Под знаком огня

Мне кажется, я мчалась со скоростью японского инновационного поезда, когда позади раздался крик Градимира. Волна ужаса и смятения, заставила меня врасти в землю. Я не успевала осмысливать проносящиеся в голове мысли: “Броситься следователю на помощь?! Но тому, кто напал на Хасида, я явно не конкурент. Меня сразу убьют. Но как я могу спасать собственную шкуру, зная, что Градимир там, сражается за свою жизнь, и без моей помощи ему точно конец?”.

Не чуя ватных ног, я ринулась вниз с занесенным для удара тесаком. Хрипение и стоны совсем приблизились, а меня резко мотнуло в сторону от чьего–то мощного захвата. Описав полукруг, удерживаемая за запястье, я попыталась вывернуться. Безрезультатно. Перехватить в свободную руку кинжал, не представлялось возможным. Огромная жесткая ладонь, не дающая вырваться, притянула меня ближе к проступающему в тумане массивному человеческому силуэту. Я использовала единственный доступный мне метод борьбы, яростно впившись зумами в сжимающую меня руку. Во рту разлился соленый вкус крови. Невидимый противник взревел, мотнув конечностью, но не выпустив. Я вновь, как дикое животное, вцепилась в его кулак и мои челюсти проскользили по костяшкам пальцев, пересчитав их, а в зубах остался кусок мяса, который я с омерзением выплюнула. С грозным рычанием, неизвестный откинул меня спиной на землю. С глухим ударом я приложилась темечком о твердый грунт, и на самом деле увидела вспышки. Нахлынувшая муть вызвала тошнотный позыв. Мгновение растянулось на вечность. Кинжал должен был валяться где-то рядом. Плохо соображая, я поднялась на четвереньки, чтобы найти его. Ноги нападавшего выросли перед моим лицом. Я подняла голову и тут же получила мощный удар по скуле, вновь заваливающий меня на землю.

Кажется, я на секунду отключилась, очнувшись от ужасного осознания, что огромные хваткие пятерни противника требовательно уцепившись в бедра, придвигают меня к себе, задирая юбку. Сердце подпрыгнуло к самому горлу, я завизжала до звона в собственных ушах, и в следующее мгновение увидела над силуэтом потенциального насильника темную бурую массу. Одним движением смахивающая с меня обидчика косолапая пятерня утонула в тумане вместе с нападавшим, после чего раздался дикий мужской вскрик и характерный хруст. Оцепенение схлынуло, и я, борясь с диким головокружением, кое-как поднялась на ноги, петляющей походкой устремившись наверх. В ушах звенело, мысли путались, меня адски тошнило. Борясь с жесткими признаками сотрясения мозга, я, поскальзываясь на подоле платья и падая, пыталась концентрироваться на главном. Сейчас было важно привести сюда Ацэра, чтобы оказать помощь Градимиру, хотя мысль, что следователю удалось выжить, вряд ли соответствовала реальности.

Не с первого раза взобравшись на лошадь, я почти по ней растеклась, направив ко дворцу. Дорога пролетела, как в тумане, словно он проник со склона прямо в мою голову. Не сразу осознав, что лошадь уперлась мордой в перекрещенные копья стражей, я, заплетающимся языком, через силу выдавила:

– Мне нужно срочно увидеть Ацэра. На следователя напали.

Один из охранников, мазнув по мне оценивающим взглядом, покинул пост, отправившись во дворец. Время ожидания растягивалось пружиной, в мыслях о том, что мне ни в кое случае нельзя терять сознание, и срочно нужны лекарства, которых здесь не достать…

Появившийся перед моими глазами начальник стражи, кинул на меня серьезный сосредоточенный взгляд:

– Что произошло? Где Градимир?

Словно в тумане, я поведала Ацэру, о произошедшем и он, велев мне возвращаться в “Золотое перо”, скинул одежду прямо у ворот. В следующую секунду советник правителя, распахивая огромные орлиные крылья, взмыл ввысь.

Глава 4. Надежда.

Очнулась я в выделенной мне комнате “Золотого пера”, не помня, как здесь оказалась. Перед глазами разливался мягкий вечерний полумрак, а снизу доносились звуки передвигаемой мебели и голоса. Курительная готовилась распахнуть свои двери завсегдатаям. Я приподнялась на локтях и с моей груди соскользнул и упал на пол какой–то предмет. Перевесившись через бортик кровати, сгребла его пальцами. В моей ладони лежал деревянный амулет в виде ромба с выжженными рунами. По углам в древесину были вмонтированы четыре мелких, как капельки крови, красных камушка. “А вот и лекарство.” – Догадалась я. Иначе вряд ли мне повезло бы очнуться после столь сильного удара головой без отека мозга, или кровоизлияния. Подумав о том, что была в шаге от смерти, мгновенно ощутила хорошо знакомый ком в резко пересохшем горле. На затылок и плечи навалилась тяжесть, проходясь жгущими струями по всей голове и шее. Сердце словно прекратило биться, а перед глазами повело и я откинулась на подушку. Паническая атака. За последний год я уже почти успешно стала справляться с ними, но предотвратить появление каждой новой вспышки не могла. Они были неизменными спутниками стрессовых ситуаций, словно пытаясь добить меня, вслед за тягостными событиями. Постепенно градус, прокатывающихся по телу волнами судорог понижался, пока не стих вовсе. Послышались шаги по лестнице, свернувшие в коридор и, через несколько секунд дверь открылась. В комнате появилась госпожа Тайанэль. Она подошла к кровати и присев на ее край, скорее для вежливости поинтересовалась:

– Как себя чувствуешь?

– Пойдет… – не вдаваясь в подробности ответила я. – Что это? – спросила, вертя в пальцах деревянный амулет, хотя ответ был мне известен.

– Прислали с континента. От Северины… – голос хозяйки замка почему–то похолодел.

– Кто такая Северина? – не поняла я.

– Волховка.

– Но откуда она узнала обо мне? Градимир сказал? Он выжил? – узел спутанных мыслей не давал выстроить последовательную цепочку объяснений.

– Я не знаю, что произошло… Позавчера ты приехала верхом потерянная, в грязи, со ссадиной на лице… Она затянулась за время, что ты провела во сне… Ты поднялась в комнату. Молча сидела, уставившись в одну точку и не реагировала, когда я попыталась узнать, что твориться… А к вечеру прибыл гонец от Ацэра – велел передать тебе этот амулет, сделанный Севериной.

– Это было день назад… – перед глазами пронеслась череда воспоминаний. – Неизвестно что с Градимиром?

Госпожа Тайанэль сделала недоуменное лицо и пожала плечами, вставая.

– Ты в состоянии сегодня работать?

Я кивнула. Амулет континентальной ведьмы действительно сделал невозможное, и, даже, привычная выжатость в теле после панической атаки, отступила, вытесняемая напором необъяснимого прилива сил.

– Отлично. Финида выстирала твое платье, и заштопала по подолу… Что все-таки случилось? – сдвинув брови вопросительно кинула она и, не дожидаясь ответа, вышла за дверь.

Я заглянула под покрывало, обнаруживая на себе лишь белье. Подскочив с места, словно ужаленная, подошла к зеркалу. Грязь на лице, груди и руках. Следы заживающей ссадины на левой щеке. Волосы спутаны и топорщатся метелкой. Заглянув после уборной в соседнюю комнату, оснащенную большой жестяной ступой на ножках, исполняющей роль ванной, я быстро сообразила, как пользоваться водонаборным устройством. Оно перегоняло кипяток по трубам из кухни – где постоянно горела печь – сюда. Разбавить воду можно было запасом холодной воды в ведрах у стены. У “ванной” так же имелся слив, но жидкость из него предлагалось опорожнять в тазы под ступой и выносить вручную. Быстро ополоснувшись с вязким травяным настоем (местной альтернативой мыла), я обернулась полотенцем и подошла к стене, полностью увешанной зеркалами. Заглянула в отражение. Свечное пламя, бликующее на мокрой коже мягкими красно–оранжевыми мазками, в сочетании с глубокими тенями под глазами, у носа и рта, делало меня похожей на демонессу. Я сняла полотенце и обмотала им мокрые каштановые локоны, пахнущие лавандой. Оглядела свою наготу. Острые ключицы, маленькая грудь, выпирающие кости ребер и таза. Казалось, за последние два дня я от стресса схуднула так, что получила результат диеты, длящейся не одну неделю… Обернулась спиной. Хотя бы ягодицы остались на месте. Однако этому я обязана спорту три раза в неделю. Оценив свои гендерные признаки, вспомнила еще об одном близящемся обстоятельстве, напрямую связанном с женской природой и, представлять его течение в рамках средневекового быта мне было весьма мучительно.