Страница 27 из 76
— Ты, Чижик, не притворяйся. Всё понимаешь. Эту стройку собираются объявить Ударной Комсомольской. Какие-такие мусульмане среди комсомольцев?
— Учти другое, — добавила Ольга. — Мусульмане здесь в Ливии укрепятся в вере. Так?
— Допустим.
— И, укреплённые, вернутся укреплять веру в тот же Узбекистан. Оно нам нужно, в смысле — государству? Оно нам не нужно. Ты, Чижик, научный атеизм изучал в институте, понимать должен.
Действительно, изучал. Не спрашивайте, как обязательное изучение атеизма сочетается с гарантированной Конституцией свободой вероисповедания. Впрочем, спрашивайте, и я отвечу: из нас готовят не врачей, из нас готовят советских врачей. А советский врач в первую очередь советский, и только во вторую — врач.
Садовник Абдул открыл ворота, и мы въехали.
Будем отдыхать.
Ми и Фа плескались в бассейне, бабушка Ка сидела в тени, наблюдая.
Завидя нас, мелкие запищали, но из воды не вылезли. Не хотят. Вода тёплая, хоть весь день плавай. Да, они плавают, и преотлично плавают.
— Детям обедать рано, — безапелляционно сказала бабушка Ка. Дети теперь питаются как все мы, дарами моря, поля, огорода. Но у них свой график.
— Да и нам рано. Немного перекусим, и довольно, — согласился я.
Не получается набрать вес. То ли жара, то ли активная жизненная позиция, то ли средиземноморская диета, но вес мой — шестьдесят девять килограммов. Специально купили на базаре классические медицинские весы, белые, чугунные, точные и надёжные. На восточном базаре всё можно купить, особенно в приморском городе. Интересно, как они здесь оказались, медицинские весы? Город Дзержинск, Горьковской области, одна тысяча девятьсот шестидесятый год изготовления?
Судьба!
После легкого перекуса я пошёл вздремнуть: подготовительный режим. А девочки засели за перевод либретто Рашидова на русский язык. Сам Шараф-ака предложил. Почему не перевести? Зная Шарафа Рашидовича, я уверен, что опера пойдёт во многих наших театрах. Переводчику либретто положено два процента от суммы сборов. Не так много, как автору либретто, Шараф Рашидович получает четыре процента, но всё же, всё же. Если «Пустыня» пойдёт, скажем, в десяти театрах, то за год набегут тысячи и тысячи. По моим прикидкам, доходы будут в интервале от трех до десяти тысяч в год. Возможно, и больше, это как у Шарафа Рашидовича получится. А у него получится!
Почему Рашидов попросил Ольгу? Не только из благорасположения, хотя и этого не исключаю. Но Ольга написала либретто к «Малой Земле», которая по-прежнему идёт на сцене, хотя и реже, чем прежде. Но, подозреваю, он таким путём хочет подать сигнал Андрею Николаевичу: ты хороший человек, я хороший человек, давай дружить!
Андрею Николаевичу же решением Политбюро вменили в обязанность курировать строительство Большой Рукотворной Реки. Этот проект внесли в список приоритетных, и выделили большие средства. Очень большие. Громадные. Кредит Ливии, но не простой кредит. Позиция такова: наша страна покупает у Америки зерно. Ежегодно. Не менее, чем на миллиард долларов. И у других стран покупает, Канады, Австралии, где сможет. За пятилетку выходит десять миллиардов долларов минимум.
И в Политбюро решили: мы строим в Ливии систему орошаемого земледелия, Ливия расплачивается с нами частью урожая. Никто валюту не тратит — хорошо? Хорошо! Мы получаем надёжного поставщика зерна и вообще сельхозпродукции — хорошо? Хорошо! Ливия становится зелёной цветущей страной, крупнейшим производителем зерна в Африке — хорошо? Хорошо! А с появлением нового серьезного игрока на мировом рынке пшеницы цены неизбежно поползут вниз, что станет болезненным щелчком по носу американцев — хорошо? Хорошо!
Этот вывод проводили обозреватели «Голоса Америки», «Би-Би-Си» и прочих буржуинов.
Наши же говорили проще: «Да здравствует советско-ливийское сотрудничество, замечательный пример для всего прогрессивного человечества!»
Хорошо?
Просто отлично!