В джунглях

Как видите, хобот для нас незаменим, потому что сочетает в себе сразу три инструмента. Но, более того, он — наше могучее оружие. Одним ударом хобота слон может свалить дерево. Не раз мне приходилось прокладывать путь в непроходимом лесу, ломая хоботом деревья. А однажды я перебил им хребет тигру. Вот как это произошло. Был конец лета, стояла сильная жара. Я очутился на голой равнине, вокруг — ни одного деревца. Тогда, по обычаю всех слонов, я стал пучками вырывать траву вместе с землей и класть ее себе на спину. Земля холодила мне кожу. Я почувствовал облегчение и решил идти через всю равнину к джунглям. Шел я медленно и очень тихо. Уж лучше бы я шумел, предупреждая всех о своем приближении. Но случилось так, что я чуть не наступил на тигра, спавшего в траве. Он от страха совсем потерял рассудок и вместо того, чтобы убежать, как всегда делают тигры при встрече со слоном, подпрыгнул, норовя вцепиться мне в нижнюю губу, очень мягкую и нежную. Что тут было делать? Я не мог даже увернуться от него, не то что уйти. Нужно было действовать быстро и решительно. Так как он мог перегрызть мне горло, я пошел на риск, чтобы избежать этого, и прикрылся хоботом. При этом я задел его по голове и свалил на землю. Он перевернулся быстрее, чем жалит кобра, и прыгнул снова… Но едва он оторвался от земли, как я сильно ударил его хоботом. «Хан хау-ум ху-ум!» — взревел тигр. И вот он уже издыхает на земле с переломленным хребтом. Увы! Мне стыдно теперь вспоминать, как я вконец потерял голову и начал топтать его. Представьте себе, как я ужаснулся, когда увидел, что от него почти ничего не осталось. Чувство омерзения ранило меня больнее, чем десятиконечный анкус, и я убежал в поисках ручья, чтобы искупаться. Мы, слоны, не любим убивать, а если нам приходится делать это, то сразу же смываем с себя отвратительный запах смерти.

Но я рассказывал о долге вожака. Он состоит в том, чтобы всегда держаться настороже и думать о нуждах стада. А главная из этих нужд — не вода и не пища, а нечто совсем иное. Что же именно? Самообладание, без которого нет уверенности в себе.

Объясню, что это значит. Уже на четвертый день после своего избрания вожаком я понял, что сила стада зависит от самого слабого слона. У меня было несколько молодых, у которых хватало сил идти только от восхода до заката. Кроме того, они не могли переходить вброд реки глубже семи футов. Однажды, после целого дня пути, голодные, мы, вместо хорошего пастбища, где можно было бы заночевать, очутились у глубокого ущелья, на дне которого, как лев, бесилась Брахмапутра. Позади пас были очень плохие места, а впереди река, которую невозможно перейти. Мои слоны проголодались и устали. Всех их охватило нетерпение, острое, как клыки тигра. Малыши жаловались и скулили так громко, что можно было оглохнуть: «Еды, еды, еды!» Может быть, вернуться назад? Нет! Может, спуститься еще немного вниз по реке? Нет! Они устали, слишком устали. Ноги их нестерпимо болели, а в брюхе у каждого сосало от голода. Что было делать? Нам оставалось только одно: напиться воды и отдохнуть. Так я и порешил. Они повиновались. В стаде может быть много сильных слонов, и все же они будут ничем не лучше стада козлов, если потеряют самообладание.

Спустившись к воде, мы увидели на берегу много папоротников и густой травы. Мы, старшие, срывали папоротники и отдавали их малышам, которые рады были хоть что-нибудь пожевать. Потом на каждые три охапки, отдаваемые слонятам, мы стали отдавать одну их матерям. Это продолжалось почти полчаса.

Наконец, видя, что слонята и слонихи немного утолили голод, мы поставили матерей кольцом вокруг детишек, которые сразу же заснули. Позаботившись о малышах, мы, слоны, пошли искать в темноте пищу и путь к ближайшему пастбищу. Хотя поиски сначала были бесплодны, мы искали с таким усердием, что наконец набрели на густой лес, зеленевший во всем изобилии поздней весны. Было уже за полночь. Я решил, не дожидаясь, пока будут собраны листья и сочные ветки, взять с собой половину слонов и вернуться, а вторую половину под началом Кумара оставил в лесу. Хотя все были голодны и измучены, мы шли быстро и за три часа добрались до места. Наш приход разбудил спавших малышей. Прежде чем взошло солнце и они вновь почувствовали муки голода, я быстро повел их к густому лесу. Хотя всем слонам мучительно хотелось есть, а усталость сковывала каждый мускул, они не останавливались ни на минуту. Все мы были полны решимости добраться до леса, прежде чем слонята начнут скулить и просить есть. И, благодарение богам, мы пришли туда вовремя. Предоставив матерям кормить малышей, те слоны, которые вместе со мной всю ночь провели в пути, накинулись на листву и ветки, как саранча на хлебное поле. Это был чудовищный пир, и через полчаса на деревьях почти не осталось веток».

ГЛАВА VII

Стадо в беде

После брачного сезона слоны побывали во многих местах. В июне они ели листву на плоскогорьях вокруг Брахмапутры, а в июле — траву в долине реки Тисты. В августе они медленно двинулись на юг, к долине Ганга.

Если бы слоны поторопились, никакой беды бы и не было. Но они шли с прохладцей, и сентябрь застал их вблизи «кхедды» раджи Куха, почти на пороге Гималаев. В этом штате порядок был такой: когда поголовье слонов раджи начинает вырождаться, его слуги должны поймать двадцать молодых слонов. И вот во все концы были посланы разведчики, чтобы выследить стадо получше. Им было велено, найдя такое стадо, окружить его и гнать прямо в ловушку. Построив, как обычно, деревянный загон, ловцы, кроме того, сделали из толстых ремней петли и разложили их на земле. Ловушки были так искусно скрыты густыми ветками, что ни один слон не заподозрил бы подвоха. Это было поразительно. Од-ii.iko не следует забывать, что тонкий нюх слона обычно все-таки улавливает под ветками запах кожи.

Увидев слонов Сирдара, охотники решили, что трудно найти лучшее стадо. Они судили по многим верным признакам. Особенно поразила их красота кожи слонов. Опа блестела, как полированное черное дерево среди изумрудно-зеленой листвы; время от времени солнечные с зрелы падали на их спины, которые сверкали, как вороненая сталь. У охотников захватило дыхание. Они зашептали друг другу: «Тайджаб — вот чудо! Живое чудо! Кейабат». Последнее слово значит: «Как это описать?»

А Сирдар тем временем всё больше убеждался, что вокруг притаились люди. Он поделился своими подозрениями с Кумаром, которого вы уже знаете, и со старыми слонами. Все согласились, что тут дело неладно, но, поскольку никто не понимал, чего же все-таки нужно бояться, не имело смысла тревожить остальных. И слоны пошли дальше.

Вокруг было чудесно. Даже вода в ручьях казалась вкуснее, чем раньше. Кумар осторожно заметил Сирдару: «Очень уж ты серьезно относишься к своим облачностям. Тебе повсюду чудится опасность. Свет не видал такого подозрительного вожака! Ты становишься хуже старой слонихи!»

Сирдар фыркнул. Он отлично знал характер своего друга. Веселый, беззаботный, закоренелый холостяк — ему все равно, что будет со стадом. Поэтому он ничего не ответил Кумару.

Вдруг ему пришло в голову, что проверить, есть ли здесь люди, проще всего, развернув стадо широкой попью. Эта мысль показалась очень удачной, и он сразу же отдал команду. Слоны мгновенно повинуются своему вожаку. Глядя в зверинце на этих огромных неповоротливых животных, невольно сомневаешься в этом. I!о всякий, кто видел, как быстро слоны перестраиваются в джунглях, подтвердит, что эти гиганты двигаются мягко и проворно, как ящерицы среди камней.

По команде Сирдара его слоны развернулись и пошли длинной шеренгой. Но и теперь они почти не задевали стволы и ветки. Более шестидесяти слонов шло без всякого шума и треска. Они растянулись в ширину почти на целую милю.

Посередине шел Сирдар. Хобот его раскачивался взад и вперед, вверх и вниз, ловя подозрительные запахи. С обоих концов шли старые, бывалые слоны. Они тоже раскачивали хоботами во все стороны. Кумар прикрывал тыл. Он протянул хобот вдоль спины, охраняя стадо от нападения сзади.