По ту сторону мести

Возможно, образ жизни матери к болезни ребёнка никакого отношения не имел. Но в моём понимании эти вещи связались навсегда.

Поэтому ту таблетку я проглотила без колебаний. Ребёнок, это огромный дар судьбы, и обрекать его на горе и болезни ещё до рождения, я считала преступлением против святого.

- Мирька, ты только не дури, хорошо? - обняла меня Катя. - Помнишь, как мы с тобой весной сбежали со своих занятий, и пошли гулять? И картинку в кафе помнишь? Даже если вас съели, у вас как минимум два выхода!

- Помню, - через силу улыбнулась я. - Кать, у тебя никакого конверта нет? Мне бы вот этот диск сохранить. А так я его или сломаю, или поцарапаю.

- Сейчас найду. Мойся пока. - Вышла из ванной подруга.

Вымывшись и переодевшись, я вышла и сразу повернула на кухню. Катюшка всегда любила вкусно поесть. И будущую профессию себе выбрала к кухне поближе.

- Давай, сейчас куриного суфле с яичной вермишелью. И вроде не тяжело будет, и поешь. А диск свой положи в обложку. Вон на столе лежит. У мамы их столько, что она и не заметит пропажи, тем более, что это из стопки "зря купила".- Щебетала Катя, крутясь между плитой и столом.

- " По ту сторону мести", - прочитала я. - Подходящее название.

Едва Катя забрала у меня опустевшую посуду, раздался звонок в дверь.

- О, Витька пришёл. Только он на звонок нажимает так, словно его током бьёт. - Метнулась к двери подруга.

- Что случилось? - Влетел в квартиру Витя. - Я как условленную фразу прочитал, чуть не поседел!

- Да вот что! - завела брата на кухню Катя.

- Привет, - запинаясь сказала я.

- Тааак... - протянул Витя.

- А я сразу говорила, что чухня это какая-то! Какая ещё свадьба? Уж мне бы Мириам точно сказала, что её замуж выпроваживают или что ей нравится кто. А уж чтобы она на похороны дедушки не приехала... И абрека этого, что с её отцом рядом стоял и соболезнования принимал, я впервые видела! - высказалась подруга. - Но кто б меня ещё слушал!

- Рассказывай! - строго сказал Витя, садясь к столу.

Всё, что произошло с момента, когда мы с дедом поехали в город и до сегодняшнего дня, я рассказывала без утайки. Хоть это и было сложно. Я говорила, опустив голову и тщательно рассматривая сцепленные в замок руки. В какой-то момент, мне на плечи опустились Катины ладошки. И даже как будто легче стало. Витя слушал, сжав большой кулак до побелевших костяшек.

- Одевайся, поедем в отдел. - Сжав челюсть, сказал он, когда я закончила. - Размотаем по всем статьям, и тётку ту из ЗАГСа, и что там за авария...

- Нет! - испугалась я. - Так только хуже будет. Он вывернется. Отец надавит, чтобы забрала заявление. Ещё вам беду навлеку. Ты же здесь сколько уже живёшь. Помнишь Диану? Тут ещё хуже. Отец меня первым к мужу обратно отвезёт.

Диана была одноклассницей Вити, и очень ему нравилась. Потом она исчезла. И вдруг месяц спустя появилась невестой на свадьбе. И не важно, что жених был аж на тридцать лет старше, а невеста ревела, закусывая губу всю свадьбу. Будущий муж схватил её в магазине и держал где-то у себя. После такого девушке деваться некуда, пойдёт замуж как миленькая. А иначе как? Это не большой город, где давно многое не так, у нас тут даже мой дедушка говорил, что средневековье.

- Пи@дец! - выругался Витя, распахивая форточку и закуривая.

- Мне бы уехать, исчезнуть... А лучше умереть. - Вырвалось у меня.

- Чепухи не пори! - резко сказал Витя. - Пока у нас живёшь. В себя приходи. А я подумаю, как тебя из города вывезти. Ищут же уже наверняка. Позор у них бл@, подумают что-то не то! Вот оттого такие с@ки, как этот Гази и творят подобное!

Я жила у Кати уже неделю, когда вернувшийся только под утро Витя позвал нас на кухню.

- Помнишь, ты говорила, что лучше тебе умереть? - пока говорил, Витя наводил себе чернющий кофе, и такой крепкий, что можно было вместо аромотизатора использовать. - Ночью притон накрывали. Там такой шалман, что спали вповалку, друг друга не зная. И не за столом будет сказано, где жрали, там и гадили. Там же себе и отраву делали. В маленьком старом домике на две комнаты и кухню взяли двадцать семь человек. И два трупа. Парень, но этот давнишний наш клиент. Торчок, вор и шестёрка. И девушка. Вот смотри.

На стол лёг раскрытый паспорт. И рядом пакет с кучей документов.

- Мы с ней чем-то похожи... - рассматривала я фотографию в паспорте.

- Типаж точно один. Осмотр чердака, где она была, проводил я. Прежде чем позвать своих, документы забрал. Она лежала рядом с раскрытым чемоданом. Кто-то из местных всё вывернул, наверное, думал, что хозяйка спит. То есть про эти документы никто не знает. - Продолжал Витя. - Дальше, девчонке семнадцать, восемнадцать ей будет только в ноябре. Она сирота, из отказников, прошла приёмное отделение, дом малютки, четыре детских дома. Что и почему я не знаю, узнавать было некогда, пробил основное, но по верхам. Поступила в мед, в нашей местной столице. По квоте, списком, то есть общих экзаменов с потоком не было. Ну, особо обольщаться не стоит, таких студентов берут как социальную нагрузку, мол, поддерживаем сирот, а потом первая сессия и адью. Максимум терпят их до конца первого курса. У неё вон с собой и студенческий был, и даже приписка к общежитию. Только вуз она себе выбрала, похоже, чтоб поближе быть к хозяину шалмана, что мы сегодня трясли. Он на три года старше, воспитанник того же детского дома, но попал туда уже подростком. Этот дом остался ему и его брату. Брат год назад сел. А девчонка, похоже, неровно дышала к бывшему детдомовцу. Судя по билетам, сорвалась сюда в начале лета, сразу после подачи документов и оформления. Здесь старый приятель её уже и подсадил. А у девочки было больное сердце.

- Алина Андреевна, - прочитала я. - Словно жизнями поменялись...

Глава 5.

Глава 5.

- Вечером заеду, отвезу тебя подальше, чтоб не напоролась на знакомых. Кать, вещей на первое время хотя бы собери. - Сказал через день за завтраком Витя. - И на этом ваша дружба заканчивается.

- Да-да, - закатила глаза Катя.

- Не "да-да", Кать. А если не хочешь, чтоб ей башку снесли, и тебе заодно, то ты, кроме того, что учились вместе, ничего о Мириам не знаешь и не помнишь. И о том, что произошло, что она жива, и куда делась никому и никогда! Даже если замуж выйдешь за её ближайшего родственника! - строго ответил Витя. - От этого зависит и её жизнь, и наши.

- Чтобы я и за местного замуж? У меня в планах пункта с головой окончательно рассориться нет! - скривилась Катя. - Тёмные, лохматые, бородищу чуть не с пелёнок отпустят... Фууу! Но я тебя услышала...

- Девчонки, шутки закончились. Даже через год решите позвонить, увидеться или ещё что, и считайте, сами красной тряпкой помахали. Дело поганое донельзя! Мириам будут искать. Да, неофициально. Но от этого ещё страшнее. Если найдут, я за её жизнь и тем более здоровья не то, что гроша, состриженного ногтя не дам. - Объяснял нам Виктор. - Где гарантия, что тебе поверят? Что кто-то, что-то не видел? И не вспомнит, особенно за благодарность? У Гази Зароева хватит людей приставить к тебе глаза и на год, и на пять, и на десять, Кать. У него, похоже, очень многое завязано на то, что Мириам у него. А ты, Мириам... Забудь об этих местах. Хочешь жить, просто забудь. Как будто и ноги твоей никогда здесь не было. Ты теперь Власова Алина Андреевна, сирота, выпускница детского дома и студентка меда.

- Я поняла, - всхлипнула Катя.

- Спасибо, Вить. Ты мне жизнь спасаешь. Ты и Катя. - Поблагодарила я.

- Да иди ты, - отмахнулся он и ушёл.

Несколько часов мы провели с Катей в слезах. Кто начал первым всхлипывать я так и не поняла, но разревелись мы надолго.

- Всё! Тебе ещё собираться! - зло вытерла слëзы Катя.

- Ты с ума сошла? - не выдержала я. - Кать, а что ты маме скажешь? Вещи же явно на учёбу покупались, почти новые...