Маска

— Зачем вы пытаетесь решать всё одна?

Лекса для чего-то приподнялся и дотянулся до стола. В рассудительном низком голосе послышалось снисхождение. В его руках оказалась салфетка, с которой он осторожно склонился над моим лицом и утёр горячие слёзы.

— Не нужно всё усложнять. Вам только кажется, что вы сделаете лучше. Потому что я не оставлю вас в покое! Вы будете нервничать, жалеть о своём решении и всё равно сдадитесь.

Я громко всхлипнула.

Откуда он знает?

— Поэтому сдавайтесь сейчас. Вы теперь — моя.

Муратов подтвердил свои слова кротким, не поддающимся возражениям взглядом, и по моей спине расползлись ледяные мурашки. Меня не спрашивали. И, кажется, это было то, что нужно сейчас.

Глупые слёзы моментально куда-то делись, расхотелось скулить. Я неуклюже поднялась с дивана на ватные ноги, высвобождаясь из-под Лексы, и растёрла мокрое лицо руками. Передо мной сидел настоящий, непоколебимый мужчина, которого не трогали женские истерики.

Кажется, я встретила его.

Но тревога, конечно, ещё боролась за существование. А я, порализованная бессилием перед эмоциями, стыдилась слёз.

— Ты хоть знаешь, какая у нас разница в возрасте? — я прозвучала так отчаянно и жалко, пытаясь придушить предрассудки. В его ласковых глазах гигантская проблема, которая меня гложила, точно выглядела ничтожной соринкой…

— Нет, мне это неинтересно.

Как?

Я с дрожью выдохнула и ощутила, как невольно расслабилась грудная клетка. Как опустились плечи и в голове наступила оглушительная тишина. Тело меня не спрашивало.

Сумасшедший!

Лекса был совсем другой, не как остальные. Я восхищенно раскрыла рот, не понимая, что противопоставить.

Не хотелось жалеть о сегодняшней ночи, а он дал мне возможность продолжать ею наслаждаться…

— Х-хорошо, — как обычно не зная, как реагировать на прямолинейность Муратова, я ощутила себя голой в эмоциональном смысле. В голове звенело. Но всё, что можно было сделать — прикрыться платьем и на первых порах согласно кивнуть.

А если я напомню ему, кем мы друг другом приходимся, он снова скажет, что ему плевать? Сам же говорил, что у меня будут проблемы! Понимает же, что такие отношения обречены! Сплетники обглодают нам кости…

Бесстрашный Лекса продолжал снисходительно наблюдать, не моргая, за тем, как закипает мой котелок. Он словно ждал, когда я возьму себя в руки, чтобы мы продолжили нежиться как ни в чём не бывало. Этот парень умел читать мысли?

Потрясающе! Он — потрясающий! Да мне тоже чхать на чужое мнение! Я же взрослый человек, ё моё! Буду делать, что захочу!

Сразу после организации бала… Кого я обманываю?

Глядя на меня, убивающуюся мысленными баталиями, парень тоже подобрал с пола свои штаны и стал их угрюмо натягивать.

Так мы что, теперь вместе? Я и он? О чём мы договорились?

Боже, что нужно делать в таких ситуациях?

Я выронила платье и неуверенно подошла к своему парню. Уложила ладони на его дрогнувшее лицо и порывисто чмокнула в губы.

Пожалуй, это было достаточно нелепо, чтобы Муратов не выдержал и улыбнулся. Он взял меня за запястья и потянул на себя, приглашая сесть на колени.

— Отлично. Больше так не поступайте со мной.

— Прости, — я почувствовала от него такое понимание и снисхождение к своему долбанному характеру, что буквально уяснила границы, за которые мне не стоило переступать.

Надуманные мгновение назад сложности потерпели крушение о невозмутимость Лексы и его сладкие губы. Почему он так влияет на меня?..

— Слушай, а ты так и будешь обращаться ко мне "на вы"?

Муратов с расстегнутыми штанами и мной, восседающей на его коленях, замер.

— Нет, конечно, — парень властно осмотрел моё лицо и голое тело, так ничего и не добавив.

Не долго думая, я впилась в его губы. Ещё. Ещё! С десяток минут мы целовались, пока я осознавала своё счастье до головокружения.

Стоило поучиться у него смелости. Кажется, он всегда делал и говорил то, что ему вздумается. Даже наперекор матери, окружающим или вредной преподше. А я — нет. Я была другая… Безропотно соглашалась на любые обязанности по работе или по просьбе кого бы то ни было, притворяясь грымзой, но этот образ давно меня не спасал. Только позорил перед Муратовым…

Создалось неловкое впечатление, будто я зверек из дикой природы, которого юный Лекса ловко приручал и перевоспитывал. Я ощутила это, но до конца так и не поняла, как Муратову удалось воздействовать на меня благотворно. Я предстала инфантильной дурочкой перед ним, пристыдилась, хотя всё это время считала себя умнее. А Лекса не позволил мне всё испортить.

Он ласково утёр мои слёзы и строго пригрозил пальцем, словно я заслуживала самого мягкого и бережного отношения. Муратов оказался настоящим мужчиной.

От восхищения хотелось повеситься ему на шею. Собственно, этим я и занималась, распрощавшись со своей дурацкой правильностью.

Когда сильные руки Муратова сжимали меня от удовольствия, а во рту раздавались гудящие тихие стоны, я была согласна менять мнение в полёте.

И даже помнила, что мне нужно быть позаботливее с ним.

— Лекса… — он с трудом распахнул ресницы после поцелуя. Интересно, называть его прозвищем, хорошая идея? — Ты, наверное, голодный. Не прикасался к еде всю ночь… Поешь.

— Да, надо бы.

Теперь парень не выглядел так хмуро и даже нежно улыбнулся. Каждая его улыбка вызывала во мне умиление и поднывающий трепет. Раньше он не позволял себе такого, а сейчас я стала кем-то особенным, кому можно было доверить столько искренности.

Мы помогли друг другу привести себя в порядок. Мне было всё ещё немного стыдно и хотелось кучу всего разузнать, когда Муратов начал скромно ужинать. Я решила не тревожить его и молча наблюдала, как он аккуратно ест.

И только, когда Лекса вздохнул и схватился за сигареты, я посмела спросить то, что всё это время вызывало во мне любопытство.

— Слушай. Раз мы теперь вместе, — я заискивающе подождала, как он отреагирует на эту фразу.

Парень не собирался меня поправлять. В этот момент Лекса уже что-то искал в небольшом шкафчике, заинтересованно поведя бровями в мою сторону.

— Ты расскажешь мне про свои корни? На каком языке ты говорил с той женщиной на кухне?

— Да. Я как раз собирался, — он зачем-то достал с полки большое и, судя по всему, тяжелое одеяло. — Мне нужно покурить. Пошли со мной на крыльцо?

"Пошли" — внутри у меня всё перевернулось, когда он первый раз переступил эти надоевшие условности. Столько правил он умудрился нарушить за время нашего общения и продолжал подчёркивать разницу наших статусов. Я думала, он никогда не решится…

Я согласно кивнула и позволила укутать себя с головой. Моя куртка осталась в ресторане, а на себя Лекса надел какую-то гигантскую кофту, дежурно висевшую в коридоре.

Мы вышли на морозную улицу, в темноту, с которой плохо справлялся фонарь. Лицо закусал холод.

— Последняя подсказка, — сексуально прохрипел Лекса мне на ухо и прокрутил колёсико зажигалки.

Жёлтый беспокойный язык пламени под его ладонью облизал кончик сигареты, и та начала неспешно истлевать. Из таинственной тишины вдруг донёсся залп салюта.

Его это не беспокоило. Муратов, с наслаждением прикрыв глаза, обхватил губами фильтр и глубоко затянулся, не торопясь выдыхать дым. Мужские крепкие плечи и грудь приподнялись. Я, стоя в кульке из одеяла и дрожа не то от холода, не то от возбуждающего зрелища, самозабвенно подалась навстречу парню.

Он склонил голову на бок над моим лицом и протолкнул языком табачный дым прямо в рот. Пришлось напрячься, чтобы не закашляться. Я послушно вдохнула свою порцию, смакуя терпкий, малознакомый привкус, и ощутила, как жажду интимного продолжения нашего свидания.

Я впервые курила, если можно так сказать.

— Ну что?

— Я тебя хочу, — страшась собственных вырывающихся слов, я решила заткнуть рот очередным поцелуем.

Лекса сладко облизал губы и вальяжно стряхнул в сторону пепел. Кисть его руки быстро покраснела от холода.