Страница 37 из 74
— Михаил II в такой ситуации поступил бы однозначно, мы бы потеряли все свои позиции в Русском царстве, — добавил Алексей Александрович, делая очередную затяжку.
— Да, отец. И, вероятно, потеряем и при Игоре Михайловиче. Он, конечно, наш правитель, но он не один, и опирается на благородные рода Русского царства. Как его подданный, я обязан соблюдать правила и следовать политике страны. Но как Хранитель, я могу оказаться вынужден нарушать эти соглашения.
Князь Романов усмехнулся.
— А вот здесь я бы поспорил, — произнес он, туша окурок о дно пепельницы. — Все зависит от того, что конкретно тебе предложат Хранители и насколько ты будешь свободен в своих действиях. Смотри, сын, Хранители создали ключников по своему образу и подобию. А значит, у каждого есть своя территория, на которой он работает. Благодаря твоим действиям в Русском царстве у нас не осталось ни одного последователя Януса Двуликого. И как Хранитель, ты можешь взять на себя обязательства по контролю над нашей страной. В этом случае мы получим не предателя интересов Русского царства, а защитника. В стане нашего противника.
Я кивнул.
— Если, — надавил я голосом.
Алексей Александрович покачал головой.
— Это они в тебе заинтересованы, сын. Но что они могут тебе действительно дать? — задал он еще один правильный вопрос. — Ничего, чего бы ты не достиг самостоятельно. Так что у тебя будет место для маневра во время торга.
— То есть ты не возражаешь против моего вступления в их кружок палачей? — уточнил я.
Князь Романов улыбнулся.
— Я верю в тебя, Дмитрий, — произнес он. — И верю, что ты добьешься своего, какие бы палки в колеса тебе не ставили ни другие страны, ни Хранители, ни даже собственный государь. Как ты говорил? Нет на свете такого врага, который сломает русского княжича? Тогда тем более никому не сломать князя Романова.
Я улыбнулся в ответ.
И ощутил, как в груди становится тепло от этих слов. Правильно оценить такую безоговорочную поддержку может лишь тот, кто в свое время испытал на себе, какого это быть совершенно одному.
— Спасибо, папа, — ответил я.
Алексей Александрович подбадривающе улыбнулся мне.
— Род Романовых всегда будет на твоей стороне, — сказал он, прежде чем отключиться.
Экран погас, а я еще несколько секунд стоял перед ним без движения. Застывшая в своем уголке помощница не шевелилась, чтобы не помешать мне. А я просто наслаждался тем чувством поддержки, которое было мне незнакомо в прошлой жизни.
После того, как меня предали собственные соратники, выбросив в этот мир, я не терплю предательства. С точки зрения человека моей прошлой Земли, в этой параллельной реальности я совершаю страшные вещи. Но и у меня есть черта, через которую я не переступлю.
Я не предатель. И им не стану.
Осталось сделать последний шаг.
Встрепенувшись, я взял телефон со столешницы и открыл список последних контактов.
— Я слушаю, Дмитрий, — раздался в трубке негромкий, спокойный голос.
— Нам нужно поговорить, Василий.