Страница 5 из 94
Во сне Иветта открывала ее бессчетное множество раз.
Привычное корабельное окружение — запахи, звуки, разноцветные огоньки приборов — успокаивало, как гладящая по голове бабушка. Иветта смутно помнила настоящую Фрею, бабушку Натана — хрупкую светлую старушку, снисходительно сносившую чудачества мужа. А еще она пекла обалденные пирожки и щедро оделяла ими друзей внука. Иветта, Натан и Хэл дружили с яслей, а в шестом классе к ним присоединилась Молли — до сих пор единственная, кому удалось вписаться в эту неразлучную компанию.
Из санузла Иветта вышла уже полностью расслабленной и сонной. В полудреме, с полуприкрытыми глазами побрела к каюте, мечтая скорее нырнуть под теплое одеяло, и потому до последнего не замечала две красные светящиеся точки, беззвучно движущиеся ей навстречу.
Кажется, наемник попытался обойти Иветту справа, но она встрепенулась и шарахнулась в ту же сторону, столкнувшись с киборгом грудь в грудь. Наемник рефлекторно приобнял Иветту рукой, а почувствовав, что девушка начинает оседать на подкосившихся ногах, еще крепче прижал к себе.
Этот ад длился бесконечные четыре секунды, потом киборг равнодушно бросил: «Извини», — убрал руку, отстранился и пошел дальше.
Иветта осталась стоять посреди коридора — трясущаяся, полуобморочная, по-прежнему не способная ни кричать, ни толком дышать. А если бы она столкнулась с наемником по дороге в туалет, а не обратно, то и в луже.
Утром третьего дня в носовом иллюминаторе появилась яркая, все укрупняющаяся звезда, а к вечеру возле нее удалось различить и Шебу. Расчетное время прибытия — восемь двадцать один по корабельному времени и девятнадцать двенадцать по местному. Идеально, чтобы выспаться перед посадкой и бодрячком отправиться на дело.
Федерация громко трубила, какого расцвета достигла планета под ее мудрым руководством, но на практике никаких радикальных изменений после окончания войны не произошло. Шеба вернулась к довоенному уровню, и только. Местное население это полностью устраивало, на планете хватало и рабочих мест, и ресурсов, и относительной свободы, а по меркам Земли — хаоса и беспредела, как некогда на Диком Западе. Новые колонисты на Шебу не рвались, отпугиваемые хищной флорой и фауной, а старые успешно с ней сжились, выдавая невысокий, но стабильный прирост населения. За девять лет школы у Хэла с Натаном всего два одноклассника погибли, а у Иветты, учившейся в параллельном классе, вообще один. Молли тоже на удивление быстро привыкла, втянулась и могла на спор вернуться домой сквозь километровый язык леса, а не огибать его по регулярно зачищаемой дороге. Первый станнер шебскому ребенку дарили в семь лет, первый бластер — в четырнадцать. Правда, главным условием выживания было не ходить там, где они могут понадобиться, но кого и когда это останавливало?!
Иветта весь день пыталась убедить себя, что ничего особенного не произошло.
Умом она прекрасно понимала: наемник просто шел в санузел, она сама на него налетела. И упала бы, если бы он ее не поддержал. И поддержать симпатичную девушку лишнюю секунду — абсолютно нормально для молодого здорового мужчины, даже если они чисто деловые партнеры.
Подсознание же заполошно орало: «Он молодой здоровый мужчина, и он опасен!» — сливая воедино сон и полусон: внезапное нападение из темноты, упирающийся в бедро бугор, жадные руки, шарящие по телу…
Иветта вела себя с киборгом как можно приветливее, чтобы никто не догадался о ее истинных, идиотских, но неподконтрольных чувствах. И одновременно старалась держаться от него подальше.
После ужина, когда наемник обычно убирался в свою каюту до утра, кое-что изменилось. Киборг отнес тарелку-кружку в посудомойку и вернулся к столу, но садиться не стал, а выждал, когда все обратят на него внимание, и заявил:
— Я обдумал ваш план, и он мне не нравится.
— Что?! — ревниво вскинулся Хэл. — Почему?
За время полета Команда многократно обсудила предстоящую вылазку, последний раз сегодня утром, и киборг ни против чего не возражал — слушал и кивал, когда Хэл делал паузы, чтобы удостовериться в его внимании и понимании. И вдруг такой финт процессором! Думал он, видите ли! Тормоз трехсуточный!
— Я считаю, что лучше проникнуть на базу со стороны казармы, через ограду, — невозмутимо продолжал наемник, — а не через центральный вход, как делали предыдущие мародеры. — Натан поморщился: «авантюристы» нравилось ему намного больше. — Да, это дольше и физически сложнее, зато позволит максимально отсрочить реакцию колонии. Судя по тому, что я прочел о земляках…
Молли издала губами протяжный пукающий звук. Надо же, оно умеет читать! Она прожила на Шебе десять лет, ее друзья по двадцать два — двадцать три, а какой-то вшивый теоретик с чипом вместо мозгов пытается им указывать?!
— Нет, менять план мы не будем, — категорично заявил Хэл, пока Молли не сформулировала это куда забористее. — Опыт других… команд показал, что он рабочий, и экспериментировать слишком рискованно.
Киборг даже не попытался довести мысль до конца, заспорить или хотя бы пожать плечами — просто развернулся и ушел, что взбесило Команду сильнее всего. Ни с того ни с сего взбаламутил их и слинял, будто он тут ни при чем!
В каюте заиграла музыка. Как нарочно — одна из любимых песен Хэла, рок-композиция «Чужак»:
Я пришел в ваш мирок лжебогов-лжецарей,
Продираясь сквозь ад, разрывая оковы
И на шрамы меняя фальшивых друзей:
Я убит, но не мертв,
Так что будьте готовы!
Напевать ее в душе, воображая героем-одиночкой себя, было куда приятнее, чем слушать, как ею наслаждается киборг. Словно наемник беззастенчиво присвоил себе нечто личное, извратив его и опошлив.
— Самовлюбленный придурок! — уверенно поставила диагноз Молли.
— Просто киборг, — через силу возразила Иветта. — Ты же сама говорила: они все такие.
— Ох, чую, хлебнем мы с ним дерьма! — сокрушенно покачал головой Натан. — Что-то мне уже как-то боязно поворачиваться к нему спиной…
— И не надо, — заверил друга Хэл. — Пошлем кибера вперед, чтобы зачищал нам дорогу. Военные их для того и использовали.
— А если он снова взбрыкнет?
— Да ладно, ребята, он всего лишь высказал свое мнение. — Иветта снова заставила себя вступиться за наемника. — И не стал на нем настаивать.
— А ты, что ли, с ним согласна?! — возмущенно насела на нее Молли.
— Конечно же нет, — поспешно возразила Иветта. — Но, может, он просто не умеет общаться с людьми. Ксеносы тоже иногда такое ляпнут — хоть стой, хоть падай.
— Так пусть учится, не нам же под него прогибаться! — уже спокойнее проворчала Молли. — Да что он вообще понимает в земляках?! Они же вибрацию чуют, пока мы по ограде лезть будем, внизу вся колония соберется!
Друзья минут десять пообсуждали предложенный киборгом вариант, находя в нем все новые и новые недочеты, пока не разнесли его в пух и прах. Вот на фига лезть в то, в чем не разбираешься?! Только на посмешище себя выставишь!
— М-да, — наконец почти с сочувствием сказал Натан, — теперь ясно, почему киберы на Шебе пачками дохли! Помните, как мы в миротворце сразу три черепушки с процессорами нашли?
Иветта неосознанно поднесла руки ко рту и подышала на них теплом, как в ту зябкую летнюю ночь, когда четыре подростка не успели выплутать из леса до темноты и заночевали в древесном шатре. Останки киборгов выглядели жутковато: сплющенные комбезы, начиненные серебристой, сыплющейся из рукавов и штанин пылью — микроимплантатами, оставшимися от истлевших тел. Черепа в шлемах почему-то сохранились намного лучше, издевательски скалились сквозь прозрачные щитки, и Иветта, не выдержав, повернула их «лицами» вниз.