Предатель

— И каков здесь мой интерес?

— Знаете, лорд Винтер… — Эглитис улыбнулась, вытянула руку и нежно погладила меня по щеке. — Я была бы вам так благодарна…

Её руки легли мне на шею, и Мария начала притягивать меня к себе. Я поддался.

— А я умею быть благодарной. Очень благодарной.

Улыбка девушки стала хищной, Эглитис потянулась своими губами к моим…

В последний момент я чуть отвернул голову и шепнул ей на ухо:

— Не знала, что с Винтерами это не работает, да?

Мария удивлённо выдохнула, а затем захрипела, когда я сжал пальцами её горло и припёр спиной к стволу бука.

— И даже не думай пытаться атаковать меня — я это сразу почувствую, — с ленцой произнёс я. — Я знаю, как работает твой Дар и знаю, что он не срабатывает быстро. И до того, как ты мне что-нибудь испортишь в организме — я сломаю тебе шею.

— Ты… не посмеешь… — прошипела Эглитис, вцепляясь руками в моё запястье.

— Проверим? — усмехнулся я.

— Убийство студента…

— Всего лишь самооборона, — снова наклонился к Марии и шепнул ей на ухо. — На меня напала лживая простолюдинка — я защищался. Когда вскроется, что ты фактически превратила наследника Мазовии в наркомана — на чьей стороне будут все?

Я отпустил горло Эглитис, та согнулась и закашлялась, а затем с ненавистью посмотрела на меня.

— Как ты…

— …догадался? Твои способности и правда легко спутать с Даром целителя. Вот только твой Доминикорп — это не лечение, а манипуляция с телом. Если знать, куда смотреть — это несложно понять.

Редкий Дар, но мне уже приходилось с ним сталкиваться — выдающееся управление человеческим телом, как своим, так и чужим. Можно залечивать раны, выращивать волосы, разглаживать морщины и возвращать коже румянец… А можно вызывать понос, делать кости хрупкими, развивать смертельные опухоли и превращать человека в бешеного кретина, которым управляют гормоны.

Что, похоже, и сделала Эглитис с Вышеславом, выработав у него зависимость от самой себя.

Гедеминович видит Марию — та вызывает у него выброс эндорфинов, дофамина и адреналина. У Гедеминовича вырабатывается рефлекс: вижу Марию — люблю Марию.

Отсюда и всё его поведение… Ну, может, и не всё, может, он и раньше был мудаком, но вряд ли таким невыдержанным и тупым. Но, наркотики всегда превращают человека в бешеное тупое животное…

Впрочем, если вырабатывать зависимость постепенно, то это можно было бы растянуть на годы — на годы, за которые можно было аккуратно расстроить помолвку Вышеслава и самой стать привлекательной партией.

Но, то ли Эглитис не рассчитала сил и съездила по мозгам Гедеминовича сильнее необходимого, то ли ещё что-то пошло не так, но у Вышеслава сорвало башню слишком рано.

— Что… что ты хочешь? — прошипела Мария, злобно глядя на меня. И куда девалась та милая и кроткая девушка, а?..

— Я хочу? — деланно удивился я. — Вообще-то это ты меня на разговор дёрнула… Точнее, совсем не на разговор, да? Решила собрать мужской гарем? Извини, но я — пас. Не люблю быть одним из.

— Когда ты понял?

— Не ты здесь задаёшь вопросы, Эглитис. Так что давай сразу расставим все точки над «ё». Даже не пытайся ударить по мне или кому-то из моих союзников. Иначе твой маленький секрет станет достоянием общественности. И вообще, лучше бы спасибо сказала — я ведь даю тебе то, что ты и так хотела. Вышеслав разорвёт помолвку, женится на тебе, «и жили они долго и счастливо». Счастья вам, деток доставучих.

— Ты издеваешься? — скривилась Мария. — Кем он станет, если его лишат наследства? И кем стану я?

— Титул графа кольненского у него не отнимут. Или что, мелковато для тебя быть графиней? Ну, так привыкай.

— Ещё ничего не решено.

— Уверена? — приподнял я бровь. — Как ты там сказала?.. Твоё слово против слова Старшего клана? Вышеславу наследником уже не быть ни при каком раскладе. Пока что он может уйти на романтической ноте, достойной того, чтобы про вашу с ним большую и чистую любовь написали не один слезливый роман. А ведь он может уйти, будучи ославленным, как наркоман. И тогда я не дам за твою голову даже ломаной копейки. Ему — лечение в одном из удалённых поместий Мазовии, тебе — тюрьма или плаха.

Демонстративно отряхнул руку, развернулся и зашагал прочь, бросив через плечо:

— Прими свою судьбу, Эглитис. Ты сама её выстроила.

— Ещё ничего не решено, — повторила Мария, цедя слова сквозь зубы. — Ещё увидишь.

Я остановился, но поворачиваться к ней не стал.

— Драка — это не страшно. Я много с кем дрался, но это не всегда делало нас врагами. И ты не становись моим врагом. Хорошенько поразмысли над этим, Эглитис.

Дорога к центральному парку не заняла много времени. Там я обнаружил уже довольно знакомую компанию — сестёр, Эйлу и Эльмиру, с которой теперь мы виделись куда меньше. Маленькая рязанка мало того, что попала на другой факультет, но ещё и оказалась в классе С.

Девушки расположились прямо на траве и были заняты самым типичным девичьим занятием — отрабатывали приёмы рукопашного боя.

Хильда демонстрировала самые элементарные приёмы — как вырваться из захвата, как его вообще избежать.

— Вы маленькие и лёгкие, — объясняла блондинка. — Поэтому вам без толку пытаться замесить кого-то в ближнем бою — так что вам только уклоняться, вырываться и бежать. Тем более, что ваши Дары на него и не рассчитаны.

— Сила тьмы способна вложить свою силу в мою длань, — заявила Юсупова.

— Она может напитать руки электричеством, — перевела с эльмировского на русский Вилли.

— Я знаю этот приём, но требуется удар сразу двумя руками, — покачала головой Хильда. — К тому же достаточно мощное усиление может его нейтрализовать, хотя против простолюдина шоковый разряд, конечно, сработает. А просто, без магии вас драться не учили?

— Ну, посмотри на меня, старшая сестрица Хильда, — вздохнула Эльмира. — Где я и где драка без магии?

— Мину же такому обучали, — вставила Эйла.

— Не забывайте о том, что мы — егеря, — заметил я, подходя поближе. — Вилли не слабее парня лет двадцати, поэтому смысл и есть. Для вас же смысл есть только к тех приёмах, которые позволят быстро вырубить противника или вырваться из захвата.

— И самое простое и эффективное… — протянула Валконен.

— Ага. Удар по яйцам, — брякнула Хильда.

— А если противник — женщина?

— Ну, тоже мало не покажется. Так, Эйла. Иди сюда. Сейчас покажу как из ещё одного захвата освобождаться — уж больно любят некоторые за волосы тягать…

— Эй! На ней-то сразу не показывай! — вскочила на ноги Вилли. — Давай сначала на мне.

Я присел рядом с Эльмирой.

— Стоило ли раскрывать карты судьбы обманщице? — спросила у меня Юсупова, глядя куда вдаль.

— А почему бы и нет? Пусть лучше знает, что я знаю и не пытается противостоять мне.

— Добро торжествует, — пространно произнесла Эльмира. — Силы Тьмы отступают.

— Разве ж это плохо? Добро — это хорошо.

— Хорошо. Вот только кто торжествует, тот и объявляет себя добром, — Юсупова помолчала и добавила. — Ты увидел.

— Что увидел?

— Прекрасная снаружи — чёрная внутри, прекрасная снаружи — чёрная внутри… Ты увидел это? Понял?

— Да, я понял это ещё на Лосином острове. А ты?

— А что я? — Эльмира словно бы очнулась.

Я заметил, что остальные бросили свои занятия и тоже расселись вокруг, слушая нас.

— Я могу спросить, что именно ты понял? — спросила Эйла.

— У Эглитис нет дара Целителя.

— То есть? — нахмурилась Валконен. — Я же сама видела, как она исцеляла раненых после боя…

— Ты знаешь, что такое Доминикорп?

— Нет, никогда не слышала.

Хильда начала тыкать локтем сестру.

— А что я? — пожала плечами Вилли. — Я тоже не всеведуща.

— Это редкий биокинетический Дар, из числа практически исчезнувших, — объяснил я. — Ну, как, например, исчезли метаморфы. Это Дар целительства, но не только целительства, а что-то большее. Вот как работают обычные исцеляющие Дары?