Страница 36 из 39
– Куда ты направляешься? – холодно поинтересовалась она.
Джейк бросил на нее косой взгляд, губы скривились в усмешке.
– Слава Богу, заговорила, – протянул он. – Я уж и не чаял, что ты обратишь на меня внимание.
«Обратишь внимание»! Да она и так чуть с ума не сходила от близости его литого тела, от упругих бедер, от пальцев, уверенно держащих руль. Вновь извечная борьба с собой, со своими чувствами.
– Куда ты меня везешь? Мы давным-давно проехали мой дом, а в аэропорт мне не нужно. Я хочу…
– Я знаю, чего ты хочешь, Кэти, и скоро ты это получишь. А теперь помолчи и постарайся заснуть – путь неблизкий.
– К шантажу… хочешь добавить похищение?.. – спросила она, но слова выговаривались словно сквозь какую-то пелену и непостижимым образом теряли силу. Злость, на которой она продержалась несколько последних часов, растаяла в воздухе. Кэти почувствовала, как набежавшие слезы обжигают щеки. Зачем ему понадобилось продлевать эту муку? Что это, мужская гордость? Желание оставить за собой последнее слово? Тогда зачем оправдываться? Можно было обойтись и без этого.
Он изогнул бровь.
– Сарказм тебе не к лицу, дорогая. Делай так, как я сказал. Доверься мне. И доверяйся всю оставшуюся жизнь.
Сейчас она видела его в профиль. Глаза его внимательно следили за дорогой, все исчезло – раздражение, нерешительность, все. Перед ней снова был уверенный в своих поступках мужчина. «Доверься мне»? Да она скорее гремучей змее доверится. Кэти открыла было рот, чтобы снова потребовать отвезти ее домой, но почему-то промолчала. На ум внезапно пришло высказывание великого Мориса Шевалье, пользующееся большой популярностью во Франции: «Многим мужчинам свойственно влюбляться, особенно в полумраке, но на свету оказывается, что такая любовь обречена на поражение». Это относится и к ней. Она любит Джейка, но, увы, и ее любовь обречена. Джейк совратил ее в восемнадцать и – предал ее. Потом шантажом взял ее в двадцать два, теперь везет куда-то помимо ее воли. Ее ослепляла любовь, иначе она давно могла бы добиться его ареста. Прикрыв глаза, она стала мысленно молиться, чтобы все поскорее закончилось.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Кэти проснулась от прикосновения руки. Она раскрыла глаза и оторопело поморгала. Было совсем темно, и только фары несущихся навстречу машин разрезали вечернюю мглу.
Она медленно выпрямилась. Щеки вспыхнули: оказывается, она заснула прямо на плече Джейка.
– Где это мы? – спросила она, отводя упавшие на лоб локоны и поправляя сбившийся свитер.
– Скоро узнаешь, – последовал загадочный ответ.
Машина остановилась, Джейк вышел, и в это время из-за туч выглянула полная луна, осветив серебряным сиянием холмистую поляну, на краю которой виднелась черная полоса деревьев. Еще дальше, сквозь редкие промежутки между стволами, Кэти увидела играющие на морских волнах лунные блики. Она открыла дверцу и, оглядываясь по сторонам, вышла наружу. Местность была до боли знакома, но… Этого не может быть! Неужели…
Девушка глубоко вдохнула солоноватый морской воздух и повернулась. Да, она не ошиблась: это был дом, в котором так счастливо прошло ее детство. Массивные дубовые двери, над ними витражное окно, каменные ступени, ведущие в дом, темные очертания рудника вдали. Увидев, что Джейк открыл дверь и собрался уже войти в дом, Кэти взлетела по лестнице и схватила его за руку.
– Куда ты, Джейк? Подожди! – выкрикнула она. – Нам теперь сюда нельзя. Отец давно продал дом.
– Спокойно, Кэти, без паники. Нас здесь ждут. – Он взял ее под локоть и ввел в ярко освещенный холл.
Кэти смущенно поздоровалась с пожилым господином, стоящим в дверях. Куда Джейк ее тащит? Неужели теперь тут гостиница? Очень может быть, места здесь много. Она вспомнила, как маленькой девчушкой, едва научившись считать, методично обошла весь дом и насчитала тридцать пять комнат, буфетных и других подсобных помещений.
Казалось, все тут осталось по-прежнему: так же сверкает отполированный дубовый паркет в холле, на второй этаж ведет великолепная лестница, по широким перилам которой она так любила съезжать в детстве. От нахлынувших волной воспоминаний на глаза набежали слезы.
Джейк провел ее в столовую и усадил на стул. В состоянии полушока, она не прекословила. Надо же, даже мебель осталась прежняя. Полировка массивного обеденного стола поблескивала в приглушенном свете ее любимой старой люстры. Нет, на гостиницу это все-таки не похоже, иначе обстановку непременно бы сменили. Она жадно оглядывалась по сторонам. И, постепенно приходя в себя от неожиданного потрясения, стала обращать внимание на кое-какие перемены. Люди, купившие этот милый ее сердцу дом, несомненно, потратили уйму денег, чтобы обновить его.
На полу лежал новый китайский ковер, стены обиты синим с золотым отливом шелком, чего не было раньше, дорогие шторы, подобранные в тон обивке, придавали помещению необыкновенную изысканность.
Наконец взгляд девушки остановился на сидящем перед ней человеке.
– Джейк, ответь, откуда хозяева могли узнать, что мы сегодня к ним приедем? – озадаченно спросила она, ничего не понимая. Ведь у нее не возникло сомнений в том, что они с Джейком расстаются навсегда. Джейк хрипловато рассмеялся. – Я сказала что-нибудь смешное?
– Все очень просто, Кэти. Начнем с того, что у меня в машине телефон. А теперь давай поедим, наговориться мы еще успеем.
Дверь отворилась, и Кэти с изумлением увидела, как пожилой дворецкий в черной ливрее, которого раньше от неожиданности она приняла за гостиничного портье, вкатил столик на колесиках, заставленный серебряной посудой. Да тут будет настоящий прием, а она в поношенных джинсах и старом свитере! Новых владельцев неприятно удивит ее внешний вид.
– Джейк, мне нужно переодеться.
– Не напрягайся, Кэти, лучше приступай к ужину. Кроме нас, никого не будет, можешь мне поверить.
Опять он читает ее мысли, в сотый раз поразилась девушка, накидываясь на замороженную дыню, за которой последовал восхитительный бифштекс из лосося под белым соусом и шоколадный торт с помадкой. Все было настолько вкусным, что она наелась до отвала. Казалось, и куска больше не сможет проглотить, но тут дворецкий внес в довершение всего сыр и бисквиты.
Пока они ужинали, Джейк решительно отказывался отвечать на ее вопросы. Еще раз скажет «нет», и я его убью, подумала Кэти. Любопытство раздирало ее на части, а Джейк довольно улыбался, совсем как кот, поймавший канарейку, и наслаждался игрой с ней.
– Ну ладно, Кэти, пойдем. Я чувствую, что ты сейчас умрешь от неизвестности. – Он встал из-за стола и подал ей руку.
– Так что же, в конце концов, происходит? Глядя на нее сверкающими глазами, он широко улыбнулся.
– Терпение, девочка. – Он обнял ее за плечи и провел в гостиную.
Надо бы сбросить его руку, подумала Кэти, но очень не хотелось расставаться с уютным теплом, исходящим от его тела. Мысли путались, ноги подкашивались. Она послушно опустилась на мягкую софу и с явным удовольствием оглядела комнату. Прежде кожаные стулья с высокими прямыми спинками и длинный жесткий диван придавали ей некий налет официальности, а теперь она была необыкновенно уютной – вся в розовых тонах, с резных карнизов спадают красивые белые шторы, стены украшает неплохая коллекция акварелей с видами окрестностей Корнуолла. А над изящным мраморным камином – портрет молоденькой девушки.
От изумления Кэти раскрыла рот. Это было ее собственное изображение. Отец подарил ей этот самый портрет в день ее тринадцатилетия. И, насколько она знала, до сих пор он находился в отцовском доме.
– Теперь-то ты понимаешь? – вкрадчивый голос вывел ее из задумчивости.
Кэти вздрогнула от неожиданности.
– Нет, не понимаю, – отрезала она. Повернувшись к Джейку, она ждала разъяснений.
Он взял ее руки, положил к себе на колени и, склонив голову, чтобы скрыть выражение глаз, ответил:
– Дом принадлежит мне.