Муравейник. Дилогия

Две недели в больнице подняли меня на ноги. Особенно хорошо поработали капельницы и уколы: ежедневно я получала порцию витаминов, сахара и другого добра, что не только поправило мое здоровье, но и вернуло сброшенные килограммы.

В палате была скука смертная, так что у меня было много времени для размышлений. Я вспоминала прошлое и не понимала, как довела себя до такого состояния. Ведь еще несколько лет назад – до того, как я начала встречаться с Грузином, – меня вообще не волновала собственная внешность. В детстве мне было плевать, что мой нос не греческий с горбинкой, а напоминает круглую картошку. Я не заморачивалась о том, толстая я или худая, длинные у меня волосы или короткие, – какая разница? Совершенно неважно, что думают обо мне другие, главное – нравлюсь ли я сама себе. И я осознала, что какой-то момент моей жизни стал поворотным – тогда я начала зависеть от мнения своего парня и окружающих. Это случилось, когда мы во второй раз сошлись с Митей. Именно он своим показушническим образом жизни и стремлением все во мне изменить – только бы у прохожих челюсть отвисла, когда они видели нас вместе, – изувечил истинную Лою.

Когда Глеб узнал, что я в больнице, сильно за меня испугался, поэтому навещал каждый день, приносил свежие цветы и большие пакеты с едой. Помню, как угощала соседок по палате всем, что не могла съесть сама: апельсинами, печеньем, колбасой и даже картошкой с курицей в пластиковых контейнерах.

Как только я поправилась и вернулась домой, ко мне в гости пришел Глеб. Как всегда, он принес с собой розы, на этот раз красные. Я поставила цветы в вазу и принялась наливать воду в чайник. Мой приятель сидел за столом какой-то подавленный и в раздумьях.

– Что-то случилось? – начала я разговор.

– Нет-нет, все в порядке, – успокоил меня Глеб.

– Тогда почему ты такой грустный?

– Мне надо серьезно поговорить с тобой, Лоя, – произнес он, соединив ладони в замок.

– Та-а-к… – я была в недоумении и села напротив. – И о чем же?

– Понимаешь, я сильно перепугался, когда узнал, что ты попала в больницу, – его взгляд опустился вниз. – Если бы ты умерла, я не смог бы с этим смириться… и обязательно наложил бы на себя руки.

– Эмм… – я даже не знала, что на это ответить, просто сидела с широко раскрытыми глазами и слушала. Мысли в голове перемешались, а слова напрочь исчезли из памяти. Кажется, несколько минут я была в шоке. Потом собралась, но все равно не знала, что сказать.

– Представляешь, на что я готов ради тебя, Лоя?! – эта фраза была его трофеем. Он вымолвил ее, гордо подняв голову.

– Что ты такое говоришь? – я все еще не могла прийти в себя. – Ни одна девушка не стоит того, чтоб парень лишал себя жизни из-за нее.

– Лоя, ты потрясающая! – выкрикнул он.

– Глеб, ты какой-то странный сегодня… – я потрогала его лоб, температуры не было. Алкоголем от парня тоже не пахло. – Что-то не так, тебя будто подменили.

– Я же сказал, со мной все в порядке. А вот ты доведешь нас обоих до гроба! – он снова вскрикнул.

– Да что не так?! – никак не могла я взять в толк и начала злиться.

– Ты прекрасна, но у тебя гора комплексов и низкая самооценка, – заявил он мне и попал в точку.

– Фух, – я успокоилась и выдохнула. – Так вот в чем дело. Да. Так и есть.

– Хм… Но как такая красивая, интересная, добрая и веселая девушка умудрилась закопать все свои богатства? – с любопытством спросил меня Глеб.

Я сильно разволновалась, поэтому для начала встала и налила нам чай с лимоном. Потом опять села за стол напротив парня, взяла его за руку и рассказала свою печальную историю лишения девственности… Конечно, в подробности я вдаваться не стала – обошлась без имен и последствий трагедии.

Глеб выслушал меня, и ни одна мышца на его лице не дрогнула. Как будто я рассказывала ему сказку на ночь со счастливым концом. Странно, но он не расстался со мной, как я думала, не назвал меня конченной, шлюхой или дурой, как это делали другие, не стал осуждать меня и учить жизни. Мой парень спокойно продолжал смотреть на меня, глотнул чай, затем вздохнул и во что бы то ни стало решил избавить меня от комплексов. Такой реакции я точно не ожидала, поэтому радостно закивала. Больше мы эту тему не обсуждали.

Целый месяц я ходила на какие-то курсы при модельной школе, которые нашел для меня Глеб. Там я научилась стрелять глазками, томно приподнимая ресницы, ходить на каблуках, правильно сочетать одежду, разговаривать с эротичными нотками в голосе, делать сексуальный, но при этом естественный макияж и прическу. Не всем этим я пользовалась в повседневной жизни, однако уроки действительно помогли мне повысить самооценку, которая с каждым днем подкреплялась комплиментами от Глеба и оказываемыми знаками внимания со стороны других мужчин. Максимальный же эффект на меня произвела «Ода себе любимой» – небольшое стихотворение, которым преподаватель поделилась со всей группой. Она настоятельно попросила учеников повесить его дома на зеркало и читать с выражением минимум три раза в день. И это сработало! Уверенность вновь ко мне вернулась, а комплексы исчезли, не оставив и следа.

Уже почти год мы с Глебом были вместе. Обычный парень, без особых достижений и внешней красоты, брал своей добротой, искренностью и порядочностью. Среди питерских юнцов он особо не выделялся. Скажу больше, его легко можно было спутать со школьником старших классов – худощавое телосложение, смазливое личико с еле проглядывающей растительностью на подбородке и мешковатая одежда блеклых цветов. Зато так красиво, как Глеб, за мной еще никто не ухаживал. Зарабатывал парень немного, но делал все, чтобы цветы в моей комнате не успевали вянуть.

«Ну наконец-то, вот он мой принц! – думала я. – Белого коня и королевства, конечно, у него нет. Да и слава Богу! Хватило мне истории с "БМВ"».

Глеб жил с мамой в крохотной комнате коммунальной квартиры и работал поваром в ресторане. Туда же потом устроилась и я – администратором. Работа, на которой я ежедневно общалась с нескончаемым потоком людей, помогла мне стать открытой, как раньше, и завязать новые знакомства, что тоже сыграло на руку в борьбе с комплексами.

Глеб же все больше погружал меня в свою жизнь: познакомил с мамой, соседом по коммуналке и друзьями, которые с детства были с ним не разлей вода. Наконец-то моя жизнь наполнилась приятными эмоциями и в ней появились цвета. Хотя все оказалось не таким замечательным, как я нарисовала себе в фантазиях.

Спустя полгода мой парень связался с плохой компанией. Где и как это случилось, я, к сожалению, не знаю – иначе пресекла бы печальную историю еще в начале. С тех пор Глеб стал вести себя странно: часто уединялся с друзьями, когда мы отдыхали вместе, срывался куда-то по внезапным звонкам, мог проспать целый день, а выглядел все равно уставшим и замученным. От моих вопросов «Все ли в порядке?», «Что-то случилось?», «Нужна ли помощь?» он уклонялся и переводил разговор на другие темы. Казалось, у Глеба была какая-то тайна, но делиться ею со мной он точно не собирался.

Однажды, когда я была в гостях у своего парня и мы с его мамой пили чай на кухне, в дверь позвонили. Под предлогом покурить Глеб вышел в подъезд с нежданным гостем. Спустя десять минут я решила нарушить затворничество своего парня, посмотреть, кто пришел, и вышла к ребятам. На лестничной площадке пахло горелой бумагой, паленным сеном и еще чем-то мерзким. У открытого окна, среди густого облака белого дыма, стоял мой парень с приятелем и курил. Ребята громко разговаривали и не сразу меня заметили. А я тихонько притаилась у двери и не верила своим ушам – речь шла о наркотиках.

Тогда я узнала, что Глеб травится этой дрянью и подсаживает на нее своих друзей. Конечно, показывать свои эмоции парню я не стала, хотя эта новость была для меня ударом под дых и выворачивала душу наизнанку. Я не знала, что делать… С одной стороны, во всем этом «варится» дорогой мне человек, с другой – гадость, которая выходит за границы дозволенного. Раньше я слышала о наркотиках только в новостях и никогда не сталкивалась с ними воочию. Помню фильмы о наркоманах, которые нам показывали в школе. Страшные кадры убогих людей, потерявших здоровье, семью и работу, остались навсегда у меня в памяти. Я не могла в это поверить, но теперь эта дрянь стала частью и моей жизни.