Предатель

— Дыхание Жизни, например, позволяет посредством магической энергии зарастить раны соединительной плёнкой, которая затем замещается живыми тканями, — с готовностью ответила Мина.

— Ну, а Доминикорп это в некотором роде обратный процесс. Биокинетик не излечивает раны за организм, а заставляет организм сам залечивать раны.

— И в чём разница? — нахмурилась Хильда.

— Ты же помнишь, что будет, если Дар целителя начнёт прогрессировать?

— Ну, это даже я знаю, — фыркнула блондинка. — Можно поддерживать жизнь в человеке, даже если у него не хватает сердца или половины головы. Можно заставить отрубленную голову ещё минут пять поболтать. Можно заново вырастить оторванную руку или ногу. Круть, короче. Таких целителей единицы и каждый на вес золота, если не дороже.

— Ну вот. А развитие Доминикорпа не столь радужно. Я повторю — это не сила исцеления, это сила управления человеческим телом. Можно сплавить десяток человек в одно целое, и они при этом будут ещё живы. Можно разобрать человека на части, и он всё ещё будет жив. Можно превратить человека в одну сплошную опухоль, можно разрушить нервную систему и превратить мозг в кисель. Можно сделать кости хрупче стекла, а кожу — тоньше бумаги. Эглитис явно преодолела начальный уровень развития, но до финального ей всё ещё далеко. Однако, управлять гормонами и феромонами она уже научилась, хотя пока что толком и не контролирует свою способность.

— Значит именно поэтому… — протянула Эйла.

— Если ты о Вышеславе, то да, — кивнул я. — Видать, он ей глянулся — смазливой рожей, происхождением, перспективами — и она его, что называется, приворожила. Но не рассчитала силу «приворота», и у парня…

— Начала протекать крыша, — вставила Хильда.

— Ну, можно и так сказать, да.

— Один вопрос, — спокойно произнесла Вилли. — Может, нам лучше убить Эглитис? Если она настолько опасна.

— «Хорошо разбить вражескую армию, но лучше — сохранить её», — процитировал я Сунь-Цзы. — Мертвец бесполезен, а живой маг с редким даром — может и пригодиться. Ну и к тому же я дал слово, что постараюсь никого не убивать во время обучения.

Глава 17

Белая пешка на Е5 — вилка пешке и коню.

Чёрный конь на G4 — прорыв к засевшему в рокировке королю и попытка обозначить хоть какую-то угрозу мне.

Пешка бьёт пешку на D6. Вилка пешке и ферзю.

Чёрный ферзь на Н4 и это уже действительно опасно — попахивает матом в один ход. Стоит только ему двинуться на Н2 и всё, я проиграл.

— Это было весьма опрометчиво, — сказала Эйла, глядя на доску.

— Ты о шахматах? — улыбнулся я.

— Нет, я о секрете Эглитис.

— И чего же тут опрометчивого?

— Например, то, что, ты рассказал о нём не только сёстрам, но и мне с Юсуповой? Ты не рассматривал вариант, что мы можем использовать этот секрет в своих интересах? Или даже банально проболтаться кому-нибудь без особого умысла? Мы для тебя — никто, ты для нас, по большому счёту — тоже.

— А что, если это было осознанно? — усмехнулся я. — Мой ход.

Слон на F7 — шах. Король его не возьмёт — он прикрыт ферзём. Если король уйдёт на F8, то моя пешка бьёт пешку на С8 и это — открытый шах слоном. И мат. Потому что попытка защититься что слоном, что ферзём ничего не даст.

— И в чём же он заключался? — Валконен нахмурилась. — Я же могла пойти, например, к Эглитис или Гедеминовичу и…

— Предать меня? — негромко произнёс я.

Чёрный король уходит на D8. Моя пешка берёт пешку на С7 — двойной шах. Прямой — пешкой и открытый — ладьёй.

Чёрный король — на С7, теряю пешку.

— Думаешь, я бы не справился с потерей такого актива? — продолжил я. — И не подумал, что будет, если… точнее, когда этот секрет перестанет быть секретом? Шахматы — явно не твоё, Эйла.

Слон на D6 — шах. Король его не возьмёт — он защищён моей ладьёй.

— Всё равно это риск, — сказала Валконен.

— Нет, это проверка, — я скривил губы в улыбке. — Если тебе всадили нож в спину — это означает, что ты просто не к тому человеку повернулся спиной.

— Значит ты проверял нас…

— В основном тебя. У Эли уже сложился некоторый… образ. Я не исключаю варианта, что он — всего лишь удобная маска, ведь кто заподозрит безумца? Но всё равно — утечка информации от неё была бы не столь громкой. Поэтому…

— Ты так легко говоришь об этом, Конрад… — поморщилась Эйла.

— Ты сказала, что хотела бы держаться на моей стороне, — я пожал плечами. — Поэтому я подкинул тебе соблазн как можно раньше. Извини, но на моей стороне предают только с моего ведома и одобрения.

— И зачем ты мне это сейчас говоришь вообще? — вскинула голову Валконен.

— Потому что ты спросила? — хмыкнул я и чуть наклонился вперёд. — И потому что это теперь засядет в твоей голове? Каждый раз, когда у тебя возникнет мысль предать меня, ты задумаешь — а что если я об этом уже знаю? Подумай об этом, Эйла.

В гостиную заглянула Югай.

— Вы там скоро, нет? Всё интересное пропустите.

— Без меня не начнут, — рассмеялся я, поднимаясь со стула. — Идём, Эйла.

— Мне ещё надо попробовать уйти от шаха, — сказала девушка.

— Забей. Там три варианта и все они кончаются матом.

— Точно? — недоверчиво произнесла Валконен, но тем не менее с места поднялась и последовала за мной.

— Уводишь короля на С6 — я иду ферзём на D5. Шах и мат, — сказал я. — Или ты уводишь короля на D8, я иду слоном на А3 — открытый шах ладьёй. Король уходит на С7 — ферзь на С4, шах. Король уходит на В8, слон на D6 — шах и мат. Можно ещё, конечно, сначала двинуть слона на G3 — c открытым шахом ладьёй и гардэ, но это просто продление агонии и чуть больше потерь в процессе…

Вышли из гостиной Красного Замка и двинулись в сторону площадки для тренировочных боёв, которая также использовалась для дуэлей.

— Ты что — вообще не волнуешься? — поинтересовалась идущая справа Анна.

— Неа.

— Ты собираешься провести пять дуэлей одна за другой. Против не самых слабых бойцов. И не волнуешься?

— Пускай лучше они волнуются.

— Говорят, что не боятся только дураки и безумцы…

— А я что, сильно похож на нормального, раз подрядился на такое сумасшествие? Вот ты бы сама волновалась?

— Хм. Справедливо.

Если прошлая моя дуэль прошла, можно сказать, в тесном и уютном круге класса фехтования, то на этот раз собралось поглазеть едва ли не половина всех студентов Академии. Ну, в общем-то, интересен понятен — не каждый день проходят сразу пять дуэлей подряд и не каждый день собирается драться наследник великого герцогства.

Так как всё было официально, то имелся и официальный представитель Академии для визирования судебного поединка. И даже не один, а целых двое — декан Центрального факультета леди Волкова и временный декан Западного факультета лорд Касимов.

Ну, и вероятно они тут присутствовали, чтобы в случае чего растащить увлёкшихся дракой.

Официальным судьёй дуэли считалась Анастасия Рюрикович; секунданты с моей стороны — Хильда и Генрих, секунданты со стороны Вышеслава — пара девок, не выглядящие как опасные бойцы. Хотя, по идее секунданты тоже могли вступить в бой, если, например, будут нарушены правила поединка…

— Дорогу Герцогу Зимы! — вдохновенно проорала Юсупова, умудрившаяся забраться на здоровенную статую льва. — Падите ниц, идёт великий тёмный маг!.. Ой, снимите меня отсюда, тут высоко, оказывается!

Ждали и правда только меня.

Гедеминович и ещё четверо дуэлянтов уже топтались перед площадкой, позади них виднелись студенты с шевронами Запада и Севера. Центр разместился, соответственно, с противоположной стороны. Восток и Юг оказались посередине — вроде как нейтральные, вроде как выжидают.

Ольга Романович, скрестил руки на груди, с мрачным видом стояла среди «фениксов» практически в гордом одиночестве, не считая Хильды и Генриха рядом.

Вилли что-то не видать, кстати…

— А быть в свите злодея — забавно, — довольным тоном произнесла Югай. — Какие будут приказания, ваше темнейшество?