Страница 10 из 14
— А документы вам мои зачем?
— Хочу убедиться, что ты совершеннолетняя, — как ни в чём ни бывало, открывает мой паспорт и листаёт странички.
Почему-то это дико раздражает.
— Вы же видели, что я была за рулём. Или вы не знаете, что в нашей стране права только совершеннолетним выдают?
— И что? Может ты у родителей ключи от машины стырила и слиняла из дома.
— Я не ребёнок!
— А так и не скажешь. Выглядишь лет на пятнадцать — мелкая, тощая. Какой у тебя рост? Метр пятьдесят?
— Метр шестьдесят! И я не мелкая! Это вы просто чересчур здоровый! Ну что вы там, высчитали сколько мне лет или калькулятором воспользуетесь?
— Высчитал, не волнуйся, — хмыкает, протягивая мне паспорт, который я с раздражением вырываю у него из руки.
Снова возвращаю внимание к выключенному телефону и только сейчас до меня доходит, что я ведь его даже зарядить не могу, потому что электричества нет…
Проклятье!
— А… можно попросить у вас телефон? Мой просто сел, а мне очень позвонить нужно… — умоляюще смотрю на Бородача.
— Что, папка заругает?
— Типо того…
— Ну держи.
Беру из мужика мобильный. С удивлением отмечаю, что это за модель. У Кирилл такой же, и я точно знаю, что этот телефон далеко не дешёвый.
Но эта мысль быстро уходит на задний план, когда, набрав номер Кирилла, я подношу телефон к уху.
Каждый гудок на том конце провода мне по нервным окончаниям тренькает. Благо долго слушать их не приходится, потому что на третий гудок, на том конце провода я слышу знакомый до боли голос.
— Да, — рявкает вообще ни разу не сонно. Значит, уже точно в курсе, что я сейчас не в своей кровати десятый сон досматриваю.
— Эм… Кирилл, привет, — выдавливаю дрожащим от волнения голосом.
Пытаюсь утихомирить сердцебиение, но эта задача кажется невыполнимой. Особенно, когда на том конце провода повисает напряжённая тишина.
— Чей это номер? — спрашивает ледяным тоном, спустя, кажется, целую вечность.
— Ээээ…. это… моей подружки, — мельком покосившись на Бородача, замечаю, как он вопросительно выгибает бровь, но, к счастью, ничего не говорит. — Кирилл, слушай, прости, пожалуйста…
— Ещё раз отключишь телефон, я тебе всю задницу отобью, ты меня поняла?!
— Я не отключала, он… сел в дороге. Прости… — выдавливаю, зажмурившись.
— Извиняться ты, Маша, будешь через неделю, когда домой вернёшься. И поверь, тебе эти извинения дорого дадутся.
В любой другой ситуации от подобной угрозы Кирилла я бы в уже в штаны наложила. Но сейчас испытываю облегчение.
Куда хуже бы было, если бы он решил прямо сейчас поехать и меня забрать.
О том, чтобы рассказать об аварии даже речи быть не может. И дело даже не в разбитой машине. Не хочу, чтобы Лиза знала, что я попала в ДТП. Для неё это и так больная тема.
— Эм… так, значит я могу остаться, я правильно поняла?
— Ну ты же у нас девочка взрослая. Совершеннолетняя.
Звучит вроде бы логично, но интонации Кирилла всё равно настораживают. По возвращении домой меня явно ничего хорошего не ждёт…
— Всё, в общем, Маша, мне пора. Там, судя по звукам, твоя сестра опять компот вишнёвый из себя извергать собирается.
Открываю было рот, чтобы попрощаться, но Кирилл уже сбрасывает вызов.
* * *
Ну… во всяком случае, разговор прошёл не так ужасно, как могло бы быть.
Хотя, в душе всё равно плотно засело какое-то паршивое предчувствие. И противненько так шкрябает изнутри.
— Спасибо, — тяжело выдыхаю и протягиваю телефон обратно Бородачу.
— Что, и это всё? Никому больше звонить не будешь?
— А кому ещё?
— Ну, например, отцу, чтобы забрал тебя отсюда. Кирилл-то твой, как я понимаю, за тобой сюда не прискачет?
Да уж хорошо, что не прискачет. Если бы он узнал, что до коттеджа я так и не доехала, да ещё и в аварию по дороге угодила, то в ближайшие пару лет не то, что загород, я бы дальше собственного участка не вышла.
И Лиза бы сделала всё, чтоб за руль я больше никогда не села. Она и так была не в восторге, когда я в автошколу записалась. А когда узнала, что Кирилл подарил мне машину, то они даже поругались. Причём крупно. Хотя, они вообще редко ссорятся.
А теперь боюсь нового скандала не избежать, и виновата в этом целиком и полностью буду я.
Так что у меня есть неделя на то, чтобы что-то придумать.
Но этим я начну грузить себе мозг завтра, потому что сейчас я слишком устала. А ещё замёрзла. И спать хочу просто невыносимо.
— Ну раз звонить больше никому не будешь, тогда пойдём.
— Куда? — непонимающе смотрю на Бородача.
— Ну, в себя ты пришла, бедро я тебе обработал. До остановки автобусной тебя подброшу. Или ты пешком собралась до города топать?
Кошу взгляд на окно, настолько облепленное снегом, что не видно даже участка и, сглатываю.
Сразу вспоминаю, как плелась по этому дубаку в поисках жилых домов. Боже, даже думать не хочу о том, чтобы снова там оказаться.
Да и какой к чёрту город? Нельзя мне туда без машины!
— Эм… а гостиниц у вас тут рядом нет каких-нибудь?
— Разве что для коров. Но там все стойла уже забронированы.
Класс. Просто супер.
Хотя, какая тебе гостиница Стрельникова? У меня денег хватит разве что на батон с колбасой. Карточку-то я дома оставила.
— Ты если будешь так тормозить, то на автобус не успеешь. Следующий только через час придёт.
Под нетерпеливым взглядом Бородача поднимаюсь с дивана и растерянно озираюсь в поисках колготок.
Тоже мне, спаситель хренов. Нормальный хозяин в такую погоду даже собаку из дома не выгонит…
Хватаю с пола мокрые насквозь колготки и пытаюсь впихнуть в них ступню.
Ещё и порезал мне их, гад! И как я в таком виде куда-то пойду? Да я в сосульку превращусь раньше, чем выйду с участка.
— Нет, ну ты всё-таки точно на всю голову отбитая.
— В смысле?
— В смысле, я пошутил, — закатывает глаза и выдёргивает из моих рук колготки. — Ты реально решила, что я тебя ночью в метель на улицу выставлю?
— Зачем тогда было говорить?
— Проверить хотел, степень твоей тупости.
— Ну вы и… просто…
— Я просто молодец и ты не знаешь, что бы без меня делала. Пойдём, бедовая, спать тебя уложу.
Хватает меня за руку и, взяв с собой свечу, куда-то ведёт. Сложно разобрать куда именно, потому что практически ничего не видно.
Поэтому, когда здоровяк вдруг резко тормозит, от неожиданности я врезаюсь ему в спину.
— Поспишь сегодня здесь, — толкает какую-то дверь, которую я не заметила и заводит меня в комнату.
Судя по всему, не жилую, потому что в ней нет никаких вещей, кроме небольшого стола, тумбочки и кровати.
— Постельное бельё в ящике под кроватью. Сама справишься или ты и тут способна накосячить.
— Ну прекратите! Сколько можно уже шутить над моими умственными способностями?
— Да какие уж тут шутки.
Гад!
— Ладно, всё, сегодня больше не буду. Оставляю тебе свечку на тумбочке, надеюсь, объяснять, что перед сном её надо потушить тебе не нужно?
— Не нужно.
— Ну дай-то бог, — бубнит себе под нос, разворачиваясь к выходу.
— Постойте! — спохватываюсь, когда плечи здоровяка уже мелькают в дверном проёме. — А как же мои вещи?! У меня в машине осталась сумка с вещами!
— Ты серьёзно думаешь, что я попрусь в метель за твоими шмотками? — выгибает бровь. — Ничего с твоими балетными пачками и трусами в горошек не случится за одну ночь.
Тут же одёргиваю вниз юбку, прикрывая те самые трусы в горошек.
— Но мне даже переодеться не во что. Свитер мокрый. Не буду же я голая спать?
— Могу Васину пижаму предложить, тебе как раз будет по размеру.
— Кто такой Вася? Друг ваш что ли какой-то?
— Не такой, а такая. Это моя дочь старшая. Василиса то бишь.
— То есть вы предлагаете мне надеть пижаму пятилетки?
— Ей шесть.
— А, ну это в корне меняет дело, — начинаю раздражаться.