Страница 99 из 106
Глава 31
Тела гномов похоронили далеко и надёжно, спрятали так, что мало какая тварь раскидает каменный завал.
Гизельхер вроде бы понял моё решение. А вот с Куртом пришлось поговорить.
— Кто наши враги?
— Эээ… Зеленокожие…
— Кто нам гномы?
— Вроде бы никто.
— Именно. Еще не союзники, но ещё и не враги. А как ты считаешь, что нам нужно здесь, в этих горах? Зачем мы пришли сюда?
— Нуу… Нужны земли. Эти горы, их недра, их воды.
— А на что мы готовы пойти ради этого?
— Как вижу, на многое. Но почему мы не помогли гномам в их битве? Ведь мы всё равно напали на зеленокожих!
— Зачем усиливать тех, кто может стать нам врагом?
— Тогда почему мы не добьём всех, кто всё-таки смог спастись из войска Карак Ногарунда?
— А зачем уничтожать тех, кто может стать другом?
Как узнали, бронированный кулак гномов, хирд, всё-таки умудрился отступить. Они даже переходили несколько раз в атаку, отстреливая из оставшихся арбалетов и ружей преследователей, пока не закончились болты и порох соответственно. Встали в узком месте, выставили щиты и даже орки ничего не могли сделать с этими упрямцами. Ну а потом уже и мы ударили. Постепенно большая часть орков и гоблинов переключились на нас, что дало возможность остаткам гномов уйти.
Мы не медлили, отделив раненых, что не могли передвигаться, оставив всю добычу с пленными, оставили охрану, закинули припасы на несколько дней пути в мешки, малый обоз со стреломётами, мясорубками и пустились в спешный путь по старому тракту.
Несколько старых развалин, оставшиеся ещё со времён гномов или людей, которые гоблины использовали в качестве жилищ, не оказали никакого сопротивления, так как кроме самок и детёнышей там никого не оказалось.
В одном дне пути от города мы увидели то, что некоторые называли «запустением», другие «скверной» или болезнью. Это проявлялось не сильно, и всё же хоть я и не знаток природы, всегда можно отличить, когда дерево здоровое, а когда больное. Темные прожилки в листве, невысокая растительность даже в богатых влагой местах, квёлые цветы, что цветут всегда, было бы тепло, и подгнившие местами фрукты (хотя может оно так и должно быть), покрытые черной корочкой некоторые камни. Версий ни у кого не было — ну есть и есть, может природа такая, а может это оставшиеся следы от проявления какой-то магии. Мало ли что бывает в мире.
Перед Киндургунбандуразом, когда войску оставалось едва ли полдня пути, подбежал Сурнур:
— Мы знаем это город.
—? — выразил я заинтересованность в его словах.
— Чаланхат — каменный город. Старые рассказывали, что ещё до того, как гномы основали здешнее поселение, место использовалось как земля обмена и торговли между племенами. Редко, но такое бывало — раз в несколько лет или десятилетий все договаривались прекратить взаимное кровопролитие. Так говорили старые. Последний раз такое было очень давно!
— Что же, буду знать.
Холмы покрывала высокая пахучая трава и мелкий кустарник, а сквозь них проглядывали вековые валуны, которые в незапамятные времена скатились с гор. От большой дороги разбегались протоптанные зверьми тропки, ведущие к звенящим ручейкам и разным скрытым местечкам.
Тракт не был замощён, при этом следы былого ухода ещё сохранились в каменных изваяниях, побитых и искалеченных, изображающих суровых гномов, что ныне немо взирали за теми, кто попирает эту землю, что должна была достаться их потомкам.
То, что мы подходим к Киндургунбандуразу поняли по тому, что обнаружилась выдвинутая толстая и приземистая передовая башня, эдакий мощный барбакан. За ним, собственно и должен был начинаться город, как рассказывали Схэрры и крысы Вока Секущего Хвоста.
У башен и у стен было много белых россыпей, похожих на известь, оказавшиеся черепами и осколками костей, что говорило о довольно бурной истории этого поселения в прошлом.
Барбакан, приземистое строение в два этажа было крепким, и до сих пор частично осталось невредимым. Одновременно более грубое в своей простоте по сравнению с человеческой архитектурой, оно было лаконичнее, проще и во много раз лучше того, что могли создать кривоногие гоблы. Он стоял на холме над дорогой, и при достаточном количестве воинов в обороне, нападающим можно было умыться кровью. Стены венчал зубчатый парапет, в стене виднелись бойницы. Рва как такового не было — зарос и завален мусором. Зубцы и бойницы местами оплавлены.
По моему приказу, хрустя камушками и костями гоблов, ордо строились в боевые колонны.
— Будем штурмовать без ничего? Даже не отдохнём?
— Не будем ждать. Их не должно быть много — основная часть должна была быть на развилке остаться. Так что идём на штурм!
— А лестницы?
— Первыми пойдёт Хрол Обрубок и Вок Секущий Хвост. Их бойцы вскарабкаются и без лестниц. Там между камнями хорошие щели.
— А если нас там ждут пока мы столпимся? Может рабов вперёд пустить?
— Всю работу рабы за нас не сделают. И их немного. Если же нас ждут, то ордо отступят.
Увидев, что командиры построили воинов и смотрят на меня, дал отмашку.
— На стену, хвостатые, вперёд! В ножи их! Режь-режь!
— Шуурх!
— У нас нет лестниц!
— У нас лапы… Мы не можем по стене…
На что всегда находился командир ордо:
— Вперёд на стену, тварь, пока не зарезал! Карабкайся, падаль!
От башни к ним полетели стрелы, на которые стали отвечать только стрелки Беспалого и Крока.
Первыми вперёд вырвались крысы Вока. В лёгких доспехах, зажав в пастях и хвостах кинжалы, они ловко карабкались по старой кладке, в которой была просто уйма мест для зацепов гибких лап и их фигуры одна за другой ввинчивались в узкие бойницы, или перебирались через зубцы.
Но всё было кончено довольно быстро — защитников было мало (едва ли два десятка набралось) и вскоре их визжащие тщедушные тела со смехом выкидывали наружу.
Порог входа располагался в двух метрах от земли с обратной стороны башни. Людям с гномами наверняка нужна была лестница, чтобы добраться до него.
Быстро вскарабкался внутрь и осмотрел внутреннюю часть — мусор, грязь и растерзанные останки гоблов.
Невольно внутри появилось блаженное тепло — вид трупов врага, его крови придал энергии.