Страница 137 из 846
Этого легко достигнешь, коль Хозяин разрешит…
Был аскет, вином Предвечным зверь лишь сердце молодит…
Есть такое разрешенье. Потому и не молчит
Свет лишь дело продвигает, что опять своё внедрит.
Слабому не подчиняться? Та дилемма — не стоит.
Там молчал. Молчаньем этим — суть свою определит.
И из Штаба та депеша бег часов опередит.
Свет пришёл — и мрака нету. Снова здесь младой пиит
Знавший до — лишь укрепился. Верой сильный устоит
Олимпийское где злато — Чемпион лишь добежит.
Духом дело продвигалось. Кормит тело и летит
Добротой что добывалась — ни к чему кто так сердит.
В одиночестве движенье. Долгий путь нам предстоит…
Ни к чему там объясненья. Дело, что ль, то не горит?
Мышкой сыр навыбирали. Здесь завистник замолчит.
Смелое то утвержденье? Чтобы был вконец добит
И во сне уже он видел Дéбит-Крéдит, что кредит.
Полостью пустой кто в деле Вечностью не позабыт.
Зверь слегка угомонился… Знать, душа его болит.
Свет Пророка лишь надежда, что и в дождь не погодит…
Хоть был неучем как прежде — Дождь приятно моросит…
И песчинкою надежды Крутит-Вертит. В Свет залит…
Преуспеть. Поник завистник. В горле у него першит?
Мышку жадную. Барыга делом был давно забыт.
Путник, к Богу устремившись, Вечной тенью будет скрыт.
Сокол с княжеского стана в небе радостном кружит –
Потому метаморфозой в море штормом будет смыт
Поджидал его за это — Чудо-юдо-рыба-кит.
Есть чинар. Но мне — берёза. Не растёт у нас самшит.
Путник, быстро достигавший, перед глазом мельтешит.
Зависть? По дороге к дому Всё подсветкой догорит…
Видимо, там кровью-потом сердолик и был добыт.
Может быть. Но камень этот Богом был для нас разбит:
Бог одним лишь повеленьем судьбы мира все творит…
«Фаякýн»ом всё «бывает», простотою Путь раскрыт.
Ничего не отрицает у такого скромный быт.
Сердцем всё и победивший, бесконечно будет сыт.
Хоть не раз за жизнь лихую был баклушами он бит…
Не найдёт его пещеру самый лучший мира гид.
Персом, видно, в мир родился, ямой вечности что рыт.
Сам Хайдар заулыбался… От Маймýновых копыт
Рыбкой золотой вернули бабкам жадность у корыт.
Чтобы был Пророк доволен — ярким Светом нарочит…
До сих пор с поры Великой в сердце мрачном всё горчит…
Потому он часто в мире, под луною что, молчит.
Потому все Станы книги то чудовище строчит.
От тоски той безысходной критик весь давно кричит.
Видно, что сей стих восточный — как бельмо в глазу висит.
В Красоте всё позабывший, нафс был Светом тем забит.
Потому красотка эта душу морем бередит…
Пусть, зазнавшийся невежда молча про себя корит.
Что ж, такому — незадача, не его тоннель пробит.
Азраúл, мой брат, найдётся, коим был злодей убит.
В мире этом почитался Люцифером среди свит.
Хоть несчастный вновь доносы не туда — но дострочит.
Будут долго препираться, победит, в итоге, МИД.
Ясно дело понимали, поддержавши школьный КИД.
Много есть фамилий славных, среди них известен — Рид.
Он всё знает, пусть, и мрачный очень дядечка на вид.
Только в сердце, зависть если, тень сомненья пробежит.
Не Эгейским морем плывши, посещая остров Крит.
Белым* Морем в Красно влился, соблюдая профицит.
Почему-то с пор давнишних был в почёте антрацит…
Современность нигилизма? — Этот казус пережит.
Океан не за горами… Воем в Небо что навыт
Сердцем крик уже не слышен. Ведь Замзáмом будет мыт
И Идрúсом, так любимым, в мир кафтан мой будет шит.
Тем отсеялся от мира самым тяжким среди сит…
Эта сабля мрак подавно в сон земной легко морит.
Только добротой, запомни, внук Пророка победит…
Глупость зверя, что невежа, Мэгги в деле упредит.
Потому Его Опекой Мэгги снова сохранит
Весь народ для дела лишний — Мэгги верой оградит.
Даже зверя в мраке мёртвом Мэгги духом оживит…
Потому и мне, невеже, Мэгги чтить Аллах велит…
С давних пор хоть сердцем слыл он твёрже, чем любой гранит.
Знает люд земли священный — Бог к тебе благоволит…
Хоть любовью вне творений мой убит метеорит.
И другого — не признаю. Этим путь всегда открыт.
Ясно это вновь сказал я, не был речью здесь размыт.
И ненужною медалью лживых был мундир расшит.
Чтобы гордости-зазнайству путь навеки перекрыт
Блеском чудо в сердце манит свет прекраснейших ланит.
А теперь она понятна, вот от счастия чудит
Потому молчит он часто, речью в мире не сорит.
Там и луч от света, Боже, в вечность, пусть, не пролетит…
Потому смиренно долго чудо-юдо там лежит.
Если смерти абсолютной был бокал давно испит.
Нет, зачем. Весь смысл вечный от людей давно сокрыт.
Где миндаль от злата мира даже зверя леденит…
Речь — проста. Не Демосфеном речь по месту удлинит.
Мне — неясен. Пусть зазнайка от души здесь повизжит.
Что поделать, очень просто Небо снова расчертит.
Ведь суждение любое — дело только тормозит.
Остальною же дорогой мышка сырная грешит.
Чтобы знающего только мир подлунный тем почтит.
Остальное встанет пазлом — русло у реки бежит.
Сам Хафúз тут улыбнулся, сердце светом зеленит
Светом Вечного Аллаха дело он и воскресит…