Несмотря на свою усталость и то, что у меня немного побаливал живот, я была доведена до крайности, собираясь пойти, возможно, в самый романтичный ресторан в Чикаго с Бенни Бьянки.
Я повернулась к двери, открыла ее, выключила свет, вышла и замерла как вкопанная.
Бен, немного наклонив голову вперед, стоя боком ко мне, натягивал пиджак от черного костюма. Надевая его поверх рубашки темно-синего цвета, словно полуночной, в тонкую темно-серую, темно-бордовую и темно-синюю полоски. Его волосы были частично уложены, и как только он поправил на плечах пиджак, кончики его волос коснулись воротника.
Мой желудок сжался, а во рту пересохло.
Его взгляд остановился на мне, и он замер, как и я.