Страница 6 из 8
Он пошел умываться, а я сварила кофе, открыла шкафчик и досадливо поморщилась. Чашек внизу стояло всего две, одна у Арсения. Свой кофе я еще не допила, а очень хотелось. Остальные были на верхней полке и если я за ней потянусь, то предстану во всей красе перед Степаном, который уже вернулся и стоит прямо за моей спиной. Я постояла возле открытой дверцы шкафа и развернулась, смущенно потупив взгляд:
– Достань, пожалуйста.
Он хмыкнул и достал чашку, подойдя почти вплотную. Поставил ее на стол, упершись в него обеими руками, так, что я оказалась между ним и столом. Я тяжело сглотнула и вытаращила на него испуганные глаза, оцепенев от страха и тут же вспомнив, что я одна в домике в лесу с двумя мужиками. Сердце забилось в горле, дышать стало трудно, и я начала покрываться испариной. Мысль о соблазнении отозвалась во мне приступом отвращения и была отброшена в ту же секунду, как абсолютно невыполнимая.
– Извини, – он мотнул головой и отступил на шаг, а я рванула в ванну, закрылась, не смотря на указания, и принялась натягивать на себя еще мокрое белье. Осторожно вышла и прошмыгнула в комнату, забравшись под одеяло с головой и клацая зубами от холода и страха одновременно.
Меня мало чем можно было напугать, но насилие было первым в моем списке. Я привыкла, что мужчины в моем окружении ведут себя сдержанно, иногда даже слишком, и вероятность того, что кто-то может поступить иначе вызывала во мне ужас. Вторым страхом было потерять маму так же внезапно, как отца, но об этом я предпочитала даже не думать.
– Эй, – позвал Степа и дотронулся до плеча в одеяле, а я вздрогнула и свернулась калачиком. Он вздохнул и вышел из комнаты, а минут через десять я услышала, как отъезжает машина. Выглянула осторожно из-под одеяла, никого рядом не обнаружила и осторожно прошла к двери. Послышался шум воды и звон чашек, я поморщилась в досаде и вернулась в постель. Ложиться было противно: простынь и футболка были влажными, но выбор был не велик. Я накрылась одеялом и закрыла глаза, стараясь не заплакать и пролежала так весь день, практически не двигаясь. Слышала, как вернулась машина, как кто-то заглядывает в комнату и как они тихо переговариваются, но не издала ни звука.
«То же мне, железная леди» – хмыкнул внутренний голос.
«Заткнись» – мысленно огрызнулась я.
Ощущение отпуска начисто испарилось, жутко хотелось есть и в туалет, но заставить себя выползти из-под одеяла я не могла. Помучившись часов до одиннадцати, когда терпеть стало совершенно невозможно, я собрала всю силу воли в кулак и осторожно выглянула в гостиную. Парни разом повернули головы, а я тихо сказала:
– Мне надо в туалет.
Арсений поднялся, я быстро выскочила за дверь, босиком добежала до туалета и так же быстро вернулась назад. Забежала в ванну, помыла ноги под пристальными взглядами и скрылась в комнате, тут же забравшись под одеяло и пытаясь вернуть нормальный сердечный ритм.
«Интересно, какое-то время – это сколько?» – подумала с отчаянием. Стало не важно, чем это все закончится и что им от меня надо, хотелось только одного: чтобы все прекратилось. Сидеть и клацать зубами под одеялом было совершенно не в моем характере, но страх не отпускал.
«Вот бы Князев удивился, увидев меня в таком состоянии» – вдруг подумала я, ухмыльнулась и уснула.
Этого только не хватало…
Проснувшись, я резко открыла глаза, быстро огляделась и с облегчением вздохнула, не обнаружив своих конвоиров, а потом с удивлением уставилась на стул: на нем лежал пакет. Я сунула в него свой нос и достала оттуда комплект белья, спортивный костюм, футболку и носки. Села в кровати и увидела на полу коробку, открыла осторожно и с еще большим удивлением обнаружила там новенькие кроссовки. Впрочем, вещи тоже были все с бирками и все моего размера.
Почувствовала на себе взгляд, медленно подняла голову и увидела в дверях Степана с жутко виноватым видом. Это было так странно, что я забыла испугаться и просто таращилась на него во все глаза.
– За грибами пойдем? – спросил он, улыбнувшись, а я задумалась и забыла ответить. Он развернулся и пошел в гостиную, а я сорвала этикетки, облачилась в принесенные вещи, закатав рукава кофты и прошла в ванну. Попила прямо из рукомойника, умылась, постирала новое белье и повесила сушиться на спинку стула в комнате, прикрыв полотенцем. Заправила кровать и легла поверх одеяла. В животе проснулся кит, отзываясь эхом в пустой комнате, а в комнату снова зашел Степа.
– Ты б поела, – я отрицательно помотала головой. – Брось, я из другой комнаты слышу, что ты голодная. Я не буду подходить.
Я посмотрела на него и поверила. Сделал себе кофе и бутерброд и умяла его стоя, прямо возле плиты, спиной к Степану. Подумала и сделала еще парочку.
– Может все-таки за грибами? – спросил он снова, а я повернулась с набитым ртом. – Завтра дождь обещали.
– Пойдем, – кивнула я, наконец-то проглотив, а он заулыбался.
«И чего я так испугалась?» – пронеслось в голове, и я нерешительно улыбнулась в ответ.
Грибов действительно было много, мы набрали пакет и вернулись в дом. Я замочила их и принялась чистить картошку, чтобы пожарить ее, почувствовала рядом движение и резко обернулась с ножом в руках.
– Спокойно, – поднял Степан руки, – хотел спросить, не нужна ли помощь.
А мне неожиданно пришла в голову мысль, что у меня есть нож и я могу им воспользоваться. Но, видимо, что-то отразилось на моем лице, он сделал выпад, перехватив мою руку и молниеносно отобрал холодное оружие. И очередная гениальная идея сыграла в ящик.
– Прости, но у тебя нет шансов, – сказал он тихо и протянул мне нож рукояткой вперед. Я кивнула, взяла его и принялась дальше чистить картошку, смирившись с судьбой. Когда заканчивала готовить, я поняла, что единственный шанс выбраться отсюда живой и невредимой – это быть в своем обычном облике: милой, доброй и веселой. А еще нужно использовать ту догадку по максимуму и, может, у них в итоге хотя бы дрогнет рука.
Арсений неслышно подошел сзади и встал на расстоянии шага, я обернулась через плечо и улыбнулась, а он взял со стола очистку и проделал с ней то же, что и я парой дней назад.
– Отец военный? – спросил он, сам заводя разговор на нужную мне тему, а я решила немного поиграть:
– С чего ты взял?
– У тебя армейские замашки, – хмыкнул он.
– Какие? – ухмыльнулась я в ответ, проверяя его на наблюдательность.
– Одеваешься за десять секунд, заправляешь постель без единой складочки, обед по расписанию, а картошку чистить строго по регламенту.
– Ты прав, – пожала плечами, – достань, пожалуйста, овощи на салат.
– Ты отошла от инцидента? – спросил, выкладывая овощи на стол и закатывая рукава, чтобы их помыть, а я замерла и закрыла глаза.
– Сказать по-честному? – спросила через какое-то время.
– Конечно. Ненавижу, когда мне врут, – я посмотрела ему прямо в его синие глаза и тихо заговорила:
– Я пытаюсь не думать о том, что вы меня похитили из машины. Лишили сознания моего мужа у меня на глазах, привезли в дом в лесу, как будто отрезанный от мира. Вас двое. Здоровых, хорошо тренированных бойцов, а у меня хоть и армейская выучка, но умение собирать и разбирать автомат за двенадцать секунд мне никак не поможет. При этом, я понятия не имею, зачем я здесь, сколько меня тут продержат и чем все это закончится. Но однозначно понимаю, что ничем хорошим: я видела ваши лица, я без труда найду дорогу до этого дома и смогу вас опознать, если на то будет нужда.
– У меня было четырнадцать, – хмыкнул он в ответ, а я вернулась к готовке. – Ты останешься жива, и мы отпустим тебя, как только сможем, – сказал он серьезно и начал мыть овощи.
– От чего зависит время моего пребывания тут?
– От приказа.
– Не от военного?
– Не от военного.
– Тогда он может измениться в любую минуту. Не особенно ко мне привыкайте, – не удержалась я от язвительности, он выключил воду и уставился на меня.