Падший враг

Бросаю последний взгляд на пару. Пола больше нет на балконе.

Но его жена здесь, и она смотрит прямо на меня.

Внимательно. С обвинительной яростью. Как будто она ожидает, что я что-то сделаю.

Она заметила, что я смотрю?

В замешательстве я оглядываюсь назад, чтобы убедиться, что она смотрит на меня. Больше никого не видно. Ее глаза, большие, голубые и безжалостные, впились в мои сильнее.

Это ситуация с заложниками? Вряд ли. Она выглядела очень счастливой, что всего несколько минут назад целовалась со своим мужем. Она пытается пристыдить меня за то, что я смотрел на них? Удачи с этим. В последний раз мою совесть видели в десять лет, когда она покидала больничную палату с диким рычанием, пробивая дыры в стенах.

Я встречаюсь с ней взглядом, не понимая, что происходит, но всегда рад принять участие во враждебном противостоянии. Я выгибаю бровь.

Она моргает первой. Я тихо посмеиваюсь, качая головой, собираясь вернуться к своей книге. Она быстро вытирает щеку. Подождите минуту . . . она плачет.

Плачет. На роскошном отдыхе в итальянской Ривьере. Такие непостоянные создания, женщины. Всегда невозможно угодить. Бедный Пол.

Мы снова заперты в этом странном взгляде. Она выглядит одержимой. Я должен встать и уйти. Но она выглядит такой восхитительно уязвимой, такой неуместной, что часть меня хочет увидеть, что она будет делать дальше.

И с каких это пор мне есть дело до того, что делают люди?

Я хладнокровно встаю, хватаю свою книгу, допиваю остатки вина, поворачиваюсь на каблуках и ухожу.

У миссис Эшкрофт могут возникнуть проблемы.

Но не мне их решать.

ГЛАВА 2

Арсен

Через час Грейс порхает между своими коллегами на бело-сером мраморном полу, держа в руке бокал шампанского. Она смеется, когда это уместно, сочувственно хмурится, когда это необходимо, и старательно представляет меня как своего сводного брата и экстраординарного финансового гения.

Я подыгрываю. Моя конечная цель всегда заключалась в том, чтобы сделать Грейс моей, чтобы все ее видели — мой отец, ее мать, мои друзья. Женщина вгрызлась мне под кожу. Она навсегда запечатлена на каждой из моих костей, и я не остановлюсь, пока не выставлю ее напоказ как свою драгоценную собственность.

В некотором смысле мне нравится, как она преуменьшает наши отношения. Видите ли, чем больше Грейс подчеркивает тот факт, что мы сводные братья и сестры, тем горькую пилюлю ей придется проглотить позже, когда мы станем достоянием общественности.

В моих самых темных, самых грубых фантазиях Грейслин Лэнгстон, запинаясь, пытается объяснить, как она вышла замуж за человека, которого много лет представляла как своего брата.

Она будет носить мое кольцо. Что бы ни случилось.

Ресторан кишит людьми. Грейс и я общаемся с Чипом Бреслином, генеральным директором компании. Он ноет о том, что провел последний месяц, сокращая сделки с высоким импульсом из-за ужесточения политики ФРС, и поглядывает в мою сторону, чтобы узнать, имею ли я на это право. Я не раздаю бесплатные советы. Особенно сейчас, когда мой собственный торговый портфель находится в состоянии покоя из-за моего нового двухлетнего запрета.

— Ах, ну же, Корбин, брось нам косточку или две. — Чип усмехается, наконец переходя к делу. — Каким ты видишь развитие следующего квартала? Мой приятель Джим из «Вудсток Трейдинг» сказал, что ты упомянул только короткие позиции.

— Я профессиональный пессимист. — Я оглядываю комнату, ища отвлечение. — Как бы то ни было, у меня вынужденный перерыв, и я не собираюсь нарушать свой запрет за болтовню.

— О, я бы и не мечтал! — Он краснеет и неловко смеется.

— На самом деле, ты только что прямо спросил меня, — вежливо отвечаю я.

Бреслин улыбается и говорит, что ему нужно пойти за женой из бара. 

— Ты же знаешь, как это бывает. — Он подмигивает и толкает меня локтем, уходя.

На самом деле я не знаю. Грейс обладает безупречным самоконтролем во всех сферах своей жизни, кроме отношений со мной. Она бесстрастна, расчетлива и безжалостно эгоистична, как и я.

— Видишь ли, именно поэтому люди не любят тебя. — Грейс звенит ногтями — квадратными, полированными, телесного цвета — над стаканом. — Он пытался поговорить с тобой о делах, а ты его полностью отшил.

— Есть горстка людей, с которых я не беру плату за свое присутствие, и в настоящее время я смотрю на тридцать три целых три процента из них. — Мой взгляд падает на ее декольте. Думаю, я собираюсь трахнуть ее сиськи сегодня вечером. Грейс не нравится, когда я кончаю в нее, даже с презервативом, но она, похоже, готова почти ко всему, чего пожелает мое сердце (и член).

— Ты пытаешься очаровать мои трусики? — Она ухмыляется.

— Я надеялся, что ты не носишь их с самого начала.

Комната заполняется до такой степени, что становится слишком людно и слишком потно, но наше место рядом с баром остается пустым.

— Все блокируют вход. К чему вся эта суматоха? — Внимание Грейс переключается на вход.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, на что она смотрит. Пол и его сеновал только что вошли в комнату. Все спешат к ним. В том числе Чип и его жена, которая неуверенно идет зигзагами, цепляясь за руку мужа. Большая часть внимания уделяется красивой светловолосой жене Пола, главному источнику развлечений на вечеринке. Как картина Энди Уорхола, она яркая и красочная, лопается по швам в комнате, полной людей в черном, сером и обнаженном. Любопытная штучка. Ее одежда слишком громкая, улыбка слишком большая, глаза дико исследуют каждый дюйм пространства, в которое она только что вошла. Я нахожу ее очаровательно инфантильной.

— Она там раздает бесплатные минеты? — спрашиваю я в разговоре, зная, что моя закрытая девушка не любит, когда ее игнорируют, особенно из-за другой женщины.

— Не думаю, что ей это понравится. — Грейс прикусывает внутреннюю щеку, ее ноздри раздуваются. — Винни - всеобщая маленькая собачка. Она посылает Пола на работу с ковбойским печеньем - рецептом Лоры Буш - и добровольцем в детские благотворительные организации, и..

— Ее зовут Винни? — Я хмурюсь.

— Виннфред. — Она закатывает глаза. — Странно, правда?

— Он женился на карикатуре. — Я подшучиваю над ней.

Эта девушка - ходячий, говорящий плюшевый мишка. И она училась в Джульярде, школе, которую выбрала Грейс, когда еще думала, что у нее есть шанс стать балериной. Я удивлен, что она не проявляет к ней более открытой враждебности. Возможно, моя сводная сестра наконец-то научилась справляться с конкуренцией.

— Думаю, нам стоит пойти поздороваться. — Грейс выглядит так, будто скорее вырвет себе в рот, чем сделает это.

Я не особенно хочу целовать кольцо Мэри Сью, которая плакала на своем балконе и кинула на меня вонючий взгляд, но я также не хочу, чтобы Грейс ныла о том, что я не командный игрок.

Мы приближаемся к Эшкрофтам, насколько это возможно. Женщины стекаются к Виннфред, требуя рецепта печенья, а Пол собственнически обнимает ее за плечи. Грейс прокладывает себе путь в их сферу и целует Пола в щеку.

— Привет. Как приятно видеть вас двоих. — Она целует Винни в щеки, сжимая ее руки. — Да ты выглядишь сногсшибательно, Виннфред!

Она не думает, что эта женщина выглядит сногсшибательно в своем безвкусном уличном платье и полосатых туфлях на каблуках, которые она, вероятно, купила на распродаже в Walmart.

— Как и ты, Грейс. — Улыбка Винни искренняя и добрая. — Ты выглядишь так, как будто могла бы быть в кино.

Малефисентой, может быть.

— Это мой сводный брат, Арсен Корбен. Мы ведем много дел вместе, поэтому за последние годы мы очень сблизились. — Грейс машет мне рукой, как будто я выставлен на аукцион на церемонии сбора средств. Я ухмыляюсь. Преувеличение всегда выдает ее. Если бы она просто представила меня как своего сводного брата, может быть, половина Манхэттена не шепталась бы у нее за спиной о том, что я трахнул ее на ресепшене.