Страница 43 из 54
Следовательно, тело живо жизнью, а жизнь — душой, а душа — разумом. Если видишь у кого двигающееся тело, то там неизбежно должна быть жизнь, а кого видишь говорящим, там неизбежно есть душа, а где ищущая душа, — там неизбежно разум. Это есть у всех людей, но когда между телом и жизнью появляется завеса болезни, связь равновесия слабеет, от жизни в тело прилива сил не поступает, т. е. движения сил. У кого между жизнью и душой становится завесой тяжесть формы, у того не поступает притока сил от души в жизнь совсем, т. е. пяти чувств. У кого между душой и разумом становится завесой темнота и непонимание, там не поступает приток от разума к душе, т. е. мысли, решения, человечности и правдивости.
Следовательно, поистине, нет тела без разума и человечности, но высшая эманация закрывает духовный приток. Притязание находилось, а сути нет. Потому-то нет никого в мире, кто бы не притязал на человечность. Но ты, о сын, старайся не быть таким, как другие, не делай лишенных сути притязаний и держи открытым духовный приток для высшей эманации путем изучения и вникания, дабы стать сплошь сутью без притязаний.
Но знай, о сын, что мудрецы изготовили фигуру из человечности и разума, на словах воплощенную. У этой фигуры было тело, жизнь, чувство и духовные свойства, как человечность. Сказали они: тело этой фигуры — джаванмарди, жизнь ее — правдивость, молодость ее — мудрость, духовная сущность — свойства. Та группа, которой в удел досталось тело, это — аййары, и воины, и люди базара, которым дали прозвание джаванмард. Та часть, которой достались тело и жизнь, — обладатели внешних знаний и нищие — суфии, которых люди называют познавшими и смирившимися. Та часть, которой достались и тело, и жизнь, и чувства, — мудрецы, и пророки, и святые, которых люди считают самыми мудрыми. Та же часть, которой достались и тело, и жизнь, и свойства, — это ангелы, а среди людей — посланники.
Итак, те люди, которым в удел досталась джаванмарди, связаны с этой группой, если знать истинную связь. Как говорят: основа джаванмарди — три вещи: первое — что говоришь, то и делай, второе — не поступай против правды, третье — будь терпелив. Ибо всякое свойство, имеющее отношение к джаванмарди, покоится на этих трех вещах.
Итак, о сын, если это тебе трудно, я разделю эти три свойства по этим группам и выявлю основу и меру каждого из них, дабы ты знал.
Раздел. Знай, что благороднейший аййар — тот, у которого несколько добродетелей: то, что он смел и мужествен, терпелив во всяком деле, держит обещания, целомудрен, чистосердечен, никому не причиняет вреда, допускает вред себе ради выгоды друзей своих, на пленников не посягает, нищих одаряет, злых удерживает от злых дел, говорит правду, правдивое слушает, воздает должное, за тем столом, где ел хлеб, зла не творит, за добро злом не отплачивает, ведет добрые речи, в беде видит благо. Если присмотришься, то все это восходит к трем вещам, которые я помянул, как передают в рассказе.
Рассказ. Слыхал я, что однажды в Кухистане сидела компания аййаров. Вошел какой-то человек, сказал селам и молвил: „Я гонец от аййаров Мерва. Они прислали вам привет и говорят: в Кухистане есть такие-то и такие-то аййары. Один из нас придет к вам. Есть у нас вопрос. Если вы на тот вопрос дадите правильный ответ, который нас удовлетворит, мы признаем ваше старшинство, а если правильного ответа не дадите, старшинство — наше“. Ответили: „Говори“. Сказал: „Пусть скажут, что такое благородство и что такое неблагородство и в чем разница между благородством и неблагородством. И если аййар будет сидеть на дороге и пройдет мимо него человек, а немного спустя, следом за ним, пройдет другой человек с мечом, собираясь убить того, и спросит аййара, проходил ли здесь такой-то человек, какой ответ должен дать аййар? Если скажет, будет донос, если не скажет, будет ложь, а и то и другое аййарам неуместно“. Когда услышали аййары Кухистана этот вопрос, поглядели они друг на друга. Был среди них один человек по имени Фазль Хамадани. Он встал и сказал: „Я отвечу“. Сказали: „Говори!“ Молвил: „Основа благородства — в том, чтобы делать то, что говоришь. А разница между благородством и неблагородством та, что ты терпишь. А ответ аййара таков, что он отодвинется на один шаг в сторону от того места, где сидел, и скажет: с тех пор, что я здесь сижу, никто не проходил; тогда он скажет правду“.
А если ты будешь знать эти речи, тебе станет ясно, что такое благородство.
Свойство воинов. Итак, это благородство, о котором мы упомянули у аййаров, воинам тоже обязательно поступать этим же образом, но еще полнее. Ибо воинское звание — это более совершенное аййарство. Но у воина к этому должны еще прибавиться великодушие, гостеприимство, щедрость, благодарность, чистота одежды и хорошее вооружение. Но пристрастие к женщинам, себялюбие, готовность служить и заносчивость у воина — добродетель, а для аййара — порок. Благородство людей базара тоже имеет свои условия, но об этом мы уже говорили в главе о ремесленниках.
Свойство богословов. Те люди, которым от фигуры человечности достались тело и жизнь, это, как мы уже сказали, обладатели религиозной науки и нищие суфии, их благородство называют знанием и смирением. У этих людей благородства больше всего, ибо благородство — тело фигуры, а правдивость — жизнь ее, а у них есть и жизнь, т. е. правдивость. Потому не нарушай вежливости по отношению к этим людям, так как они обладатели познаний богословских, как благородные улемы. Тот, кто обладает этими свойствами, ведет смиренные речи и достохвальные, и точно так же и действия его смиренны и достохвальны. В делах веры они пристрастны, далеки от лицемерия, никогда ни на кого не гневаются, кроме как в делах веры, никогда ради лицемерия не разглашают никаких тайн и не дают фетвы, пока не смогут подтвердить ее клятвой о разводе, фетвами людей они не донимают и, если у кого-нибудь в каком-либо деле случится ошибка и у них есть средство исправить ее, они не скупятся и без всякой алчности поучают его, [что делать]. Веры за мирские блага они не продают, свой аскетизм людям на показ не выставляют, если они известны доброй славой, то все же грешника грехами его не попрекают, особенно на людях.
Если они дают кому-либо совет, то делают это тайно от людей, ибо давать людям совет при всех — это словно попрек и притеснение. Никогда они не решаются пролить чью-либо кровь и разрешения на это не дают, хотя бы даже знали, что тот человек достоин казни, так как мертвый не воскреснет. Для них обязательно не называть человека кафиром из-за пристрастия к иному толку, ибо куфр — противоположность веры, а не противоположность толка. Неизвестных ему книг и наук он не отрицает и [не говорит, что то], что ему неизвестно, — неверно. Не дерзает он совершить проступок, но не теряет надежды на милосердие господа всевышнего.
Всякий законовед и набожный человек, обладающий такими свойствами, — и человек и джаванмард.
Свойства суфиев. Но условия суфизма и правила и благородство этих людей сами мастера их изложили, особенно устад имам Абу-л-Касим Абдалкерим Кушейри[310] в книге „Послание о правилах суфизма“, и шейх Абу-л-Хасан ал-Мукаддаси в „Изложении чистоты“, и Абу-Мансур ад-Димишки в книге „Величие“, и Али Вахиди[311] в книге „Изложение о раскрытии очевидного“. Я полностью не могу изложить правил тариката в этой книге, это изложено в книгах других шейхов, ибо моя цель в этой книге — дать совет и добиться для тебя успеха. Однако условие напоминания все-таки выполнено для того, чтобы, если придется тебе водиться с этими людьми, ни ты бы не был им неприятен, ни они тебе.
Я изложу тебе условия благородства этих людей, ибо никому из людей не достанется столько скорби в жизни, которую они [стремятся вести] чисто и богобоязненно. Они считают себя лучше всех людей. Слыхал я, что первый, кто открыл этот путь, был пророк Узейр, мир над ним; он достиг таких пределов в чистоте „времени“ своего, что евреи назвали его сыном бога, прах им в уста!
310
Абу-л-Касим Абдалкерим ибн-Хавазин ал-Кушайри (986-1074) — известный суфийский шейх, в своем „Послании“ пытавшийся примирить суфийские учения с основными положениями аш’аритского схоластического богословия.
311
Абу-л Хасан Али ибн-Ахмед Вахиди Нишапури (ум. в 1075/76 г.) — известный богослов, собиратель хадис и комментатор Корана. Однако книга этого автора с сообщаемым здесь названием пока неизвестна.