Страница 3 из 32
— Быть по-вашему, — сказал начальник, останавливая машину у домика на берегу реки. В окнах тотчас вспыхнул свет.
…Утром инспектор первым делом зашел в дактилоскопическую лабораторию. Его ждала справка: на стаканах обнаружены следы пальцев. На крупных — остатки какого-то жира, возможно, ружейного масла. Вторые отпечатки, помельче, просматриваются хуже из-за множества мелких уколов.
Кому принадлежали отпечатки со следами ружейного масла, было понятно. Вторые отпечатки пришлось сверять в картотеке по прежним делам. И безрезультатно: аналогичных отпечатков не было. Мелкие уколы… Откуда они на пальцах девушки? Размышления навели его на мысль, что это могли быть следы от иголки на пальцах швеи. Да, иногда и такая малоприметная деталь может послужить зацепкой. Итак, снова проверка.
Вместе со сторожем автобазы инспектор отправился по адресу, который оставила девушка. Охранник так подробно рассказывал о ночной гостье, что должен был опознать ее с первого взгляда. Но опознавать ему никого не пришлось. Как и предполагал инспектор, в указанном доме жильцов с такой фамилией не оказалось, дворник тоже не знал девушки с такими приметами. Инспектор не удивился. К чему девушке лишние свидетели ночного происшествия? Ясно, что назван вымышленный адрес.
А дальше пришлось проверить, были ли именины в тот вечер вблизи автобазы и была ли на них эта девушка. Тогда станет понятно, случайно она попала в проходную или это соучастница преступления. Несколько дней ушло на опрос дворников. Нашлись добровольные помощники, которые обошли много домов, узнавая дни рождения жильцов. Когда инспектор сопоставил все полученные сведения, выяснилось, что в прилегающем к автобазе районе в тот вечер никто не справлял дня рождения. Напрашивался вывод: «медвежатник» действовал с помощницей. Девушка выполняла совершенно определенную роль — отвлекала внимание сторожа. Следовало искать сообщницу. Следы на стакане она оставила, а исследование показало, что это, возможно, пальцы швеи.
Начав поиск девушки-швеи, Петр Павлович пришел в хорошее настроение. Казалось, что найдет верный путь и дальнейший поиск займет несколько дней — ровно столько, сколько потребуется на обход швейных мастерских города. Старик-охранник сопровождал его, чтобы опознать свою гостью.
Нелегкое это оказалось дело: изучить личный состав нескольких швейных фабрик, трех десятков ателье, побеседовать с сотней мастеров, бригадиров, каждому описать приметы, обойти цеха в дневные и ночные смены. И все напрасно: у многих швей — на пальцах мелкие уколы, а ночной гостьи среди них не было.
— Может, она вам приснилась в ту ночь? — спросил инспектор сторожа после очередного безрезультатного обхода.
— Не спал я, — обиделся старик. — Своими глазами ее видел, своими руками чай ей наливал.
— Вы правы, отпечатки пальцев есть. Значит, и человек был. Но не могла же она испариться! Сколько времени ищем, а ваша ночная гостья будто в воду канула.
— А может, она приезжая? — спросил старик.
— Папаша, такую приметную девушку на вокзалах, автобусных станциях запомнили бы. Однако там ее никто не видел.
…Оборвался след, на который возлагал столько надежд инспектор. Прошло больше месяца с тех пор, как Петр Павлович начал расследование дела, а загадок в нем оставалось по-прежнему много: кто действует — группа или одиночка? Как «медвежатники» проникают в помещения, где находятся сейфы? Как им удается отмыкать их и бесследно исчезать?
На оперативном совещании в управлении Петр Павлович рассказал обо всех сведениях, которыми располагал. Скудные сведения. Пришлось произнести короткое и неприятное слово: тупик. Начальник управления несколько растерялся от этого заявления, но быстро нашелся:
— Мне думается, что Петр Павлович рано сложил оружие. Перед кем? Пусть это очень хитрые, опытные преступники. Пусть, пока не удается найти их следы. Но ведь рано или поздно этот круг разомкнется. Напрасно вы говорили, что не обладаете надежными ориентирами. Они есть. Установлено, что каждое ограбление совершалось с промежутком в два месяца. Истекает двухмесячный срок. Нужно быть начеку. Теперь о ночной посетительнице. Возможно, она случайный человек. Нужно срочно перепроверить предыдущие случаи. Не просматриваются ли и там подобные отвлекающие маневры? Видите, сколько еще работы. А вы говорите — тупик. Впрочем, о деталях, мы поговорим после совещания.
Когда все вышли из кабинета, начальник попросил инспектора остаться.
— Петр Павлович, я не узнаю вас. Настроение ваше не нравится. Вы не новичок, чтобы теряться. Не вышло сразу — повторим попытку. Времени, правда, мало. Преступников надо обезвредить. И мне, и вам хотелось бы сделать это сегодня, в крайнем случае, завтра. Но, видимо, не все зависит от наших желаний.
Инспектору стало легче от того, что его не ругают за неудачу.
— Насколько я помню, вы учились у полковника Коршунова?
— Это было давно.
— Он тогда занимался «медвежатниками»?
— Коршунов и сейчас самый крупный специалист в этой области.
— Наверное, в его практике есть подобные случаи, Установите с ним контакт, проконсультируйтесь. Давайте прикинем, сколько времени займет такая поездка.
— Успею вернуться к следующему визиту «медвежатника», если он и на этот раз явится по своему графику.
— Оформляйте командировку!
Бывший наставник Петра Павловича занимал высокий пост в столичном уголовном розыске. Он пользовался всеобщим уважением за отзывчивость и доброту к подчиненным, с которыми охотно делился богатым следственным опытом.
Полковник Коршунов почти не изменился. Как и прежде, энергичен, бодр. Рад перекинуться шуткой, рассказать и послушать свежий анекдот.
Своего ученика принял очень радушно. Поговорили о том, о сем. Вспомнили старое, общих знакомых. Потом полковник спросил напрямик:
— Выкладывай, зачем приехал? Вижу ведь — неприятности у тебя. На службе, в семье?
— Дело мне попалось — хуже некуда. Нет никакого подхода, хоть караул кричи.
Петр Павлович изложил суть дела.
— Да, дело не простое. Встречался и мне когда-то такой «медвежатник». Думаю, он еще отсиживает свой срок. Сейчас мы это проверим.
Сразу же отправились в архив. Подняли все дела по «медвежатникам». Как и предполагал полковник, заслуживали внимания материалы по делу рецидивиста Калугина — одного из самых матерых преступников, с которым долго не могли справиться работники уголовного розыска, хотя он действовал во многих городах. Полковник сличил все, что рассказал Петр Павлович, с имевшимися в архиве материалами и сказал:
— Почерк один и тот же. Все сходится — отмычка, состав порошка, умение замести следы, вообще вся система. Нужно проверить, где находится в настоящее время Калугин.
— Он работал в одиночку? — спросил Петр Павлович.
— Его помощницей была жена. Несколько лет назад я их взял на месте преступления.
Через несколько минут в кабинет полковника Коршунова был приглашен майор, который вел следствие после поимки Калугина.
— Вы помните «медвежатника» Калугина? — спросил полковник.
— Как не помнить? После его ареста мне пришлось с ним изрядно повозиться. Подлец он высшей марки. На следствии прибегал к разным уловкам. Придумал версию о мести. Но я все отбросил в сторону. Только факты. А их было достаточно. Получил по совокупности… Не скоро выйдет на волю.
Полковник полистал страницы архивного дела. А потом спросил:
— Куда девался его помощник? Не вижу ни одного слова о нем.
— Его настоящим помощником была жена. А третий — случайный наводчик. С ним произошла странная история. После ареста Калугина в реке выловили утопленника. По всем приметам он походил на того самого наводчика. Калугин его опознал. Экспертиза установила, что этому человеку ввели большую дозу снотворного. Купаясь, он уснул и сразу утонул.
Полковник и Петр Павлович переглянулись: значит, один сидит, а другого нет в живых.