Страница 103 из 107
Пелагея выглядела отлично. От себя прежней. Новое платьице с блёстками, лаковые туфельки и мертвенно-белая кожа. Глаза потемнели вместе с белками, став похожими на два драгоценных сапфира. Вся теплота из них куда-то пропала.
Ну всё, карасики, приплыли…
Не дожидаясь моего ответного приветствия, она небрежным взмахом ладошки взрастила новые деревья, которые едва меня не раскромсали в фарш. Я успел отмахнуться топором по дуге, и всё равно получил с десяток порезов и проколов.
Но это сущая ерунда, могло быть и хуже. Пелагея была полностью с этим солидарна и сформировала над нами настоящий град из чёрных сосулек. Олег едва успел прикрыть девчонок щитом, а я со всех ног бросился к ней навстречу, не обращая внимания на новые раны. Тем более в бегущую цель куда сложнее попасть. Активированный амулет взял на себя большую часть урона, предназначавшегося мне, но и он вскоре не выдержал и рассыпался.
— Ты совсем меня не любишь! — рассержено топнула она ножкой. — Ты опять меня бросил!
Этот удар оказался самым болезненным из всех. От кристаллов, которые в меня швыряла юная принцесса Смерти можно было увернуться, а от правды — нет. Но я всё-таки смог преодолеть последние метры, хоть и желал себе немедленной кончины.
— Прости…
Нормальные отцы лупят непослушных детей ремнём или просто ладонью, а я опустил на неё артефактный топор. Всё у меня не как у людей. Пылающее лезвие не встретило никакого сопротивления, оставив от девочки лишь кучку чёрного пепла.
Не всем везёт с хорошими родителями, увы. Но я лучше всех в мире знал, что у нас в запасе оставалась всего пара секунд. Она не просто обстреливала нашу просеку чёрным градом, а готовила почву для новых всходов. Захлопнись эта ловушка — нас бы уже ничего не спасло. Даже амулеты. И всё равно это жалкое оправдание для такого неудачника, который вечно опаздывает…
— Тим?
Ребята стояли ошарашенные, не в силах шагнуть в мою сторону. Зато кристаллы начали покрываться трещинами, а некоторые рассыпались в пыль. Только радости от этого было никакой, лишь горечь на губах, с привкусом крови. Меня успело сильно потрепать, другой на моём месте попросился бы на больничный, но я почти ничего не чувствовал. Этой боли было недостаточно, чтобы заглушить внутренний пожар. Душа трещала по швам, грозя снова погрузить меня в анабиоз разума.
Но расслабляться было ещё рановато. Чёрная пыль заструилась мимо меня по земле, вновь обретя знакомые черты.
— Обижать детей нехорошо!
Пелагея возродилась в том же облике, став ещё чуточку злее. И пусть передо мной стоял мой главный страх во плоти, грозя мне пальчиком, я всё равно почувствовал ни с чем не сравнимое облегчение. До последнего надеялся, что это не она, но знать и верить — немного разные вещи. Тот же Кирсанский вполне мог натравить её в расчёте на то, что у меня не поднимется рука на родную дочь. Его специализация как раз подходила для подобного низкого фокуса.
Так что внутри меня точил не червяк сомнений, а настоящий удав. Пожалуй, даже драться с самим собой было не так тяжело.
— Это кошмар! — поспешил я предупредить ребят. — Валите её без раздумий, иначе нам конец!
Эля тут же послала в неё стрелу по хитрой траектории, пробив бледную шею. Прикрыться кристаллом девочка не успела, и новь нас покинула. Жаль, что ненадолго.
— Вот и познакомились… — пробормотала дриада себе под нос, формируя из побега новый снаряд.
Ситуация складывалась далеко не в нашу пользу. Пелагея могла атаковать из любого направления, а мы были окружены колючими кристаллами со всех сторон. Рано или поздно она точно нас достанет. Следующее появление юной последовательницы Смерти прервала Оля, выпустив в неё настоящую волну лезвий. После чего вымотавшейся чародейке понадобилась подзарядка от мужа. Зато вокруг стало чуть посвободнее.
— Тим, мы тут сами! — крикнул мне Олег. — Давай в дом!
Я не стал спорить с энергетиком. Меня от стены коттеджа отделяло всего несколько покосившихся дендритов, а вот ребята застряли чуть ли не на середине двора. Тут и ежу понятно, где засел источник наших проблем. Больше просто негде. Паша с остальными зачистил противоположную сторону деревеньки, увязнув где-то совсем неподалёку отсюда. Но пока шум боя там не стихал, периодически заглушаемый свистом ветра.
Сколько они продержатся, тоже большой вопрос. Пока я пробивался к окну, круша колючие заросли топором, на улице показался один из зверолюдов с метательным дротиком в руках. Он явно спешил к сражающимся на выручку, но увидел по пути наш сад кристаллов. Увы, вскоре бедолага стал его частью, потому что новые побеги выскочили прямо под ним. Охотника пригвоздило на месте, однако он смог вложить все силы в последний бросок. Короткое копьё прилетело точно в хохочущую Пелагею, выиграв нам ещё несколько секунд.
Больше всего на свете я боялся, что из неё вырастет нечто подобное. Очередной губитель мира, вроде Даши Дымухиной. Но чем больше заново знакомился с повзрослевшей дочерью, тем больше убеждался, что её фирменная эмпатия и доброта никуда не делись. Настоящая Пелагея никогда такой не станет. И даст прикурить любому надоедливому кошмару.
— Опять меня бросаешь? — нарочито всхлипнула она мне вслед, снова поднявшись из пыли.
Я проигнорировал укор и с разбега прыгнул в окно, выбив ногой створку. В следующее мгновение его затянули чёрные узоры, которые так просто не пробъёшь. Однако я уже был внутри с топором наизготовку. В комнате царил полумрак, но раскалённое добела лезвие вполне могло заменить собой светильник. Красивая дверь со вставками матового стекла оказалась не заперта, позволив без лишнего вандализма выглянуть в коридор. Пусто и на удивление чисто.
Будто хозяева уехали в город и разрешили нам тут немного погостить. Как-то сразу неудобно стало.
До меня сюда не вламывались ни монстры, ни мародёры. Даже на кухне ничего не сгнило из-за полного отсутствия продуктов. Там я и обнаружил весьма утомлённого Профессора, который сидел за разрисованной кровью барной стойкой. Символы таинственно переливались, как будто в кровь намешали фосфора или ещё чего-то светящегося. На столешнице лежал Платон, раздетый по пояс. Он и послужил источником для надписей, но вроде бы порезы на худеньком торсе были неглубокие, а сам мальчик дышал.
— Добрый вечер!
— И тебе, Тимофей, — с явным трудом кивнул мозгоправ.
Он явно сдал со времени нашей последней встречи. Даже в его фирменной мушкетёрской бородке прибавилось седых волос.