Последний парень

Кинув туфли на пол, я обуваю их и заправляю рубашку в юбку.

— Как раз направляюсь домой… — я замолкаю, когда вижу Кейда, сидящего внутри кабинета спиной к двери. Он выглядит растерянным, но я натягиваю улыбку и фокусируюсь на Марве. — Как все прошло?

— CBS лидируют с взрывом завода в Техасе. NBC остаётся на одной позиции с нами, показав сотовую забастовку, блокирующую движение на северной стороне. — отвечает он, смотря на три больших экрана, вмонтированных в стену: они все настроены на местные каналы соперников.

— Слава Богу, что мы не снимали об этом. — Я сажусь в кресло напротив Кейда.

— Это был трудный выбор, но я ценю ваше рвение. — Он берёт со стола карандаш и начинает крутить его в пальцах. — Видел и твой кусок. Неплохо.

Неплохо? Да я сделала конфетку из этой дурацкой истории, но Марва тяжело удивить. Я принимаю его критицизм кивком. Работать в главном местном филиале в четвёртом по величине городе США не для тонкокожих.

— Зрителям понравится Петаль.

Казалось, что Марв не верит в это. Я почувствовала покалывание вдоль позвоночника. Петаль, возможно, и была во всей красе, чего не скажешь обо мне.

Звук каблуков вне офиса привлекает моё внимание.

— Викки! — кричит Марв. — Можешь зайти на минутку?

«Викки тоже?» — у меня сжимает горло.

— Что случилось? — Викки переступает порог, выглядя профессионально и круто в кремовых широких брюках и зелёной рубашке, которая прекрасно оттеняет её рыжие волосы.

— Привет, Кейд. — Она осматривает офис и поправляет свои очки. — Привет, Бэкс. Отличная работа с теми маленькими роботами сегодня.

— Будущие степфордские жены, — брякаю я, и она смеётся. — Не считая Петаль.

Будучи всё ещё стильной леди в свои сорок, Викки Грант и я сошлись в первый же день, и с тех пор она прикрывала мой тыл. Мы обе разделяли общие идеи, что этот город нужно встряхнуть от всего этого футбольного доминирования и пролить свет на проекты и организации, которые пытаются внести какие-то изменения к лучшему… и детские конкурсы, возможно, тоже туда входят.

— Консультанты приезжали сегодня в обед. — Марв вернул наше внимание к себе. — Они дали мне отзывы о наших вечерних новостях.

В животе будто ухает. Корпоративные учредители шлют пару своих «обидчиков» (как мы их называем между собой в новостном отделе) дважды в год, чтобы проследить за нашей работой и предоставить «конструктивную критику», которая в основном состоит из постоянной негативной критики, уничтожающей репортёров, начиная от нашего внешнего вида и заканчивая тем, как мы говорим на камеру. Это неприятно, и я не хочу, чтобы Кейд слышал что-либо обо мне.

Марв облокачивается на свой стол, упираясь локтями. Его серые глаза поднимаются вверх к его широким бровям. Наши взгляды встречаются.

— И? — я ёрзаю на стуле.

— Какие еще проекты у тебя есть сейчас в работе, Бэкс? — Он опять начинает играть с карандашом, крутя его туда-сюда между пальцами. — Может, какие-то внештатные проекты, которые готовы к выходу?

— Внештатные проекты? — Я в замешательстве. Мне и так приходится проводить каждую свободную минуту на этой студии, включая выходные, даже если бы и были какие-то сенсационные новости. — У меня нет времени для этой ловушки, Марв.

— Хм. Хочешь присоединить кого-нибудь к производственному персоналу? — Он смотрит на Викки, и я делаю то же самое.

Я могу точно сказать, что она в шоке, но не подаёт виду.

— Эм… конечно, мы бы были рады Бэкс в нашей сфере. Она умна, и у неё опыта больше, нежели у кого-либо на нашем канале, но…

— Отлично! Это просто отлично! — На лице босса появляется облегчение, и он облокачивается назад в своё кресло, как будто только что принял решение. — Разве ты так не считаешь, Кейд? Ты ведь теперь в менеджменте.

Я бросаю на него свой взгляд.

— В спорте, — говорит он. — Я не могу отвечать за остальных.

— И все же, — продолжает Марв, — ты знаешь, чего хочет зритель. У тебя есть чутье.

В моём горле стоит ком.

— Минуточку… — я не могу скрыть панику в своём голосе, пока смотрю то на Марва, то на Кейда. — Вы только что сняли меня с позиции репортёра? Вы же знаете, что я много работала, чтобы получить это место.

Кейд опускает взгляд, а радость Марва таки вырывается наружу.

— Консультанты думают, что ты будешь работать еще лучше по другую сторону камеры. Но не волнуйся, это не конец…

— Какого черта? — я сдерживаюсь, как могу. Он все еще мой босс, но я уже стою на ногах. — С чего бы они так считали? Им понравился мой репортаж о динозаврах прошлым летом!

Адамово яблоко у Марва заметно дёргается, когда он сглатывает. Это признак его беспокойства, что заставляет нервничать и меня.

— Они думают, что нам нужны новые лица. Кто-то, кто смог бы привлечь внимание зрителей от восемнадцати до двадцати пяти лет.

— Вы, должно быть, смеётесь надо мной! Это не та категория, которая смотрит новости. — Я хожу кругами по кабинету, уже почти выйдя из него.

Кейд прочищает горло:

— Марв, я не думаю, что должен…

— Они думают о продвижении, — продолжает Марв. — Зрители не хотят видеть своих матерей в вечерних новостях.

Мой мозг не соображает, и я не могу понять, какое из его слов меня больше всего задевает.

— Я одна! Даже ни с кем не встречаюсь!

— Ну, наверное, тогда тебе следует.

«Неужели он только что шагнул на эту тропу?» — у меня отвисает челюсть.

— Это сексизм! Моя личная жизнь не имеет никакого отношения к моей работе.

— Для меня это новость, Марв, — говорит Викки, и её голос наполнен спокойствием. — Вероятно, нам стоит обсудить все это в приватной обстановке, прежде чем принимать какие-либо решения.

Он пожимает плечами, смотря поверх меня. Эта задница даже не может встретиться со мной взглядом.

— Возможно, есть несколько вариантов, как ты можешь преобразить свой вид на камеру. Что-то вокруг зоны лба, чтобы выглядеть не такой… злой.

— Ботокс? — выпаливаю я. — Ты говоришь, что мне нужен ботокс?

— Перестань пихать слова в мой рот. — Он встаёт со стула, опираясь о стол. — Я не сказал ничего насчет пластической хирургии. Не так ли, Кейд?

— Пластическая хирургия?! — Моё сердце начинает биться быстрее, а грудь вздыматься. Я хватаю свою сумку. Черт, должно быть я слишком учащено дышу. — Мне ведь только что исполнилось двадцать восемь!

Кейд вжимается в кресло, а Марв продолжает:

— Ребекка, просто признай, что ты сама не своя в последнее время. — Его взгляд опускается на мою талию.

Я пытаюсь сдержать слёзы.

— Ты с нами уже пять лет без перерыва, — он чешет запястье возле часов. — Может, немного какой-нибудь интенсивной программы, совмещённой с хорошими пробежками по парку.

— Вы называете меня толстой? — спрашиваю я напрямую.

Марв смотрит на меня так, будто проглотил золотую рыбку и не уверен, как именно она выберется наружу.

И вновь Викки пытается загладить ситуацию:

— Сегодня длинный день. Почему бы нам всем не отдохнуть? — Она подхватывает меня под локоть и ведёт к двери. — Мы с Марвом решим всю эту ситуацию в течение нескольких дней, и уже после сможем поговорить более детально обо всем.

— Отличная идея, — говорит Кейд.

Я позволяю Викки выпроводить себя из кабинета, но меня все еще трясёт от злобы и ярости.

— Просто дыши, — шепчет она, как только мы выходим из кабинета.

— Ну, конечно, кинь мне какую-нибудь традиционную цитату. — Она может стареть сколько угодно, ведь она не в кадре, а вот мне нужно оставаться прежней, словно мне всегда двадцать один.

Кейд выходит из кабинета Марва и тут же поворачивается на сто восемьдесят градусов при виде нас.